Морок параноика

Курбанов затих и слушал ее, и сначала Вере показалось, что он приходит в себя. Но, как только она сказала «тем, кто выжил», его лицо исказилось, из глаз потекли слезы, и он опять попытался спрятаться за своими ладонями.

И тут Веру прорвало. На какое-то мгновение она сама почувствовала себя бомбой, которая сейчас взорвется и разметет все вокруг. Она выпрямилась во весь рост.

– Курбанов, … твою мать! – Люди вздрогнули от ее крика и дружно повернулись в их сторону. – А ну, быстро встал, вынул … из …, утер сопли и начал работать! У тебя пациенты без присмотра, а ты тут … …! Ты врач или дерьмо на палке?!

Она орала так, что даже закашлялась. Толпа раздалась в стороны, отшатнувшись. Курбанов изумленно смотрел на нее, будто впервые видит. Или будто на месте Веры стоит некое чудище, изрыгающее огонь. Но его взгляд приобрел осмысленность, и это было главное. Он проморгался, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул и как-то неожиданно тихо произнес:

– Не кричи.

– Ну, надо же было как-то тебя в чувство приводить, – Вера развела руками, – ты со стороны себя не видел. Давай лучше о деле поговорим, а то так спятить можно.

– Ты думаешь, есть смысл копошиться тут, пытаться что-то делать? Не знаю, где была ты, а мы тут все хватанули порядочную дозу, и наша смерть – вопрос нескольких дней.

– Смею Вам напомнить, господин Курбанов, – Вера поморщилась, – что, когда тонул “Титаник”, симфонический оркестр играл до последнего, даже когда палубу уже захлестывала вода. И это есть исторический факт. Мы, тут, конечно, не на “Титанике”, но тупо сидеть и ждать, когда безносая с косой припрется, мне тоже как-то кисло. Так что давай, Ярослав, ищи главврача и начинайте восстанавливать больницу. А я помогу вам, чем смогу. Мне все равно больше некуда приткнуться. Да и Вадик меня здесь искать будет.

Теперь Курбанов смотрел на нее, как на маленькую. Долго смотрел. Профессиональным колючим взглядом. Но ничего не сказал насчет Вадика. Сказал другое.

– Главврач сегодня утром сменился с дежурства и поехал домой отсыпаться. Жил на Титова, в доме у вечного огня.

Триста метров от эпицентра. Без комментариев. Вера обвела взглядом больничные корпуса и снова посмотрела на Курбанова:

– Принимай больницу, Яри. Собирай людей. Будем копошиться. – И слабо улыбнулась. Впервые с того момента, как произошли взрывы.

========== Часть 3 ==========

Где-то через полчаса, когда отыскали и собрали во дворе всех, кто остался жив и мог передвигаться, Курбанов сказал речь. Нормально сказал. Вере понравилось. Сразу было видно, что человек привык руководить. То стояние на клумбе не в счет. Правда, благополучно украл мысль Веры о том, что не пристало безвольно сидеть и ждать смерти, и даже “Титаник” упомянул. В этом месте Вера благоразумно отвернулась, дабы не подрывать авторитет начальства неуместной ухмылкой. Ибо, пока собирались люди, они с Курбановым успели переговорить о будущей стратегии и о том, чем может заняться сама Вера.

В самом конце речи, еще раз призвав людей не падать духом, Курбанов представил Веру как своего “заместителя по общим вопросам”. Вера вышла вперед.

– Я не умею говорить так складно, как Ярослав Викторович. Поэтому сразу перейду к делу. Я была в городе. Точно знаю, что полностью разрушен район между железной дорогой, улицей Энгельса, улицей Титова и Мирной. Если учесть, что эпицентр пришелся на дом-башню в центре города, то, скорее всего, полегли районы от улицы Титова в сторону вокзала, от центра вплоть до кирпичного завода и, если смотреть по трассе, от поворота на Торгашово до подстанции. Тем, кто жил в этих районах, от души советую туда не ходить – зрелище тягостное. Кто жил в дальних пригородах или вообще не в городе, обязательно идите домой, если есть силы. Есть реальный шанс, что ваши близкие живы. Не поймите мой совет превратно. Мы никого не выгоняем. Больница будет работать. И будет принимать всех. Мы вам это обещаем. Я вам это обещаю. Ярослав Викторович представил меня вам, как своего зама по общим вопросам. Определение расплывчатое, я понимаю. Попытаюсь объяснить. Я буду, в меру своих сил и разумения, заниматься жизнеобеспечением больницы. Что-то вроде кризис-менеджера, так сказать. Всех желающих помочь, лучше всего – делом, милости прошу, как говорится. Теперь о больнице. Нет света, нет отопления, нет воды. Во многих помещениях в окнах нет стекол. Кхх-кхх… Простите, закашлялась… Все эти проблемы надо решать. Впрочем, как и многие другие. Сейчас мне нужны, как минимум, два человека, чтобы носить воду с реки. Еще трое, чтобы сходить в близлежащие магазины и аптеки, которые уцелели. Эту группу возглавит сержант Кравец. Алексей Тимофеевич, прошу Вас, пройдите ко мне. Пусть все Вас видят. И Ваш пистолет тоже. Не все наши сограждане настолько б;рзые, чтобы враз утратить почтение к представителю власти, пусть даже наличие этой самой власти вызывает сомнения. Тем более, он будет заниматься не воровством и не мародерством, а обеспечением нужд городской больницы. Список необходимого я напишу. Также нужны люди для обустройства и поддержания костра, для приготовления пищи, для подготовки хоть нескольких помещений, в которых можно будет жить и, главное, проводить операции. И, к сожалению, нужно несколько крепких мужчин в похоронную команду. Потому что уже завтра тела погибших начнут представлять реальную опасность для оставшихся в живых. На этом пока все. Сейчас я отправлю продовольственную команду, после этого у кого будут какие вопросы и предложения – подходите.

