Монстры Кремля

Земля дрогнула, и из отверстия в асфальте высунулось нечто, похожее на лишенный ногтя палец из ало-серой плоти. Поднялся на высоту в пару метров, качнулся из стороны в сторону и так же бесшумно ушел назад, оставив легкий запах горячего металла.

Андрей отшатнулся, когда уже было поздно, и устыдился собственного движения.

– Ну и ну… – сказал он. – Что бы это могло быть?

Рик подошел к дыре, понюхал воздух и зарычал – с глухой, отчаянной злобой.

Дальше пошли осторожнее, на каждом шагу пробуя асфальт и при малейшем подозрении сворачивая в сторону. Впереди по правой стороне улицы открылась церковь – большая, зеленовато-белая, с золотыми куполами и порослью «плюща» на стенах и колоннах.

За оградой храма увидели движение, и через нее начали перескакивать «собаки». Заливистый лай заставил тишину в испуге удрать прочь, и твари бросились на людей, разделяясь на три группы, чтобы атаковать не только в лоб, но и с флангов.

– На вас боковые! – только успел крикнуть Андрей, нажимая на спусковой крючок.

Самая шустрая «собака» с визгом покатилась по асфальту, Лиза удачной очередью срезала сразу двоих. Илья, матерясь, принялся поправлять заклинившую обойму и вступил в бой «на флажке».

Успел завалить только двух тварей, третья, крупная, с головой молодого кавказца, очутилась совсем рядом. Оскалилась, готовясь к последнему прыжку, Андрей понял, что не успевает остановить ее выстрелом и что придется использовать приклад, и тут вперед скакнул Рик.

Схватил «собаку» за уши, та распахнула пасть и… заскулила от боли.

Попыталась вырваться, но мальчишка ударил ее по глазам, затем необычайно быстрым движением – только руки мелькнули, раздался негромкий хруст – свернул шею.

– Ничего себе… – потрясение прозвучало в голосе Ильи, да и Андрей чувствовал себя пораженным до глубины души.

Не был уверен, что сумеет повторить подобный трюк, несмотря на два года в армии и военный опыт. Рик действовал как бывалый боец, а не как испуганный мальчишка и силу проявил не совсем человеческую.

Но времени на то, чтобы размышлять на эту тему, не имелось – от церкви бежали новые «собаки», и было их столько, будто при храме функционировал специальный питомник для монстров. Клацали по асфальту когти, слюна капала из пастей, лай и визг звучали громко и воинственно.

Пришлось сменить магазин, Андрей начал подумывать о том, чтобы пустить в ход гранату, слишком уж много оказалось тварей. И только когда последняя, огромная и пятнистая, свалилась с продырявленным брюхом, издавая прерывистый скулеж, он вздохнул с облегчением.

– Эти и не подумали отступить, – удивленно сказала Лиза. – Шли на верную гибель.

– Меня больше другое волнует. – Андрей оглянулся туда, где над домами торчали шпили театра. – Как бы наш леденящий «друг» на шум не явился. Так что берем ноги в руки и даем ходу.

Слева поднимался дом, затянутый в корсет строительных лесов, изогнутая девятиэтажка справа выглядела слишком странной – окна покрыты черным налетом, все до высоты второго этажа затянуто фиолетовым мхом, так что с трудом можно разглядеть, где витрины магазинов, где двери и окна.

Единственным более-менее надежным убежищем, как ни странно, выглядела церковь, откуда явились «собаки».

– Туда! – Андрей махнул рукой, и они побежали.

Сначала держались левой обочины, поближе к лесам, чтобы, если что, укрыться под крышей заменившего тротуар прохода, затем метнулись через улицу к ограде и выстроившимся за ней деревьям.

Показалось, что услышал свист, и даже обернулся на ходу, но не увидел ничего.

– Уф, и чего ради ноги били? – просипел Илья, хватаясь за ограду и сгибаясь, чтобы перевести дыхание.

– Чтобы выжить, – сказал Андрей. – Отдыхайте пока, а я в храм загляну.

Церковь выглядела целой, на уступах стены и колоннах кое-где угнездился «плющ», а вот трехстворчатая входная дверь была безжалостно вынесена. Из темного провала попахивало сырым мясом и чем-то тошнотворно-сладким, хотя и непохожим на мертвечину.

Тут обнаружил, что Рик увязался следом – мальчишка шагал настолько бесшумно, что Соловьев услышать его не смог, увидел, когда сам замедлил ход, а тот неосторожно сунулся вперед.

– Ах ты… – Андрей сдержался, не довел фразу до конца. – Держись позади.

Кто знает, вдруг его подозрения – всего лишь плод разыгравшегося воображения и странности пацана, подобранного ими на востоке столицы, объясняются тем, что Рик долгое время выживал в одиночку.

Заглянув в церковь, различил очертания большого зала, висящие на стенах иконы, сбоку от входа – небольшой стол, за которым наверняка торговали свечами, образами и прочими церковными причиндалами. Показалось, что у дальней стены шевельнулось что-то большое, мохнатое, растеклось по полу, слилось с ним.

Андрей покосился на Рика – тот оставался спокойным.

Значит, и вправду, скорее всего показалось, или то, что находится в церкви, – неопасно.

– Ну, посмотрим, – пробормотал он.

Через несколько шагов под ногой хрустнуло, и, опустив взгляд, он обнаружил, что на полу кое-где валяются кости, и, вне всякого сомнения, человеческие. Сверху, из-под купола, донесся шорох, Андрей вскинул автомат, его лица коснулось нечто невесомое, точно сажа или перышко.

– Ну, чего там? – поинтересовался Илья, когда Соловьев вернулся к своим.

– Тут своего отца Симеона не нашлось, – отозвался тот, вспоминая священника из собора Александра Невского в Нижнем, решившего продолжить служение даже после того, как мир изменился чудовищным образом.

И если тот храм, что стоял на Стрелке при слиянии Оки и Волги, до сих пор скорее всего был не осквернен тварями, то этот стал прибежищем всяческой нечисти, как церковь из «Вия».

То, что Андрей увидел внутри, выглядело не просто мерзко, а еще и наводило на мысли о том, что «собаки» растеряли разум не до конца и пытались создать нечто похожее на жилище. Извлекли из мутировавших мозгов обрывки содержащихся там воспоминаний, нашли помещение, что показалось им подходящим, и принялись за дело – без рук, только лапами и зубами…

– Это я сразу поняла, – сказала Лиза и напустилась на Рика: – А ты что удрал, не спросившись?

Мальчишка, только что выглядевший довольным жизнью, опустил голову и состроил виноватое лицо. Память о том, как реагировать на ругань взрослых, у него сохранилась, или он просто понял, что нужно делать.

Церковь осталась позади, улица потянулась между старинными двухэтажными домами, почти не затронутыми катастрофой. Прошли небольшой сквер и памятник, от которого остался лишь постамент, открылся перекресток, где прямо из асфальта бил столб рыжего огня.