Морпех – победитель магов
Шрифт:
А во втором, наоборот, исключал ударный подрыв, зато позволял дистанционно инициировать гранату при помощи пульта с радиопередатчиком.
Но главным нашим оружием должны были стать знания.
А точнее, знание – одно знание, в единственном числе.
Я знал, где у «Черчилля» ахиллесова пята.
Ахиллесова пята звалась «воздухоприток».
Что такое воздухоприток?
У «Черчилля» это такой здоровенный короб на борту.
Короб этот сам по себе неплохо забронирован, но в его верхнем торце имеются прорези – как в почтовом ящике.
Через эти щели вентиляторы засасывают
Сверху воздухоприток, конечно, накрыт броневым козырьком, но, если изловчиться, гранату туда засунуть можно…
Других мест, уязвимых для нашего оружия, у «Черчилля» не было. Представляете?
Итак, плохо вооруженные и внутренне совершенно неготовые к такому обороту событий, мы верхом на василисках прискакали к Храму.
И оказались мы среди черных руин ровно в тот момент, когда «Черчилль» распылил очередную пирамиду, а образовавшаяся в результате удара пыль начала, уже знакомым нам макаром, разогреваться, превращаясь в третьего огненного джинна!
Ну а второй джинн? Второй джинн к тому времени был уже нейтрализован Уфимским так же, как и первый, – при помощи магического зеркала. Нейтрализован и превратился в светящийся бублик.
Каковой бублик вблизи, надо заметить, выглядел очень даже устрашающе…
– Он нас чем-нибудь не шарахнет эдак походя? – дядя Вова опасливо покосился на дремлющего джинна.
– Вроде бы не должен… – вполголоса ответил Кадам. – Спешиваемся.
Мы спрыгнули с василисков наземь.
Я достал гранату, дядя Вова – бутыль с «коктейлем Молотова».
Кадам извлек клубок зеленой шерсти и прошептал над ним заклинание.
Клубок, мне показалось, немного потемнел – но на том магические превращения и закончились. По крайней мере, пока.
– Следуйте за мной, – маг взмахнул рукой.
Отвага Кадама в тот день внушала уважение.
В самом деле: для нас с дядей Вовой танк был в общем-то обыденностью.
Во время первичной боевой подготовки мы проходили обкатку танками.
Затем в ходе учений нас много возили на броне. (В основном, конечно, не на танках как таковых, а на БТР-82 и БМП-3 Ф. Но случалось и на полноценных танках, на «Т-90»…)
Но Кадам-то видел танк второй раз в жизни! (Первый – позавчера, в крепости Рог Вечности.) А вот гляди ж ты! Не мандражировал, смело бежал вслед за «самодвижущейся колесницей»!
Двигаясь вдоль восточной стены, мы обогнули центральное сооружение Храма (где у Уфимского был «гараж» для танка) и заглянули за угол.
Как я полагал, там, за углом, мы вот-вот станем свидетелями превращения в бублик и третьего джинна.
Однако этот джинн проявил выдающийся интеллект.
Вместо того чтобы, как каратист из замшелого анекдота, «скакнуть с голой пяткой на саблю», то есть безоглядно наброситься на «Черчилль» и огрести звездюлей от магического зеркала, джинн свернулся кольцами, как заправская анаконда, и спрятался за уцелевшим фрагментом стены!
Оттуда джинн то и дело высовывал самый кончик своего огненного тела – это он так поглядывал на танк, чтобы прикинуть, как бы половчее атаковать его, не подставляясь под магическое зеркало.
Уфимский,
в свою очередь, боялся подъезжать к джинну слишком уж близко…Вдруг доктор-фридайвер остановил танк и открыл огонь из пушки.
То ли Уфимский хотел джинна испугать и заставить из-за стены выпрыгнуть, то ли надеялся, что стена разрушится и джинн подставится под магическое зеркало… Теперь уже не узнаешь.
Нам, однако, всё это было на руку.
Из-за того, что внимание Уфимского было полностью поглощено охотой на джинна, мы получили возможность спокойно сблизиться с целью.
Сперва мы обошли танк с фланга.
Затем подползли к нему почти вплотную – на десять метров.
Я уже приготовился поставить рекорд по бегу на сверхкороткие дистанции и, ловко приблизившись к «Черчиллю», засунуть гранату ему в воздухоприток, когда меня остановил дядя Вова.
– Погоди, Сергуня, – сказал он шепотом. – Если мы сейчас его рванем, кто будет джинна останавливать?
– А надо? – ответил я вопросом на вопрос. – Это же Уфимский джинна разбудил, а не мы! Нам-то что?
– Вообще-то надо, – вмешался Кадам. – Три джинна, напомню тебе, неуравновешенны и смертоносны. Этот джинн разбудит двух других, и втроем они нас всех перебьют. Уж такие это существа!
– Перебьют? Но за что?
– Не «за что», а «зачем»!
– Ну и зачем?
– Для потехи.
– Лучше не придумаешь!
«Везет как утопленникам… До танка – рукой подать! Можно бить! И надо же, тут этот джинн дурацкий…»
Как учил меня некогда подполковник Буров – между прочим, кандидат военных наук, не хухры-мухры – «в каждом бою есть скрытые тактические переменные».
Такая скрытая переменная в нашем случае обнаружилась в лице Тутарбана.
Дело в том, что, как оказалось, голем с принцессой прятались в тех же самых руинах, за которыми хоронился от магического зеркала и третий джинн!
«Руины» – это, конечно, крайне упрощенное описание имевшихся на территории Храма архитектурных форм.
Например, под уцелевшим фрагментом стены находился сложно устроенный фундамент, в котором некогда были кладовые для припасов…
Вот в одну из таких кладовых и пришлось Тутарбану затащить Амиту, когда на территорию Храма въехал «Черчилль» и начал крушить пирамиды с джиннами!
Там они и сидели – невидимые ни для «Черчилля», ни для джинна, – пока взрыв очередного снаряда, выпущенного Уфимским, не сорвал пару каменных плит, которые служили перекрытием кладовой.
Голову Тутарбана, замаячившую в открывшемся подземелье, увидел джинн.
И поскольку джинн, согласно описанию Кадама, был «неуравновешен и смертоносен», он решил голову Тутарбана немедленно оторвать!
И оторвал бы, не будь Тутарбан големом.
А так – с первого раза у джинна получилось только выдернуть голема из убежища, как морковку из земли.
Реакция у Тутарбана была не просто хорошая, а – молниеносная.
Еще кувыркаясь в полете, Тутарбан взмахнул палицей и ударил.
Удар пришелся ровно в середку огненного тела джинна.
Поскольку палица у Тутарбана была магическая (а точнее сказать – алхимическая), джинн взревел от боли и, позабыв обо всем на свете, взвился вверх как ошпаренный.