Монстры из хорошей семьи

– Ей-богу, правда, – по-детски ответила я.

– Паспорт покажь!

Я порылась в сумке и вытащила документ.

– Вот.

– Суй сюда, в щель.

Бордовая книжечка исчезла в темноте. Наступила тишина, потом до моего слуха долетел странный диалог:

– Нюрк!

– Аюшки…

– Подь сюда.

– Чаво?

– Погляди.

– Ну и ну! Ленинидовна!

– Верно.

– Не может быть!

Я терпеливо ждала, пока бабуси разберутся между собой, наконец другой голос, не тот, который потребовал паспорт, а более визгливый, спросил:

– Отца имеешь?

– Да.

– Звать-то его как?

– Ленинид Тараканов.

– И он че, в сериале снимался?

– Точно, – обрадовалась я, – играл главную роль в фильме «Кекс в большом городе».

– А ты ему хто?

– Отцу? Кто я своему отцу? Дочь, естественно.

– Неправда!

– Послушайте, – попыталась я воззвать к логике невидимых собеседниц, – у вас мой паспорт, изучите его внимательно. Сильно сомневаюсь, что в России найдется еще одна Виола Ленинидовна Тараканова.

– Все ты врешь! – не дрогнула старуха. – Мы газеты читаем, телик глядим. У Ленинида дочь – писательница!

– Арина Виолова, – подсказал другой голос.

– Да, верно, – согласился первый. – Псюдоним у нее такой!

– Это я.

– Брешешь!

– Откройте дверь и посмотрите, я вас не трону.

– Погодь, – хором ответили бабки и загремели железом.

Глава 12

Дверь распахнулась, я постаралась не расхохотаться во весь голос – пожилые дамы приготовились дать тому, кто покусится на их честь и состояние, суровый отпор.

Пара выглядела замечательно: Пат и Паташон, Тарапунька и Штепсель, гора и мышь. Одна старуха весила, скорей всего, больше центнера, вторая казалась чуть больше болонки. Грузную фигуру обтягивал ярко-красный спортивный костюм с надписью «Россия» на необъятной груди, на маленькой бабуське висел черный балахон, сильно смахивающий на мешок для мусора. На головах у старух красовались кастрюли, из-под которых высовывались ярко-рыжие пряди круто завитых волос. Очевидно, бабки купили один пакетик краски на двоих и с юных лет не изменяли привычке делать «химию на мелкие палочки». В руках хозяйки негостеприимной квартиры сжимали швабры.

– Стой! – гаркнула «гора».

– Не смей дальше идтить! – визгливо подхватила «мышь».

Я подняла руки:

– Смотрите, одна и без оружия.

– И че, похожа, думаешь? – поинтересовалась «мышь».

– Ща, очки надену, – ответила подруга. – И куды их задевала?

– Они у вас на шее висят, – заметила я, – на шнурке.

– Спасибо, – мирно ответила бабка и, водрузив оправу на нос, стала производить осмотр посетительницы.

Я скосила глаза в сторону и ахнула. На стене теснились плакаты, рекламирующие «Кекс в большом городе». Тут же имелась полочка с моими книгами, причем каждого романа имелось по два экземпляра, в твердом переплете.

– Зачем вам одинаковые произведения? – не удержалась я от вопроса.

– Нюра долго читает, – ответила «мышь», – у меня терпежу нет ждать. Ну че, похожа?

– Паспорт навроде настоящий, – протянула «гора» и схватилась за подушкообразную грудь. – Ой, матерь божья! Мы ж с тобой выиграли!

– Ничего себе! – завизжала «мышь». – А где тогда торт?

– Какой торт? – тряхнула я головой, ничего не понимая.

«Мышь» выхватила из стоящей рядом газетницы мятый журнал.

– Во! Или забыла? Слышь, Нюрк, может, не она?

