Морок Париса

— А, тебя ещё принесло, — хмуро буркнул Грир. — Тебе чего надо от меня?

— Позавтракал уже? — ответил Руди вопросом на вопрос. — Я бы, например, не отказался от кружечки эля.

— Да войди ты, — неприветливо пригласил Грир. — Эля тебе не будет. Могу предложить мятный напиток. Если хочешь, конечно.

Констебль проследовал за ним в полумрак маленькой комнаты. Пока Грир заваривал чай, Руди медленно расхаживал по комнате, насвистывая кабацкую песенку и ничего не упуская из виду.

— И зачем ты живёшь в подобной дыре, Грир? Не могу понять, — бросил он. — Отчего бы тебе не найти себе что-нибудь поприятнее?

— Эта келья меня устраивает в совершенной степени, — отозвался Грир. — Знаешь ведь, я не отношусь к домоседам. Как жена, как дети?

— О, спасибо, всё чудесно, — ответил Руди, отхлёбывая принесённый Гриром чай. — Сейчас, она, небось гадает, куда я провалился. Нелегка жизнь у жены сыщика.

— На зависть удачная возможность надувать жену и плести ей небылицы. — Грир задумчиво оглядел констебля. Было ясно, что он заявился в гости с утра пораньше не просто так.

— Э, нет, я уже давно вышел из возраста амурных похождений. А вот ты — где провёл прошлую ночь, дружок? — поинтересовался Руди.

Грир растёр подошвой бегущего по полу древесного жука.

— Когда-нибудь ты доведёшь меня до приступа своими хитростями, Руди. Говорил бы уж прямо — что стряслось?

Констебль улыбнулся:

— Не спеши с выводами, братец. Ты мне по душе, Грир. Конечно, ты скользкий, как налим, зачастую излишне жесток, порой мог бы быть и почестнее, но…

— Ага, ладно, — оборвал его Грир. — Мне не до шуток. Стряслось-то что?

Руди смутился. Грир, неплохо его зная, не принимал этого смущения всерьёз.

— Ты ведь судачил вчера вечером с Мед Пеймлия? — спросил констебль, и бросил на Грира быстрый и острый взгляд.

«Пресветлые боги! — подумал Грир. — Как чувствовал, что влипнет она в историю с этим перстеньком…»

— Было дело. Мы встретились в таверне Зубина. А что?

— А дома у неё ты был?

— Пытаешься балагурить? — напряженно спросил Грир. — Думаешь, посещаю на дому таких, как Мед?

Руди отхлебнул чая, и весёлость неожиданно покинула его лицо.

— Ты ведь относился к ней по-дружески, ведь так?

— Да. У неё случились неприятности?

Руди покачал головой:

— Нет у неё уже никаких неприятностей.

Повисла долгая пауза. Грир изумлённо рассматривал констебля.

Грир отодвинул от себя кружку и поднялся. Лёгкая дрожь, подобная первым признакам землетрясения, пробежала по его телу.

— Она умерла?

Руди нахмурился:

— Убита. Около полуночи.

Грир, сжав руки в кулаки, размашистыми шагами прошёлся по комнате. Мед успела занять то небольшое светлое место, что было в его мрачной душе. Он был потрясён её гибелью.

— Может быть, ты прояснишь что-нибудь в этой истории? Она, случайно, не упоминала, что собирается встретиться с кем-нибудь?

— Она ушла из «Одинокой дамы» раньше меня, — проговорил Грир. — Я вышел немного спустя и видел, как Мед разговаривает с каким-то хлыстом на углу. Потом они пошли в сторону её квартиры. Только не проси меня описать её клиента, я на него ни малейшего внимания не обратил. Гром! Помню, что он был высокий, помню тёмный плащ и конопье…

— Жаль, — произнёс Руди и задумчиво помял подбородок. — Обычно-то ты более внимателен. Да, от этого описания проку мало.

Грир хмуро отвернулся к окну. Мысли о Мед сменились раздумьями о её детях. С ними надо что-то делать. У Мед ведь ни гроша за душой не было… Значит, деньги нужны теперь ещё больше.

— Она умерла нечистой смертью, — сквозь зубы сообщил Руди. — Похоже на ритуал.

Грир резко повернулся к нему.

— Она лежала в центре комнаты, в окружении всяких знаков. Ей перерезали горло, — произнёс констебль. — Должно быть, попала к сектантам. Так оно всё выглядит. Она не первая, кто убит таким образом. — Руди мрачно усмехнулся. — Вероятно, и непоследняя. — Ты знаешь что-то?

— Что-нибудь украли? — спросил Грир. — Её сумочка на месте?

— Да. Насколько можно судить, ничего не пропало. Поделись, что тебе известно.

— Мед вчера вечером показала мне стеклянный перстень, который нашла у себя в комнате. Сказала, что — очевидно, его обронил какой-то её посетитель. Её интересовала ценность перстня.

— Стеклянный перстень? — Руди изумлённо уставился на Грира. — Что за перстень?

— Копия перстня какого-то восточного культа. Во всяком случае, я решил, что это копия. Если бы оно было подлинным, то стоило бы очень дорого. Такие перстни носили лет за двести до ордынского господства.

— Вот как? — Констебль встал. — И она показала этот перстень тебе?

— Да. Почему бы и нет? Ты смотришь так, как будто подозреваешь меня в чем-то.

— Я? — Руди пожал плечами. — Пойдём вместе на квартиру Мед. Поможешь нам найти этот перстень.

Когда они спускались по лестнице, констебль внезапно спросил:

— Жизнь полна чёртовых неожиданностей, не так ли, Грир?

— Чертовски полна чёртовых неожиданностей, — уточнил Грир. — К чему ты сейчас заговорил об этом?

— Так, взбрело что-то в голову, — неопределённо ответил Руди. — Так Мед собиралась продать перстень?

— Если бы смогла найти покупателя, не сомневаюсь, что продала бы. Я-то советовал ей выбросить его. Пытался втолковать свои плохие предчувствия от этого нечистого перстенька. С ним явно что-то неладно, он просто руку холодом обжигал.

В это время на улицах почти не было народа, и скоро они добрались до квартиры Мед.

— Тело её… уже отвезли, — сказал Руди. — Но мы ничего не тронули в комнате. Зрелище неприятное, да тебе не привыкать.

— Да, не волнуйся, я уж перетерплю — с сарказмом ответил Грир.

— Да я в тебе и не сомневался.

У двери в квартиру стоял бледный констебль.

— Йорик здесь ещё? — спросил его Руди.

— Да, сэр.

— Проходим, — кивнул Руди Гриру и спросил: — Бывал прежде у Мед?

— Нет, — отозвался хмуро Грир. Руди вторично задал тот же вопрос — проверял его, значит, не доверял.

Руди толкнул дверь, и они вошли в освещённую солнцем спальню, где констебль Джер Йорик печально перебирал нехитрый скарб покойной.

В центре комнаты стояла кровать. Надо было отдать должно Мед — постельное белье, ковёр на полу она содержала в чистоте. Теперь их испачкала её кровь.