Моров. Том 4

— Начнем, — произнес я и щелкнул пальцами.

Глава 11

Я шагал по саду, придерживая за руку ступающую рядом девушку. Кристина Гордеевна двигалась еще не слишком уверенно и опиралась на мою руку сильнее, чем положено в таких случаях этикетом. Впрочем, я не жаловался.

Магия исцелила повреждения, восстановила мышцы. Но психически Большаковой было сложно привыкнуть к стоячему положению, высоте, балансу. Она попросту отвыкла передвигаться на своих двоих и пока что чувствовала себя неуверенно.

— Пожалуйста, Иван Владимирович, — прошептала она нервно, — не молчите. А то я чувствую себя пациенткой в клинике. Со мной так врачи гуляли перед тем, как объявить, что я больше ходить не смогу.

— Хорошо, Кристина Гордеевна, — легко кивнул я. — Вы достигли неплохих результатов в чародейском искусстве. Расскажете об этом?

Она сдула прядку, выбившуюся из косы, и бросила на меня внимательный взгляд.

— Вам действительно интересно?

— Конечно, — подтвердил я, продолжая вести ее по заднему двору своего особняка.

Охрана Большаковых держалась неподалеку. Гордей Егорович, наблюдающий за нами, сжимал платок в кулаке, которым периодически вытирал лицо, когда дочь не смотрела в его сторону. Глава рода искренне ее любил и сейчас переживал шквал эмоций — от облегчения до страха.

Всего пятнадцать минут прошло, как Кристина Гордеевна встала на ноги, и дворянин пока еще не верил, что это навсегда. Что она не упадет внезапно, вновь потеряв возможность ходить.

— Я долго не могла ничего делать, — произнесла девица, делая очередной шаг и сосредоточив взгляд на дорожке между кустами. — Не хотелось жить. Но и сделать я ничего не могла. Не могла ничего изменить в своем состоянии. И это бессилие постепенно стало меня злить.

Я ступал рядом, не издавая ни звука. Ей было нужно выговориться, а там, глядишь, и ходить начнет без подпорки в виде молодого дворянина.

Я прекрасно знал, что физически она совершенно здорова. Голову лечить гораздо труднее. Но раз уж она не сломалась, когда в крошево превратился позвоночник и красивые молодые ноги стали походить на спички, то выдержит и возвращение к жизни.

— Злость придала мне сил, Иван Владимирович, — подняв голову и тряхнув косой, произнесла Кристина Гордеевна. — Даже не знаю, в какой момент я закатила очередную истерику и в моей комнате стали летать предметы. Выплеск магии такой силы получился, что в спальне пришлось ремонт делать — я даже деревянные панели выдрала своим криком.

Некоторое время мы шли молча. Моя собеседница улыбалась, погрузившись в воспоминания, и даже не обращала внимания, что идет уверенной походкой, перестав действительно опираться на меня. Вот теперь она просто держала свою руку на моем локте, как и требует этикет.

— В общем, в доме был страшный переполох, — продолжила Кристина Гордеевна, подняв лицо к небу и улыбнувшись так, что проступили ямочки на щеках. — Разобрались сразу, что произошло. У меня дедушка по маминой линии — очень сильный чародей. Как ему рассказали про мой взрыв телекинеза, он бросил все и примчался. Стал учить, ну а я… — тут она сделала паузу, после чего завершила уже не так эмоционально. — Времени у меня свободного много было, чем еще заняться?

Действительно, мотивация у Большаковой была самая что ни на есть сильная. Так ослепшие начинают лучше слышать. А лишенная подвижности дворянка, вцепившись зубами в возможность стать хоть чуточку сильнее, открывает для себя магический взор.

— Вы добились серьезных успехов, Кристина Гордеевна, — произнес я. — С тех пор, как я остался последним Моровым, я встречал меньше десятка людей с магическим взором. Я знаю, как непросто дается этот навык. И поверьте, прекрасно представляю, какой силы воли требует его освоение.

Она вежливо улыбнулась.

— Благодарю за комплимент, Иван Владимирович, — произнесла Большакова. — Но на самом деле в этом заслуга моих родных. Они поддержали меня и дали возможность развивать дар. Если бы не моя семья, я бы, возможно, уже умерла, не справившись с отчаяньем.

— Это вряд ли, — усмехнулся я, останавливаясь у выхода из сада, к которому мы подошли, описав круг. — Сильные люди не сдаются. В этом и есть их сила. Там, где слабый решает, что постарался достаточно, и раз не получилось, нужно принять свою судьбу, сильный пишет свою книгу судьбы сам.

— Мне нравится, как вы рассуждаете, Иван Владимирович, — обернувшись ко мне, произнесла Кристина Гордеевна. — Я рада, что мы встретились. И не только потому, что вы меня излечили. Мне кажется, мы могли бы стать хорошими знакомыми. Вам ведь тоже нравится магия?

Я улыбнулся в ответ и, краем глаза видя, как к нам направляется Гордей Егорович, убрал руки за спину.

— Мне нравится магия, Кристина Гордеевна, — не стал отрицать я. — Настолько, что я согласился ее преподавать в академии. Что же касается знакомства, я тоже был рад с вами встретиться сегодня. Надеюсь, когда-нибудь вы еще вспомните меня добрым словом.

Она хмыкнула, больше ничего не говоря. А вот ее отец, встав рядом, произнес довольным тоном:

— Иван Владимирович, вы все сделали, как и обещали, — взяв дочь под руку, он вздохнул. — Я буду счастлив, если вы посетите нас как-нибудь…

— Как-нибудь — обязательно, Гордей Егорович, — с легким кивком ответил я. — Но вряд ли это будет в ближайшее время. Как вы понимаете, у меня сейчас очень мало свободного времени.

Он правильно понял намек и, еще раз кивнув, повел дочь к машинам с гербами рода Большаковых. Я, как и положено доброму хозяину, проводил их, а потом вернулся в дом.

Кристина Гордеевна доказала, что при должном обучении даже скорость роста магических сил не так уж и опасна. Полагаю, дед объяснил ей, как справляться со свободно силой в теле и не давать ей себя уничтожить. Я-то прекрасно видел, что с этим у дочери Большаковых все в полном порядке и ни одной крупицы магии не болтается за пределами резерва.

За время перекуса, накрытого в гостиной, я не только убрал все последствия ритуала, но и успел передохнуть.

Случай Большаковых доказывает, что знающих людей в Российской Империи хватает. И если бы не взаимное недоверие, заставляющее благородные семьи хранить свои секреты от конкурентов, страну бы ждал настоящий Золотой Век. Но люди, как всегда и во всех мирах, оставались людьми.

* * *

— Здравствуйте, Иван Владимирович, — довольно щурясь на солнце, произнес глава рода Солнцевых. — Рад, что вы решили навестить старика.

Я усмехнулся в ответ, пожимая его все еще крепкую руку.

— Благодарю, что согласились принять меня так скоро, Венедикт Кириллович. У меня есть тема для вдумчивого разговора.

Он хмыкнул и кивнул на свой особняк.

— Тогда пройдемте в кабинет, Иван Владимирович, — озвучив предложение, он открыл мне дверь лично. — Признаться, у меня тоже есть о чем с вами поговорить. Время сейчас такое — все вокруг бурлит, подходящий момент, чтобы вершить великие дела.