Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году

К февралю 1918 г. в результате форсированной демобилизации солдат, частичного отвода полков и подразделений в глубокий тыл с целью разгрузки фронта и их последующего расформирования, увольнения старослужащих в трехмесячный отпуск и дезертирства Западный фронт был окончательно обескровлен. Уже в середине декабря 1917 г. на участке фронта, занимаемом 10-й армией, приходилось на одну версту от 70 штыков в 73-й пехотной дивизии до 140 штыков в 5-й стрелковой дивизии. В начале января 1918 г. на всей линии Западного фронта протяженностью в 450 верст, по сообщению начальника штаба Верховного главнокомандующего М. Д. Бонч-Бруевича в Совнарком о состоянии действующей армии, «по сильно преувеличенным данным» насчитывалось не более 150 тыс. штыков [457] . К началу февраля 1918 г. на участке фронта, занимаемом 69-й пехотной дивизией, позиции охраняли одни сторожевые посты [458] . Таким было положение на многих участках Западного фронта.

457

Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 г. – март 1918 г. С. 350.

458

РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 89.

Советское командование понимало, что на части старой армии надеяться нельзя. Почти четырехлетняя война, разруха и голод, огромная усталость сказались на моральном состоянии и боеспособности войск. Большевики делали попытки удержать солдат на фронте до заключения мира, но остановить процесс распада старой армии было уже невозможно. Приступив к постепенной ее демобилизации, Совнарком и верховные военные органы разрабатывали организационные принципы создания новой армии, которые были утверждены 22 декабря 1917 г. на заседании образованной при Наркомате Всероссийской коллегии по формированию новой, социалистической армии. Было принято решение комплектовать ее на добровольных началах из наиболее сознательной части рабочих, крестьян и солдат старой армии. Работа по созданию отрядов социалистической армии возлагалась на войсковые и местные Советы, в помощь которым были направлены члены специально созданной комиссии при Военной организации большевистского ЦК, совместно с его агитаторами. Все эти меры по созданию новой армии были одобрены Общеармейским съездом, состоявшимся в Петрограде с 15 декабря 1917 г. по 3 января 1918 г., и от имени Наркомата по военным делам опубликованы в печати в виде

«Положений об организации социалистической армии». 25 декабря в войска телеграфно был передан приказ главковерха Н. В. Крыленко о создании новой армии [459] .

Вопрос о создании новой армии стоял и перед военным руководством Западного фронта. По рассмотрении его на совещании представителей частей армий фронта, состоявшемся 29–30 декабря 1917 г. в Минске, было принято постановление с проектом формирования революционных частей новой армии. В последнем были определены порядок формирования, структура, численный состав и материальное обеспечение частей. Отдавая приказ войскам фронта о реорганизации старой армии, главкозап А. Ф. Мясников признал проект Западно-фронтового совещания формирования революционных частей согласным с приказом Верховного главнокомандующего, призвал руководствоваться им, «скорее строить ряды новой Красной армии» [460] .

459

Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 г. – март 1918 г. С. 309–311.

460

РГВИА. Ф. 2218. Оп. 10. Д. 4. Л. 12.

Вопрос о создании «народной социалистической гвардии» широко обсуждался на заседаниях войсковых Советов частей и соединений фронта и, как правило, получал поддержку. В частях и подразделениях организовывалась запись добровольцев. Однако по причине того, что фронтовые части и соединения к этому времени были сильно обескровлены демобилизацией, расформированиями, отводом многих частей в тыл, а также дезертирством, число вступивших в формирования новой армии было незначительным. Например, ВРК 24-го пехотного Симбирского полка, обсудив вопрос о формировании Красной гвардии в полку, принял решение поручить президиуму ВРК «сформировать команду Красной гвардии из солдат рот и команд численностью 8 человек» [461] .

461

Там же. Ф. 2213. Оп. 5. Д. 8. Л. 14.

Следует отметить, что были и другие примеры, когда полки принимали решение о вступлении в социалистическую гвардию всем составом: 5-й гренадерский Киевский, 8-й гренадерский Московский, 19-й пехотный Костромской, 60-й Сибирский, 266-й пехотный Пореченский полки. Однако численность каждого из них осталась не более 200–250 штыков. Всего же к середине февраля 1918 г. в армиях Западного фронта в народно-социалистическую армию записалось около 5 тысяч человек [462] .

