Морская сила(Гангутское сражение)

Граф Вреде задавал тон, подбадривая советников:

— Главное, что наш несравненный король жив, должно ждать его распоряжений и без промедления оказать помощь войскам. Хотя Господь и допустил несчастный исход битвы, но надо всемерно благода­рить Бога, что не все потеряно, и остаться вернопод­данными его величества.

Советники Аксель Делагарде, Карл Гилленшерн, Кнут Поссе дружно поддержали графа.

Да, действительно, потери в войне немалые: по­гибло почти все офицерство, генералитет. Сейчас во всех дворянских семьях поминают погибших. Да и в деревнях горюют о тысячах сгинувших своих сыновей. Но именно провинция и не должна знать всю ужасную новость.

Арвед Горн был настроен решительно:

— При всей нашей неудаче, мы не должны помы­шлять о мире с царем. Мало того, что мы потеряли Ингрию, Лифляндию, Эстляндию, русские могут до­тянуться к берегам Ботники и угрожать метрополии.

Ульрике пришелся по душе твердый голос первого советника. Она сама начинала верить.в неизбежность продолжения войны. Надобно покорить этих русских за горечь понесенных потерь.

— В наших руках, — чеканил фразы Горн, — Вы­борг, Кексгольм и Ревель, вся Финляндия. Будем строить новые суда. Наш флот владычествует на Бал­тике. Мы укажем генерал-адмиралу Вахтмейстеру накрепко запереть русских в устье Невы.

Словно угадывая замыслы королевских советни­ков в Стокгольме, Петр I опережал их своими дейст­виями.

Еще не смолкли праздничные салюты Полтавской виктории, а он делился замыслами с генерал-адмира­лом Апраксиным:

— На суше, Федор, почитай, с Карлом покончи­ли. Нынче готовь войска и флот, по весне штурмовать Выборг станем, а следом и Кексгольм. Надобно шведа отвадить помалу из всей Финляндии. А там, гляди, ежели с нами не замирится, воевать станем морем Швецию…

— Государь, дозволь, а пехоту-то с пушками до­ставлять к Выборгу бригантинами будем?

Петр загадочно сощурился:

— Войска поведешь ты сам, по льду, загодя, на­легке. Как лед сойдет, мы с флотом пойдем с осадной артиллерией, провиантом. Покуда исподволь готовь полки.

Шаутбенахт датского флота Юст Юль оказался первым иноземным посланником в Москве в ранге морского офицера. Почему король Фредерик IV вы­брал для этой роли моряка, можно было только дога­дываться. Так или иначе, но это поднимало престиж России как нарождающейся морской державы. Рань­ше в Белокаменной бывали посланниками только су­хопутные генералы.

Видимо, задумывался об этом и царь.

После рождественских праздников он, не без юмо­ра, говорил канцлеру Головкину:

— От Юста мне прохода нет, днем и ночью тенью меня сторожит, невмочь ему, секреты Фредерика мне хочет поведать. Да я и без него их знаю. А раз он мо­ряк, пущай флотом нашим на Балтике полюбуется. Европе поведает. Пригласи его в Петербург, пусть по­глядит, и как мы Выборг воевать станем. Чтобы ему не скучно было, за компанию саксонца, графа Фитцума, с ним отправь…

У Петра еще не было сильного флота, значит, и сражений на море надо было опасаться. Но без взя­тия Выборга нечего было и думать об успешной войне со шведами на море…

Из Очакова Карл XII бежал к туркам, войну с Рос­сией на суше он проиграл. Но о мире он и не думал, еще надеялся на свой флот — полсотни мощных ли­нейных кораблей… Карл полагал, что царь не решит­ся на войну на море. Силы у него на Балтике один к десяти. Швеция надежно укрыта за морем, до нее сотни миль по воде.

Понимал это и царь. Воевать со Швецией придет­ся, избегая пока схваток на море. Надо выдавливать шведов из Финского залива, взять Финляндию, вый­ти на Балтику. За Балтикой была Швеция, Сток­гольм, а там, на шведской земле, и решать исход войны.

