Что злишься ты на юность золотую, Ворчишь: любви не доверяй? Век славишь зиму ледяную И век хулишь лазурный май. В те дни, как сам ты нимфами пленялся, Бог карнавала, сам летел в немецкий пляс, В объятьях у тебя небесный мир качался, И с милых губ ты нектар пил не раз. А, Селадон! тогда б свой мир ты сузил — И, соскочи со стержня шар земной, — Ты, с Юлией сращён в любовный узел, Не звал бы этого бедой! О, вспомяни те розовые нови И знай: всех философий том Листается биеньем юной крови; Не станет смертный божеством. Так пусть же, лёд рассудка растопляя, Сердцам горячим биться суждено. Оставь сынам прекраснейшего края, Что жалким смертным не дано! Я если плотью, отданной изъяну, Мой дух к тюремной пригвожден стене, — Живя, я ангелом не стану, Но человеком стал вполне.