Монстр в твоём шкафу

Мне хотелось, чтобы он не задерживался там надолго, а только глянул и сразу ушёл.

– Квартиру можно быстро продать, но не по такой заоблачной цене, – сказал риелтор. – Нужно скинуть хотя бы полмиллиона.

– Полмиллиона? – возмутился я. – Она была куплена по цене, которую я указал!

– Не обижайтесь, но вас немного обманули, она столько не стоит, – риелтор изобразил сочувствие. – Квартира плохонькая. Поверьте моему опыту: за такую цену есть много более достойных вариантов. Здесь всюду трещины на стенах. Их бы замазать, чтобы не отпугнуть клиентов… А какова причина продажи?

Этот парнишка, говорил так, будто делал мне одолжение. Он хотел облегчить себе работу, выторговывая у меня цену пониже.

Но я понял, что лучше сдаться! Хоть жуликоватый агент этого не знал, он в самом деле оказывал мне щедрую услугу. Эта квартира не стоила вообще ни гроша! Она пережёвывала и выплёвывала людей.

«В морозилке лежат внутренности моих близких, а я не хочу уступать цену… Полмиллиона? Да, хоть весь миллион! Только бы продали побыстрее», – думал я.

Риелтор, тем временем, ощупывал пальцем трещину в стене. Я заорал во всё горло, чтобы он перестал.

Агент оглянулся на меня, как на сумасшедшего. Он и не заметил, как за ним открылась щель. Я пытался отдёрнуть его за пальто, но не успел. Меня опередили шесть белых рук.

Парня схватили за шею, взяли подмышки и за локти. Он и понять не успел, что творится. Только открыл рот, чтобы крикнуть, но и того не успел. Края стены сомкнулись, чуть не оглушив меня ударом.

Во мне умерли все чувства. Я подошёл к стене и положил ладонь на трещину.

Мне хотелось, чтобы забрали и меня. Главное, чтобы это случилось быстро, без мучений. Я не хотел быть хозяином квартиры, которая пожирает людей. Но ничего не произошло.

Прошло около двух часов. Стемнело. Я сидел и плакал, ждал, когда из стен снова полезут руки.

Телевизор включился сам собой. На экране загорелся вертикальный прямоугольник. Видео было снято на фронтальную камеру телефона. Потолок, люстра, а затем лицо. В кадр смотрела девушка с короткой стрижкой и в круглых очках. Это была Катя.

Я нашёл пульт и попробовал переключить канал – не получилось. Тогда я попытался выдернуть вилку, но провод телевизора был подключен не к розетке, он торчал из стены, зажатый в трещине.

Квартира хотела, чтобы я смотрел то, что мне показывают… Казалось, она мучила меня этими кадрами.

Жена, не замечая, что идёт запись, вела переписку в телефоне. Потом раздался звонок. Катя улыбнулась и ответила. Теперь её было видно в маленьком окошке в нижнем правом углу, а большую часть экрана заполнило лицо нашего друга Вадима.

– Привет! Опять сидишь одна? Никита на работе? – спросил Вадим.

– Ага… Если он работает. Мне иногда кажется, что он просто где-то шатается, чтобы изобразить занятость, – говоря обо мне, Катя скривилась, ей это было неприятно.

– Ты совсем перестала в него верить, – это вроде был упрёк, но Вадим улыбался. Ему, похоже, нравилось, что жена говорит обо мне плохое.

В ответ Катя разразилась гневной тирадой:

– Больше не вижу смысла себе врать. Этот брак был ошибкой. Я свернула не туда. У меня были перспективы на работе, но я уволилась, чтобы помогать ему, а он подставился и пустил всё под откос. Его развели, как лоха. И теперь мы живём в каком-то сарае!

Вадим сменил тему:

– Хотел пригласить тебя куда-нибудь, а ты такая расстроенная.

– Думаю, может я и влюбилась в тебя от отчаяния? – Катя вдруг улыбнулась.

– А я тогда почему? – засмеялся Вадим.

Телевизор погас.

Что они делали? Признавались друг другу в любви? Договаривались о встрече? Они крутили роман в тайне от меня! Жена и друг, разом два ножа в спину… Но теперь они мертвы.

Квартира с ними расправилась. И теперь показала почему это сделала. Она помогла мне избавится от тех, кто мне врали…

Утром в мою дверь яростно долбили. Я думал, что там меня ждут большие неприятности. Однако всё оказалось не так страшно: за порогом стоял Захар. Бывший партнёр по бизнесу. Мы оба оказались в одинаковом положении, но он не собирался прощать мне старые долги.

– Видишь, как быстро я тебя нашёл! – сказал Захар.

– Думаешь, от тебя тут спрятался? – хмыкнул я. – Мне пришлось продать квартиру и переехать, чтобы раскидаться по кредитам.

– А про меня забыл! – Захар улыбнулся во все зубы, но в этом не было ничего доброго.

– Не забыл, ты получишь свои деньги, – обещал я по привычке, хотя, как же мне было на него плевать! Этот долг казался самой ничтожной из проблем.

– Слушай, Никита, это уже не тот случай, когда ты можешь дать мне обещание и закрыть дверь, – прошипел Захар. – Мне нужны деньги, и ты мне скажешь, когда и как собираешься их возвращать!

И каков же мерзавец! Наше дело провалилось и по его вине, а большую часть последствий взял на себя я. Но он вдруг вспомнил про старый долг! Какие же сволочи меня окружали всю мою жизнь.

– Захар, мне тут пришла одна хорошая мысль, – сказал я доброжелательно. – Ты… не стой на пороге, заходи! Сейчас во всём и разберёмся.

– Вот это другой разговор! – сказал этот мерзавец, заходя в квартиру.

Осиновский Крысолов

Слово «маньяк», я впервые услышал, когда учился во втором классе. В городской газете вышла статья под заголовком «Осиновский Крысолов». Мама хотела, чтобы я её внимательно прочитал.

Текст был нагромождён словами, значения которых я ещё не знал и пришлось продираться через строки. В статье не было ничего про ловлю крыс. Название отсылало к средневековой легенде о похищенных детях, ведь в нашем Осиновске тоже пропадали дети и подростки. Они просто исчезали из своих домов. И это продолжалось несколько месяцев.

Никто не отыскал ни одного ребёнка и ни одного тела. Не нашёлся ни один свидетель, который хоть что-то видел. У автора статьи не было никаких фактов, но он осмелился предположить, что это дело рук маньяка, одержимого детьми.

Мама просила меня быть осторожным. Никому не открывать дверь, если её или папы нет дома, остерегаться взрослых на улице, ни с кем не разговаривать и ничего о себе не рассказывать.

Пропажи не были хаотичными. У них была закономерность: они происходили волнами. Первым всегда исчезал не какой-нибудь тихоня, а заметный ребёнок, который не был обделён вниманием сверстников. И вскоре один за другим исчезали все его близкие друзья.

Я никогда не выделялся из толпы других детей. Был как все. У меня был единственный друг – Амир. Не помню нашу первую встречу, казалось, мы знакомы с рождения. Мы жили в соседних квартирах. И постоянно проводили время вместе, то он у меня, то я у него.