Морская сила(Гангутское сражение)

Слушая царя, регент уже имел вполне определен­ный взгляд на предложение Петра. Ослабевшая Франция после Войны за испанское наследство нуж­далась в прочных связях с ближайшим соседом, быв­шим соперником, Англией. Этот союзник мог кон­кретно помочь в противостоянии с Испанией. Поэто­му он туманно ответил царю:

— Стремления вашего величества мне понятны. Но Франция слишком далека от России, чтобы дейст­вовать совместно, и все же мы приветствуем ваши усилия для совместной дружбы.

Как всегда, любопытный ко всему новому, Петр метался по Парижу, осматривал дворцы и парки, за­глядывал в лавки и мастерские ремесленников, посе­щал театр и Галерею планов и чертежей, наведался в храм Божий, навестил монастыри…

От царя не отставал Конон Зотов:

— Ваше величество, короли Франции особо вни­мают привлечению к морской торговле купцов, пло­дят добрых матросов, а наши гардемарины здесь бед­ствуют.

— Без тебя ведаю, сколь можно казна отпускает.

Конон решился на запретное.

— Ваше величество, для отрезания шведа пользи­тельно вашего наследника, царевича Алексея, повя­зать женитьбою с французскою принцессою. О том я уже осмелился говорить с маршалом.

Петр нервно дернул головой, прикрикнул:

— Дурак, не суйся не в свой огород, без тебя раз­беремся.

Оправдываясь, Конон пробормотал сконфуженно:

— Сей маршал прозывает вас, ваше величество, творцом народа российского…

Нанес визит царю и малолетний король Людовик XV. Петр обращался с ним ласково, встретил у кареты, взял с поклоном за руку, повел в свои апартаменты, чинно беседовал с ним. После небольшого разговора рослый Петр поднял маленького короля на руки, поцеловал и весело произнес:

— Я держу теперь Францию в своих руках!

Маршал де Тессе, зная страсть Петра к морскому де­лу, помпезно встретил царя в порту Кале. Царя интере­совало все: корабли и верфи, причалы и жалованье офицеров, канатная фабрика и припортовые таверны.

Довольный приемом и обхождением, присматри­ваясь к оснащению и вооружению французских су­дов, к сноровке экипажей, Петр не забывал о цели ви­зита и заметил маршалу, человеку военному:

— Положение Европы изменилось, Франция по­теряла своих союзников в Германии. Швеция почти уничтожена и не может оказать вам никакой помо­щи… Я предлагаю Франции не только свой союз, но и мое могущество.

Да, теперь Петр мог на равных рассуждать и вести диалог с Францией, все еще могущественной на море державой.

Но надежды царя на союз с Францией между тем таяли с каждым днем. Потому Петр все больше при­слушивался к голосам, желавшим мира со Швецией.

Князь Келломари посетил царя не из-за простого любопытства:

— Ваше величество, я готов выступить посредни­ком в ваших усилиях по достижению мира с королем Карлом. К вам тяготеют в этом деле сторонники коро­ля Якова Стюарта. Герцог Лейд просит ваше величе­ство принять его.

Царь согласился, и Лейд вручил Петру послание Якова:

— В Париже, ваше величество, находится мать короля Якова.

Петр с почтением посетил престарелую наследни­цу свергнутых с престола Стюартов.

Не столько царь питал надежды на восстановление Стюартов в Англии, сколько преследовал свои цели — показать Лондону свою полную независимость и само­стоятельность во внешних делах.

Покидая гостеприимную Францию, царь не пре­минул высказаться Куракину:

— Сколь могу заметить, здесь простой народ на­ходится в большой бедности.

По пути в Амстердам, где его ожидала супруга, царь размышлял о закончившемся визите с некото­рой досадой. Несмотря на все усилия, не удалось от­влечь Францию от сближения ее с недавним против­ником, Англией. Правда, регент обещал на словах больше не оказывать помощи Швеции.

Об этом и дальнейших действиях, не теряя време­ни, Петр завел разговор с Куракиным:

— Покуда брат Карл начинает протягивать нам руку, не следует его напрочь отталкивать. Вишь, гишпанцы нам подсобляют. Якобитам интерес прямой к нашему миру с Карлом.

Английские секретные агенты в Амстердаме не спускали глаз с Куракина. Не ускользнули от них и частые встречи Куракина с испанским послом в Голландии Беретти Ланди. Об этом агенты доносили в Лондон, но проморгали беседы русского посла с пер­вым посланцем короля Карла. Больше того, вскоре Борис Куракин на прогулке в парке замка Лоо «слу­чайно» встретился с первым министром шведского короля Герцем.

Никто не знал о содержании их разговора, но в Пе­тербурге обрадовались донесению князя Куракина.

Король Карл согласился начать будущей весной переговоры на Аландских островах.

Для весомой поддержки дипломатов царь не забы­вал и о пушках. Апраксин получил указ «провет­рить» паруса, показать, кто хозяин на Балтике.

В начале июня генерал-адмирал поднял флаг на шестидесятивосьмипушечном линкоре «Москва». В кильватер ему, растянувшись на несколько миль, выстроились два десятка таких же красавцев. На вся­кий случай прихватили десант морской пехоты, де­вять тысяч человек. Эскадра крейсировала от Аланд далеко на юг, к острову Готланд. Неприятель не пока­зывался— видимо, недавний урок пошел впрок. Ап­раксину приглянулся Готланд, он впервые обошел его со всех сторон. Добрая сотня километров в длину, полсотни в поперечнике, высокие обрывистые берега, холмистые дали, поросшие сосняком. У приглубого берега, в устье реки, удобное место для десанта. К то­му же и пехотинцы засиделись.

— На берегу мирных жильцов не тревожить, — на­ставлял флагман бравого усатого полковника. — Еже­ли есть офицеры, солдаты — полоните. Попадется живность, скотина — гоните к берегу, наши матросы месяц сухарями кормятся.

Все прошло без заминки, высадка была бескров­ной, с берега доносились лишь редкие выстрелы. До­быча оказалась неплохой — десятки пленных, — а захваченный провиант целый день перевозили на ко­рабли, грузили талями на палубу живую скотину. В матросских кубриках запахло мясными щами….

Три месяца полновластным хозяином бороздила русская эскадра седую Балтику от Ревеля до Датских проливов. А шведские эскадры затаились, не показы­вали носа. Не остались русские моряки без трофеев. Однажды попалась и сдалась в плен без единого выст­рела двадцатичетырехпушечная шнява.

С окончанием кампании 1717 года на Балтике ус­тановилось затишье. На время смолкли пушки, заго­ворили дипломаты.

Барон Герц тайно приехал в Ревель. Отсюда он держал путь в Швецию. Так сподручнее было скрыть намерение сторон начать переговоры. Из Стокгольма он сообщил, что король готов начать переговоры, но надо условиться, кто на них будет председателем.