462

50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968. С. 28.

Для демобилизации старой армии и создания новой требовались время и необходимые благоприятные экономические и военно-политические условия. Ни для одного из этих процессов таких условий не было. В условиях войны, экономической разрухи и острой классовой борьбы в стране большевики, почти распустив старую армию, не успели создать новой. Страна оказалась почти беззащитной перед угрозой нового германского вторжения.

Несмотря на это демобилизация старой армии продолжалась. В январе 1918 г. было начато расформирование запасных частей и соединений Западного фронта. 20 января главкозап А. Ф. Мясников отдал приказ расформировать 25 запасных полков, три запасных артиллерийских дивизиона, управление инспектора запасных войск фронта и управления пяти пехотных запасных бригад [463] . Продолжались усиленная демобилизация фронта, расформирование частей и соединений. В то же время почти все имущество фронта было сконцентрировано у крупных железнодорожных узлов. Вывоз вооружения и войскового имущества затягивался и при наступлении германских войск в феврале 1918 г. добрая половина его попала в руки врага.

463

РГВИА. Ф. 1915. Оп. 1. Д. 43. Л. 195.

Глубокое и внимательное изучение материалов того времени позволяет сделать вывод, что в сложившейся ситуации большевистское руководство рассчитывало на заключение сепаративного мира с Германией «на любых условиях» и на «пожар мировой революции». Для большевиков важнее был внутренний фронт борьбы за власть. И этим объясняется в сложнейших для фронта условиях снятие и отправка с Западного фронта в декабре 1917 г. – январе 1918 г. на фронты гражданской войны около 15 наиболее крепких полков пехоты и трех артиллерийских бригад.

Еще в начале января 1918 г. штабы армий и фронта, видя полную небоеспособность Западного фронта, поставили перед Ставкой Верховного главнокомандующего вопрос о необходимости быстрой его ликвидации с перемещением оставшихся частей, управлений и военных учреждений, со всем имуществом, за естественный рубеж – за реку Березину по линии Псков – Полоцк – Борисов – Бобруйск – Речица, а штаба фронта из Минска в Смоленск. В конце января этот вопрос обсуждался на совещании Ставки Верховного главнокомандующего с представителями от всех фронтов. Однако решение по вопросу было отрицательным.

В ходе брест-литовских переговоров уже к 7 января стало ясно, что германское правительство не желало заключения мира на справедливых условиях. Оно отказалось принять условия советской мирной делегации и предъявило захватнические требования. Л. Д. Троцкий, возглавлявший советскую делегацию, отказался принять ультимативные условия немецкой стороны, заявив в то же время, что Советская страна вести войну не будет и продолжает демобилизацию армии. Такое поведение Троцкого было использовано немцами для возобновления военных действий.

Германские войска активно готовились к наступлению: ремонтировались подъездные к линии фронта железнодорожные пути, подтягивались свежие силы. Все это не осталось не замеченным для русских войск. Более того, немецкие солдаты и офицеры, установившие за время перемирия приятельские отношения с солдатами и офицерами русской армии, накануне наступления услужливо предупреждали последних о готовившейся на 18 февраля операции и просили их не приходить больше в немецкие окопы и уходить с занимаемых позиций [464] .

464

РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 90, 93–94.

Об этих и других фактах, свидетельствовавших о намерениях противника, неоднократно с тревогой сообщалось из штабов корпусов в армейские штабы, а из последних – в штаб главнокомандующего Западным фронтом. Одновременно в донесениях командиры корпусов и председатели корпусных Советов просили указаний об отводе войск в тыл, так как имевшимися в их распоряжении совсем незначительными силами, по их мнению, не было смысла оказывать сопротивление во много раз превосходящему по численности и вооружению противнику. Кроме того, они запрашивали указаний как поступить со сосредоточенным на складах имуществом, а также архивами штабов и денежными суммами, уведомляя, что «получить вагоны на вывоз хотя бы более ценного нет никакой надежды» [465] .

465

РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 95.