Морок пробуждается

– Сука!

Лешка тоже встал, выпучил глаза.

– Ванюха, уходим!

Но они не успели. Вместо дверного проема в стену была встроена огромная гильотина. Пройти в коридор теперь можно было только через отверстие для головы, но, как только парни подошли ближе, «барашек» с визгом упал вниз, преградив выход. Иван и Алексей не раздумывая развернулись к девушкам, но их уже не было. Даже кухни не было. Они стояли в центре двора в окружении мертвецов.

– Я буду считать до пяти. – Из толпы вышел скелет, обтянутый коричневой кожей, на нем была надета футболка с буквами «СССР».

– Раз! – Призраки сузили кольцо. – Два!

Парни переглянулись и на счет «три» бросились на мертвецов.

Иван открыл глаза. И тут же солнечный свет пронзил их стрелами. Он огляделся. Лешка сидел в стареньком низком кресле, а сам он лежал на голой сетке железной кровати. Помещение, в котором они находились, было небольшим. У зарешеченного маленького окна стоял стол, напротив – кровать с лежащим Иваном, у третьей стены – кресло со спящим Лешей. Рядом валялись две табуретки.

«Неужели мы в «стакане»? Но когда?!»

Иван попытался вспомнить вчерашний вечер, но не смог.

Стоп! Но ведь в камере под народным прозвищем «стакан», кроме бетонного пола, ничего нет! Он свесился с кровати – пол был деревянным и покрыт стареньким ковриком с разводами, отдаленно напоминающими цветы.

В кресле зашевелился Лешка.

– Леха! Лешка! – позвал Ваня. – Где мы?

Тот привстал и, схватившись за голову, снова упал в кресло.

– В летней кухне.

– Какой еще кухне? – не понял Иван.

– Стаськина летняя кухня, – пояснил Леша.

– Ни хрена не помню, – выдохнул Иван. – А как мы здесь оказались?

Лешка задумался.

– Черт его знает. – Пауза. – Я тоже ничего не помню.

Щелчок в замочной скважине болью отдался в головах. Дверь открылась, и в помещение вошла Настя. В правой руке она держала бутылку, а в левой две рюмки.

– Ну что, алкаши, очухались? Поднимите стулья, что ли.

Алексей встал, поднял табуретки и сел на одну из них. Настя поставила на стол бутылку и рюмки.

– Опохмелитесь – осталось. – Потом залезла на кровать и села, скрестив ноги. – Ну а теперь, раздолбаи, рассказывайте.

Парни переглянулись и выпили.

– А что рассказывать? – спросил Лешка.

– А нечего? Вы ведете себя как придурки, а потом спрашиваете, что рассказывать? Первый ваш выкидон по сравнению со вчерашним был все равно что игра «Морской бой» по сравнению со Второй мировой войной. Сначала ты Римку чуть не покалечил, а ты, Иван, на Людку набросился. Это что, теперь так ухаживают?!

– Ну что ты на нервы капаешь? Ты что, нам мать?! – закричал Лешка.

– Настюш, пойми, – успокаивающе произнес Иван, – мы с Лехой сейчас попали в одну передрягу…

– Постойте, – перебила его Настя, – дайте, я угадаю. Передряга ваша не запоем случайно называется?

– Ну зачем ты… – Иван задумался. Первоначальное желание все рассказать сменилось мгновенной агрессией. Но она быстро утихла, осталось лишь понимание того, что никто им не поможет. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Он пошарил по карманам и в заднем кармане джинсов нашел то, что искал. Мятый листок. Рекламка. Подобрал ее на столе в слесарке или еще где. Наверное, кто-то из мужиков принес. На листке размером с поздравительную открытку был нарисован человек с застегнутым на «молнию» ртом. Внизу надпись: «Клиника «alcoholu.net» поможет вам держать рот на замке». Этот слоган больше походил на угрозу. И только по названию клиники люди могли догадаться, от чего и для чего нужно держать рот на замке.

– Вот, – сказал Иван и передал листовку Насте.

– Что это? – спросила девушка.

– Наши планы на ближайшую жизнь.

Щеглов и Федоров подошли к дому, который им указала Таня – продавщица из соседнего магазина. Димка Филиппенко когда-то задолжал ей, она нашла его, должок вернула, а адресок сохранила. Мало ли что. Вот и пригодился. Но она о смерти Димы не знала, просто решила, что парень бросил пить.

«Точно, бросил, – подумал Иван. – Скоро все мы так бросим».

Теперь, стоя у его подъезда, парни решали, как представиться матери.

– Давай просто. Мол, работали вместе в одном цехе, – предложил Леша.

– Допустим, она поверит в то, что мы коллеги по работе (хотя мы сейчас больше похожи на коллег по литрболу). Допустим, мы ее убедим в том, что не смогли прийти на похороны из-за легкого недомогания. Но как ты собираешься выманить у нее какие-нибудь записи или дневники? Да и вообще, с чего мы взяли, что они существуют? Не все же такие творческие личности, как Саня. Даже если записи и есть, в лучшем случае она помашет ими перед нашими любопытными носами, и все – до свидания, уважаемые коллеги моего покойного сына.

Иван ждал возражений со стороны Леши, но тот молчал. Он тоже ждал. И Ваня знал, чего ждет Лешка, – решения Ивана. Хотя Леша, один из немногих, кого встречал Иван на своем жизненном пути, мог сам все решить. Но так уж повелось – Иван решал, парни прислушивались. Даже Сашка, когда собирался в Чечню, пришел к нему попрощаться и спросить совета. Иван и сказать-то толком ничего не успел, просто произнес дежурную отговорку на все случаи жизни.

– Все в этой жизни зависит от того, – сказал он тогда, – чего мы от нее хотим.

Сашка обнял Ивана и шепнул на ухо:

– Я так и думал. – Развернулся и ушел.

Вот и сейчас Иван произнес вслух:

– В этой жизни все зависит от того, чего мы хотим от нее.

– А мы хотим выяснить, что с нами происходит, – подхватил Леша.

– В конце концов поход к Димкиной матери – не самый худший вариант.

И они одновременно шагнули к подъезду.

Женщина положила на стол мятый листок в клетку, сложенный пополам. Иван развернул его.

– Ребята, давайте чайку попьем. – Она подошла к плите и поставила чайник.