Моргенштерн

Магнус: Просто жди и слушай.

(Шепот доносится издалека и становится все громче)

Ариман (почти шепчет): Что там, сир? Вы… назвали их призраками, но… чьи это призраки?

Магнус: Мои, Азек. Это мои призраки. Сверху, снизу…

(Обломки начинают сминаться)

Ариман: Что вы делаете?

Магнус: Раскапываю прошлое. Много лет назад я похоронил свое чувство вины под Просперо, но теперь пришло время вернуть его (говорит с усилием) назад… к... свету.

(Магнус использует свои силы для восхождения Моргенштерна)

Ариман: Что это?

Магнус: Часть древнего звездолета, давно забытого путешественника с самых ранних дней галактических исследований. И также это тюрьма для ужасной силы, психической сущности, не похожей ни на одну из известных мне.

Ариман: Откуда она взялась?

Магнус: Из места, которое я пытался заставить нас всех забыть.

(Магнус хватает затвор)

Ариман: Эти призраки, они причинят нам вред?

Магнус: О, наверняка. Так и есть.

Ариман: К оружию, сир!

(Ариман и Магнус открывают огонь по приближающимся фантомам)

Магнус: Незначительные возмущения, которые мы пропускаем или игнорируем. Крошечные недочеты, которые мы считаем несущественными. Все они имеют далекоидущие последствия…

Ариман (стреляет в призраков, крича): Господин! Что это за призраки? Это духи горящего Просперо?

Магнус: Нет, Азек. Эти беспокойные духи – мертвые из мира, который я уничтожил.

Ариман (крик): Господин! A-A-A-A-A!

Магнус: Азек? Хватит, Шай-Тан! Я здесь. Время пришло!

* * *

(Угрожающая тишина повисла в помещении)

Шай-Тан: Я говорил, что ты вернешься, Магнус одноглазый, король крови и разорения.

(Ариман стонет)

Ариман: Что это?

Шай-Тан: Скажи ему, Магнус, что это Шай-Тан, голос твоего величайшего стыда. Расскажи ему о Моргенштерне…

Ариман: Моргенштерн? Опять это имя, что это?

Магнус: Это мир, приведенный к согласию нашим Легионом и Четвертым в те далекие дни, когда мы с другими примархами были едины в своей цели. Сыновья с любимым отцом и братья, за которых с радостью бы умер любой из них.

Ариман: Когда это было? Во времена Крестового похода?

Магнус: Да. Ты знаешь, он всегда ненавидел это слово.

Ариман: Кто?

Магнус: Мой отец. Для него «Крестовый поход» означало месть, опустошение миров и безжалостную гибель всех врагов. Это не было ни нашей целью, ни нашим убеждением. Но никогда это не было более уместно, чем на Моргенштерне.

Ариман (гневно): Как получилось, что я никогда не слышал о Моргенштерне? Я главный библиарий Тысячи Сынов. Я храню наследие всех войн и деяний нашего Легиона, но это имя мне неизвестно.

Шай-Тан: Потому что он так завещал.

Ариман: Я… не понимаю.

Магнус: Моргенштерн умирал. Катастрофа планетарного масштаба разрывала его на части. Землетрясения, извержения вулканов, геомагнитные цунами. Мы спасли как можно больше его обитателей, но, оказавшись под землей, я обнаружил то, что приводило планету к гибели. Гештальт психической сущности замученных душ, которая назвала себя Шай-Таном.

Шай-Тан (зловещий смех): Ха-ха-ха-ха! Расскажи ему… остальное.

Магнус: Позже я понял, что семя его злобы может существовать в любом из созданий, которых мы эвакуировали с поверхности планеты. Я знал, что есть только один способ предотвратить его побег…

Ариман (в шоке): Нет…

Магнус: Мы развернули орудия наших военных кораблей на флот беженцев на орбите и уничтожили их. А потом мы направили гнев Экстерминатуса на мир внизу, чтобы сжечь все следы Шай-Тана с его поверхности.

Ариман (голос дрожит): Ты… ты убил их всех!

Магнус: Убил, но я старался избавить всех своих сыновей от тяжкого бремени этой ужасной необходимости, и не проходит и дня, чтобы я не жалел о содеянном.

Ариман (гневно и оскорбленно): Ты… нарушил неприкосновенность наших разумов? Ты заставил нас… забыть?

Магнус: Да. Ибо какой отец не хочет защитить своих сыновей от боли? Я никогда не рассказывал, потому что понимал, как ты будешь смотреть на меня, зная, что я сотворил…

Ариман (гневно крича): Мы могли вынести эту боль, отец! Посмотри, что наш Легион пережил с того дня! Ты отнял у нас выбор! Ты знаешь лучше, чем кто-либо, что путь жизни усеян болью и страданиями! Чтобы защитить, нужно было оставить нас уязвимыми к их ударам и стрелам в будущем. Терпеть боль, учиться у нее — значит становиться сильнее и мудрее. Разве ты не завещал нам учиться на наших неудачах? Смотреть на них, как на уроки и принимать тьму, чтобы ослабить ее коварные когти?

Магнус (спокойно): Я сделал это и мне жаль. Сын мой, ты когда-нибудь сможешь меня простить?

Ариман: Но если ты уничтожил беженцев и сжег планету, то кто тогда эти призраки? Почему Шай-Тан выживает?

Шай-Тан: Да, скажи ему – почему!

Магнус: Потому что я взял с собой невинных мертвецов с Моргенштерна. Я дал им жилище в своем великом гримуаре. В том, что, как я верил, станет для них новым миром чудес. Это было решение для моей совести, способ верить, что я смогу сохранить свою честь. Но даже в этом потерпел неудачу…

Ариман: Что ты имеешь в виду?

Магнус: Потому что даже Бог не может создать закрытое тайное пространство полностью защищенным от порчи. Снаружи тьма всегда находит путь внутрь, потому что ничто не может быть полностью ограждено от остальной реальности. И даже совершенная крепость неизбежно дает убежище предателю для своей погибели. Я создал рай, но для тех, кто оказался в ловушке, он стал кошмаром.

Шай-Тан: Я слышу чувство вины?