Морские досуги №5

– Никак нет, товарищ командир.

– Тогда идите, мне надо работать – и командир снова склонился над своими бумагами.

Ким осторожно прикрыл дверь в каюту командира, и заскользил по трапу вниз, практически не касаясь ступенек ногами, держась за поручни одними руками. Так делают, только на флоте. По трапам надо идти как можно быстрее, и этой несложной наукой овладевают все моряки. Проходы узкие, а по тревогам любая заминка приводит к пробкам.

– В узкостях не стоять. Бегом, бегом – кричали старые кондукторы и боцмана еще императорского флота и щелкали цепочкой боцманских дудок по тугим задам задерживающихся на трапах и в коридорах матросов.

Скользя по трапу вниз, Александр вспомнил этот флотский обычай и усмехнулся.

Минут через десять, после ухода, он вернулся в каюту. Там его ждали Архипенко и Кузьмин.

– Все подписал профессор? Нам разрешил?

– А куда он денется. Архипенко тебе добро на две недели и не надо делать бумаги от фельдшерицы. Я смотрю, ты расстроился, что не надо идти к фельдшерице?

Матрос виновато улыбнулся.

– Забирай подписанный рапорт и дуй в строевую часть оформлять отпуск по семейным обстоятельствам. И не забудь, что с тебя настойка – он усмехнулся, и когда дверь за матросом закрылась – нам тоже добро Леша с тобой.

– Саня, а что мы будем сегодня делать? Какая форма одежды? Что брать?

– Форма одежды – штаны, приспущенные вниз до колен – пошутил Ким – сначала едем ко мне, обедаем, ужинаем, переодеваемся и едем в одно место. Все вопросы потом.

– Гитару брать?

– Гитару не брать. Водку надо взять бутылки две. Спирта же у тебя нет? Леша усмехнулся:

– Откуда у бедного яврея деньги и тем более спирт? Третий год не дают вовремя. Водкой компасы заправлены, вместо поддерживающей жидкости. Картушки лупятся. Не тот градус оказался.

– Сливай пару бутылок – почесал голову скомандовал Ким – вон из-под вина, стоят под столом. Денег заработаем, снова зальем. Надо Леха! Для дела надо.

Штурман почесал голову, схватил пару пустых бутылок из-под вина, понюхал их, удовлетворено хмыкнул, и побежал сливать, так называемую поддерживающую жидкость из компасов.

Мало кто из непосвященных, во флотские дела, людей знает, что картушка корабельных компасов плавает, в так называемой поддерживающей жидкости, состоящей из определенной концентрации спирта. Иногда на кораблях этот спирт пьют, в период особого состояния штурманов. Так сказать, в критические дни. Можно сказать, это был видимо крайний случай. Без поддерживающей жидкости компасы не работают. И ни один штурман, знающий, что предстоит выход в море не решиться на это. Видимо наступил такой крайний случай, думал штурман, взлетая наверх по корабельным трапам.

В голове вертелась дурацкая песня, написанная в такие же минуты одним из офицеров Приморской флотилии:

В порту утопим кораблиВсе продадим железо, угольА фигли-мигли наша жизнь,Теперь не стоит даже рубль!

Через минут двадцать он вернулся в каюту с наполненными бутылками.

– Тогда все нормально. Идем, пока ко мне домой, поедим, а потом дальше – Ким почесал затылок – мать нас накормит, а под вечер поедем по плану.

– Чем накормит? Сабачатиной? – пошутил штурман.

– Зачем сабачатиной. Это в Корее корейцы иногда едят. А мы обрусилисъ изрядно уже, Собак не едим, кошек тоже. Многие у нас даже православные и имеют русские имена. Может где в тайге и едят некоторые, когда есть необходимость. Но я об этом не знаю – усмехнулся Ким.

Они вышли из каюты и направились по коридору к кормовому трапу.

Когда вышли из надстройки, яркое летнее солнце, резануло глаза. Офицеры надвинули сразу козырьки фуражек на глаза.

Корабль стоял у 33 причала Владивостока. Рядом стояли такие же «Страшный» и «Блестящий». Чуть дальше стояли эскадренные миноносцы «Свирепый» и «Строгий», чуть дальше был виднелся корпус, лежащего на борту «Стойкого». А ближе к гражданским судам стояли гидрографы «Байкал» и «Балхаш» с приваренными к бортам понтонами, видимо, чтобы не утонули. Буксиры через бухту волокли в Дальзавод бывший большой противолодочный корабль «Хабаровск».

У трапа стоял дежурный по кораблю командир группы управления ракетным оружием лейтенант Кромченко и вахтенный матрос, отмечающий карандашом, прибывающих и сходящих на специальном пластиковом столике смотрели в сторону причальных кустов. На соседних кораблях уже не было даже вахтенных матросов.

Ким и Кузьмин посмотрели в ту сторону. Там на причале у самых зеленых кустов на скамейке какой-то матрос целовал какую-то девицу, залезая рукой даже под коротенькую юбку. И вахтенный матрос, и лейтенант Кромченко открыв рты, с удовольствием разглядывали эту сцену.

– Трахнет или не трахнет? Давайте пари товарищи офицеры, предложил Кромченко Киму и Кузьмину.

– И так понятно, что трахнет. Иначе зачем она пришла – сказал не задумываясь Кузьмин мы на пару дней на сход. Будем послезавтра. За меня мичман Егунов. Передай ему Сеня пожалуйста, чтобы он на сход ни-ни. А послезавтра я его отпущу в город тоже на пару дней.

– А за меня старшина 2 статьи Ушаков – сказал Ким – он все знает – и отдав честь Андреевскому флагу, сбежал быстро вниз по трапу на причал.

– По трапу бегом – сбежал вниз и штурман.

С борта корабля, на уходивших старший лейтенантов, с завистью посмотрел Кромченко. Немного постояв, он с сожалением посмотрел на пару, где матросик кроме залезания под юбку дальше пока не пошел

– Не трахнет. Тяму не хватит – сказал он вахтенному матросу и направился в рубку дежурного, записывать сошедших в журнал схода. С сигнального мостика рассматривали в визиры целующихся сигнальщики, отталкивая друг друга.

– Какое не есть, а все же зрелище – подумал лейтенант, позавидовав, сошедшим на берег командирам БЧ-1 и БЧ-4.

Дома мать Александра, Анита Кивоновна накормила их прекрасным борщом, заправленным вкусно пахнущей зеленью. Такого борща Алексей давно не ел. А на второе был прекрасный ромштекс с варенной и приправленной зеленью картошкой. В качестве гарнира были свежие огурчики и помидорчики.

– Кушайте мальчики. Какие же вы голодные – и она рукой погладила светлые волосы Алексея.