Море волнуется — раз

А, вот в чем дело! Она сказала, что врач. Ясно, почему скорая ей не подходит — служебный долг не позволяет занять место, предназначенное пострадавшему.

— Ну, пожалуйста!

— Леш, сходи узнай, чего там дамочке от дяди Жоры надо, — неожиданно для себя приказал Артем, хотя ни дамочка, ни дядя Жора его не интересовали.

Его интересовало, чтобы на территории людей лишних не осталось и чтоб взрывчатку поскорей подвезли.

— Пожрать бы, — безостановочно вздыхал Лысый.

— Сгоняй в буфет, притащи чего-нибудь, — смилостивился Артем.

Пригодько тут же высунулся откуда-то и ухмыльнулся довольно.

— Буфет закрыт, Темыч. А у меня в машине сало дюже вкусное.

— Чего молчал? Опухнем с голодухи, ни в один завал не влезем! Неси давай.

Через минуту капитан вернулся растерянный и обиженный.

— А машины нема.

— Че? Сало сперли?

— Не, машину сперли! Вместе с Жорой!

— Ого! — присвистнул Басманов. — Только теракта нам не хватало для полного счастья. Освобождение заложников, блин, в нашу компетенцию не входит!

Артем сплюнул сквозь зубы и велел всем заткнуться, мимоходом пообещав снять с дяди Жоры три шкуры. Водитель обязан сидеть на месте и в любую минуту быть готовым двинуться с этого самого места. Какого черта, а? Дисциплина, елки зеленые!

И есть хотелось невероятно…

* * *

Дядя Жора между тем как раз собирался обедать в Туапсе, где высадил свою пассажирку. В приступе благодарности она все порывалась заплатить за него, пока не вспомнила, что денег в кармане ни копейки.

— Иди уж, — великодушно сказал он розовой от смущения барышне, — догоняй свой поезд.

— Да, да, я сейчас вещи заберу и вернусь. И закажу вам самого лучшего вина!

— Я за рулем, — хохотнул дядя Жора.

Вечно она попадает впросак, с досадой подумала Ладка и, настояв, чтобы он все-таки дождался ее, помчалась к перрону.

Тетка из кассы оказалась человеком памятливым и гуманным. Она сразу сообщила Ладке, что ее поезд из-за завала задержали на одноколейке. С этой новостью она тут же понеслась обратно к дяде Жоре. И, слава Богу, тот согласился ее подвезти, хотя перед этим орал минут десять без передышки, все на тему важности собственной персоны, без которой спасатели не обойдутся.

— Ну, это же туда и обратно! — стенала Ладка. — Обернемся быстренько, никто и не заметит!

Дядя Жора — Георгий Победоносец, вот он кто! — буквально ее спас, чего уж там!

На вокзале творилось что-то невероятное, люди не могли усидеть в вагонах и шатались туда-сюда, строя различные предположения по поводу возможной отправки. Самые осведомленные яростно шипели, что «эти чертовы завалы теперь разгребут только через неделю!»

Забрав вещи и кое-как отделавшись от перепуганных соседей, которые при виде ее разодранных коленок и юбки пришли в еще больший ужас, Ладка побежала к газели, на ходу выудив из рюкзака мобильный. Так и есть, неотвеченных вызовов целая куча! Трусливо запихав телефон обратно, она успокоила себя тем, что перезвонит родителям попозже. Когда устроится.

— Вот, теперь я могу заплатить за обед, — сообщила она дяде Жоре.

Он придержал руку, которую она запустила было в рюкзак.

— Не майся дурью. Лучше скажи, ты чего ж, возвращаться удумала?

— Ну да, у меня там бабушка. В смысле, не бабушка, а… В общем, мне забрать ее нужно и в Адлер доставить.

— А ночевать где ж ты будешь? — прищурился дядя Жора.

— На вокзале, наверное, — она легкомысленно пожала плечами.

Дядя Жора ничего на это не сказал, но многозначительно постучал согнутым пальцем по лбу.

Неудивительно. В последнее время Ладка и сама была не слишком высокого мнения о собственных умственных способностях.

Правда, чуточку собой и гордилась. Потому что девица с умелыми, решительными руками, оказавшая помощь едва ли не десятку пострадавших, — это тоже была она.

Ладка потрясла головой. Накатившее воспоминание отозвалось в горле противными спазмами.

— Ладно, поехали, — посмотрев на нее, тяжело вздохнул дядя Жора.

Всю обратную дорогу она героически боролась со слезами, но они, непрошеные, время от времени все же начинали катиться по щекам.

— Вы меня у больницы высадите, ладно? — попросила она, когда газель въехала в Жуковку.

— Об чем разговор? Только на вокзале не ночуй, приходи лучше к нам, у мужиков палатки имеются, на крайний случай в машине поспишь.

— Да нет, спасибо, я как-нибудь…

— Не дело это, молодой девке на вокзале спать! Я за тобой вечером в больницу заеду!

Сказал — как отрезал. Научился у майора командному голосу, вот и пригодилось.

Девчонку было очень жалко. Худосочная, взъерошенная, изодранная вся, будто воробей после драки с воронами… Надолго она этот день запомнит.

Высадив ее, дядя Жора коротко посигналил и ободряюще махнул рукой, высунувшись из окна.

— Только не уходи отсюда никуда!

— Да не уйду, не уйду, — проворчала она.

Куда идти-то? В душ бы сейчас. А потом на чистые прохладные простыни — навзничь.

Но это — завтра, сказала себе Ладка, когда Марью Семеновну с рук на руки сдам и доберусь до гостиницы. Завтра. А пока — потерпи. Сегодня-то еще не кончилось!

* * *

Подошел лейтенант и еще какие-то люди в форме, а некоторые — в гражданской одежде, но с такими же начальственными лицами. Всем хотелось немедленно узнать результаты, чтобы по цепочке доложить наверх об успешной ликвидации катастрофы. Примерно так выразился один из них — круглолицый и расплющенный, словно блин.

— Рано докладывать, — заявил Артем, — пути не восстановлены, составы стоят.

— Так ведь…

Он взглянул на круглолицего, и тот сразу притих.

— Раньше надо было думать, — не сдержался Артем, — когда вы нормальный проезд техники обеспечить не смогли!

Не дожидаясь ответа, который был у чиновника наготове, Артем передвинул каску пониже и отправился работать. Поесть так и не удалось, хоть газель с «дюже вкусным» салом вернулась. Но пока Артем отчитывал дядю Жору за самодеятельность, остальные сало подъели. В большой семье, как говорится, ушами не хлопай.

Может, буфет уже открылся?

Да и вообще, не зря ли он возомнил, что без него дело остановится, и тотчас еще какая-нибудь напасть произойдет? Ребята вполне справятся.

— Лысый, вы пять минут без меня побудете? — виновато осведомился он.

Лысый хохотнул и сообщил, что даже секунды без майора прожить не может. Майор пробурчал, что тогда им непременно нужно пожениться. Лысый не расслышал, но зато расслышала Ника, подобного юмора не понимавшая, и брезгливо тявкнула у него за спиной.