Пока люди обдумывали услышанное, Вера стала прямо на коленке набрасывать список для команды Кравца.

– Скоропортящееся старайтесь не брать. Если только хлеб. Упор на крупы и консервы. Консервы даже собачьи-кошачьи берите. На безрыбье и лошадь – паровоз. А она вполне съедобны. Из аптек тупо выгребайте все. А то я знаю наш народ – надо, не надо, утащат все, что смогут, и будут потом сидеть на этом богатстве, как скупой рыцарь на сундуке с дублонами. А другие будут страдать от отсутствия нужных лекарств. Эх, сейчас бы сюда Борисыча с его “Окой”… Представляете, у моего коллеги машина завелась после всей этой передряги!

– Так дежурный УАЗик тоже на ходу, я уже проверил, – довольно улыбнулся Кравец. Улыбка у него получилась хитрющая, как у сытой лисы. И кого-то он Вере напоминал. Она не могла отделаться от этой мысли с того момента, как Курбанов представил их друг другу. Что-то смутно знакомое… Особенно глаза… Может, виделись где-то раньше мельком… Впрочем, что тут удивительного, Калинов – город маленький. Был… И некогда сейчас вспоминать, кто где кого и когда видел или не видел. Не до этого.

– Ух, ты! Советская техника, ёшкин кот… – восхитилась Вера. – А бензина сколько?

– Не поверите – полный бак. Как раз сегодня утром перед дежурством заправился под завязку.

– Зашибись! Сказка просто! Кстати, кого себе в группу наметили?

– Вон тех двух оболтусов, – Кравец кивнул головой в сторону, где бесцельно топтались двое парнишек-подростков, и, видя удивленный взгляд Веры, пояснил. – Воду таскать им быстро наскучит, дрова добывать тоже. А это – в самый раз.

– Ну, с Богом! – Вера протянула ему два листка. – Вот это – то, что я набросала. А вот это Курбанов написал. И он хочет отправить с вами медика – лекарства помочь отсортировать. Сейчас подойдете к нему, он выделит человека.

Кравец забрал листочки, забрал оболтусов и ушел. Один за другим начали подходить люди. Вера что-то указывала, объясняла, записывала, советовала, а сама внутренне удивлялась. Неужели взрослые и, в общем-то, самостоятельные люди, стоило случиться катастрофе, оказались так сильно выбиты из колеи, что готовы были пойти за любым, кто возьмется ими руководить, лишь бы им указали, что и как делать, лишь бы не думать самим? Пойти за любым, кто укажет… Даже за ней. Не девочка уже, конечно, но и на лидера не тянет, как она до сегодняшнего дня считала. Опыта руководства людьми на самом деле практически нет. Только наитие. А на нем далеко не уедешь. Ничего. Главное – не показывать свою неуверенность, сомнения в собственных силах.

И ей невольно вспоминался случай десятилетней давности.

…Вадику почти сразу после защиты диплома пришла повестка из военкомата, и он на два года надел лейтенантские погоны. Вера, конечно, поехала с ним. Она представить себе не могла, что может быть как-то по-другому.

Место службы оказалось относительно недалеко от дома – под Бологое. И Вера регулярно выбиралась в Калинов к родителям. Папа тогда еще был жив… Однажды электричка Тверь-Бологое по непонятным причинам задержалась в пути, и Вера опоздала на последний автобус до военного городка. Опоздала не только она. Таких набралось человек двенадцать. Кто-то сильно богатый пошел торговаться с таксистами, кто-то ушел на вокзал ждать первый утренний автобус. Веру не устраивал ни тот вариант, ни другой. И она стала спрашивать людей, где можно найти телефон.