– Она! – заорала Нюра. – Ща, Виола Ленинидовна! Стойте туточки, мы враз обернемся! Маня, хиляем в комнаты…

Очевидно, Нюра была в этой комичной паре главной, потому что Маня беспрекословно подчинилась приказу. Старухи исчезли в глубине коридора со скоростью ракеты. Я осталась в одиночестве и уставилась на статью в журнале. «Стань победителем. Купи романы Арины Виоловой, отыщи заветный купон и сложи кодовую фразу. Тот, кто сумеет сделать это, должен прислать письмо и получить подарок. Вас ждут замечательные призы: тостеры, кофемолки, электрочайники. В середине апреля все конверты от наших читателей будут положены в барабан, и сама Арина определит того, кто станет обладателем супермегаприза. Что это будет? Вы в нетерпении? Даже не старайтесь угадать! Такого еще в нашей стране не случалось! Прочитав на конверте адрес, Арина собственноручно испечет вкуснейший торт и явится с ним в гости. Чай с Виоловой! Начинайте искать купоны, время пошло…»

Я икнула и снова прочитала заметку «Чай с Виоловой!». Звучит, как обед с компотом или кофе с плюшками. Ладно, не станем сейчас надувать губы и ощущать себя в одном ряду с тостером, кофемолкой и электрочайником. В конце концов, пиар-отдел «Марко» делает все, дабы тиражи Виоловой начали расти. Огромное им спасибо. Я готова даже встать в магазине бытовой техники, прикинувшись пылесосом, если это поможет мне хоть чуть-чуть приблизиться к славе Милады Смоляковой. Наверное, некрасиво признаваться в подобном, но мне до зубовного скрежета хочется известности и денег. Даже не знаю, чего больше… Наверное, рубли победят, мне определенно есть куда их потратить! Но Федор мог бы и предупредить автора об идиотской рекламной затее с тортом…

Послышался топот, и в прихожую вынеслись бабки – на сей раз в шелковых платьях и с ужасающим макияжем: у обеих были кроваво-красные губы, белые щеки и черные-пречерные брови. И пахло от старух одинаково – духами «Белый ландыш». Очевидно, совместно они приобретали не только краску для волос, но и косметику вкупе с парфюмерией.

– Добрый день, Виола Ленинидовна, – церемонно кивнула Нюра, – мы очень рады, что вы вытянули наш конвертик. Честно говоря, не верили, когда отправляли купоны, думали, лоханут всех. Ан нет, взаправду все оказалось.

– Вот только интересно, – засепетила Маня, – кто из нас выиграл, я или она? Мы каждая по письму послали!

Две пары наивно-голубых, совершенно детских глаз уставились на меня.

– Обе, – быстро ответила я.

– Да? – с легким недоверием спросила Нюра. – А в журнальчике лишь про один главный приз говорилось.

– Понимаете, – улыбнулась я, – схватила письмо из барабана, а к нему второе прилепилось, глянули – адрес один, вот и решили вас обеих призерами объявить.

– Классно, – подскочила Нюра.

– А где подарки? – поинтересовалась рациональная Маня.

– В машине, сейчас принесу. Сразу с собой не взяла, вдруг, думаю, дома никого нет, чего зря таскать туда-сюда.

– Так их должно быть два, – напомнила Маня.

– Конечно, – закивала я. – Вы пока чайничек ставьте, посуду вынимайте, а я быстро за сладким сгоняю.

Старухи развернулись и пошагали по коридору, я опрометью кинулась на выход. Кажется, видела в соседнем доме дорогой супермаркет…

Мысленно восхваляя нынешние капиталистические, то бишь изобильно-продуктовые времена, я справилась с поставленной задачей за десять минут и, слегка запыхавшись, вернулась в квартиру. Бабки принялись ахать, разглядывая презенты: два торта, две коробки конфет, две баночки черной икры, две бутылки сладкого шампанского, два ананаса и две керамические собачки-копилки с надписью «Love» на спине.