А сейчас торчала заноза под боком новой столицы. Путь вперед преграждали мощные бастионы, каза­лось, неприступного Выборга. Однажды, три года на­зад, здесь на суше Петр потерпел неудачу. Теперь со стороны моря сторожила выходы шведская эскадра. Правда, зимовать она уходила к берегам Швеции.

Приморские европейские крепости можно было взять, только имея сильный флот. По военной страте­гии корабли запирали крепость с моря, флот перево­зил десант, который осаждал крепость, брал ее измо­ром или штурмом. Накануне Крещения царь собрал в Петербурге военный совет: Апраксина, адмиралов Крюйса и Боциса, генералов Брюса и Берхгольца, бригадира Чернышева. Его план был прост и неорди­нарен. Весь корпус собрать по частям на Котлине к се­редине марта. Брать с собой только сухари и фузеи — основное оружие солдат. Пушчонок с дюжину, лег­ких, двухфунтовых.

Петр сначала поманил к карте сухопутных, обра­тился к Чернышеву:

— Ты, бригадир, пойдешь авангардом, за тобой генералы. Смотри сюда, Федор, обложишь крепость враз со всех сторон. Чтобы мышь не проскочила. Ты в ответе за все.

Настала очередь адмиралов.

— Ты, Боцис, погрузишь остальные войска, про­визию, боевой припас, осадную артиллерию. Дви­нешься разом за кромкой льда. — Петр кинул взгляд на Крюйса: — Следом с эскадрой ты двинешься, заго­родишь галерный флот со стороны моря. Я пойду с то­бой на «Лизетте», поведу арьергард. Возьмем бранде­ры. Ежели шведская эскадра встренет, азардировать станем, брать на абордаж, подрывать брандерами. К Выборгу ни один швед пройти не должен.

Адмиралы и инженеры переглядывались, перего­варивались, изучали карты, подсчитывали, прики­дывали. Пока что на бумаге.

Двадцать первого марта, морозным утром, первым ступил на лед Апраксин. Скинул шапку, перекрес­тился, взмахнул рукой:

— С Богом!

Один за другим выходили на заснеженную и за­мерзшую морскую равнину батальоны, полки. На хо­ду строились в колонны, грузили на подводы пушки. По протоптанной дороге потянулся обоз, кавалерия…

На берегу, кутаясь в овчинный тулуп, с подзорной трубой в руках переходил с места на место Юст Юль. «Черти эти русские», — кряхтел он про себя и вече­ром при лучине записал в свой дневник: «Войска вы­ступили в самый ужасный мороз, какие бывают только в России; перешли они прямо через лед с оруди­ями и со всем обозом. Всякая другая европейская ар­мия, наверное, погибла бы при подобных переходах. Но где предводителем является само счастье, там все удается. Впрочем, русские выносливы, что для солдат другой нации невыполнимо».

Впереди тринадцатитысячного корпуса шла ро­та, протаптывая дорогу, нащупывая полыньи и торо­сы. Первым впереди, наклонив голову, ступал адми­рал и генерал Апраксин. Рядом с ним, то и дело огля­дываясь, бодро шагал бригадир Чернышев. Генера­лы шли следом, во главе полков. Как положено, де­лали привалы, солдаты жгли костры, грелись, вари­ли кашу, отдыхали в полудреме, привалившись друг к другу.

Через три дня добрались до суши на западном бе­регу залива. Хоть и скалы вокруг, а все веселей ша­гать солдату, когда под ногами земная твердь.

Средневековый выборгский замок — цитадель с каменной башней Лангерман — виднелся за десяток верст. На пятьдесят саженей вверх уходили непри­ступные стены, пятьдесят саженей в поперечнике. Во­круг каменной крепости располагался новый город, обнесенный еще одной стеной, построенной при преж­нем короле Густаве-Адольфе. Летом Выборг был не­приступен, со всех сторон его окружала вода — Вы­боргский залив и огромное озеро Суомен-веден-селка.

Комендант крепости полковник Магнус Стиенст-роле за долгие годы привык к размеренной жизни. Крепость надежно укрыта, ее защищают почти пять тысяч войск, полторы сотни орудий. Припасов хвата­ет, каждую весну приходит контр-адмирал Нумере, привозит пополнение для войск, провизию и все необ­ходимое.