Морские твари

В отсутствие внезапно рухнувших геополитических гегемонов на первый план на мировой арене вышли страны БРИКС. Впрочем, Бразилия и ЮАР сами оказались довольно серьезно разрушены катаклизмом, и им хватало своих забот, так же как и Индии, не обладающей достаточно мощным военным флотом, и другим потенциально могучим игрокам вроде Аргентины, Турции, Саудовской Аравии, Египта, Ирана и Пакистана. Европа оказалась под протекторатом России, стремительно выдвинувшей на ее территорию войска для предотвращения гуманитарного кризиса и бандитского безвластия. Обескровленным стихией Японии, Австралии и Индонезии оказал помощь Китай, также как бы невзначай, для поддержания порядка, разместивший на их территории свои военные базы.

Проблемами агонизирующей Северной Америки тоже пришлось заниматься Китаю и России. Бросать останки некогда великого государства на произвол судьбы было никак нельзя: требовалось взять под контроль действующие и разрушенные ядерные объекты, крупные стратегические сооружения вроде Дамбы Гувера, ракетные шахты, армейские склады, секретные военные производства, чтобы они не попали под удар международных террористов или в руки сомнительным государственным режимам. Безусловно, новых мировых гегемонов не в последнюю очередь привлекала также соблазнительная идея надолго подмять под себя бывшего опасного конкурента, и на фоне широкомасштабной гуманитарной интервенции – не втоптать его в грязь, конечно, порождая у американцев мощные реваншистские настроения, но ненавязчиво, аккуратно сделать все возможное, чтобы военный и пассионарный потенциал Штатов не восстановился как можно дольше, вновь превратив их в могучего игрока на глобальной арене. Примерно так сама Америка поступила с Германией и Японией после Второй мировой войны.

Территории США, Канады и Мексики были поделены по сороковой параллели: север отходил под юрисдикцию российской оккупационной администрации, юг – китайской. Нью-Йорк и Вашингтон в силу чрезвычайной стратегической важности тех предметов и сведений, которые могли быть обнаружены в руинах этих двух бывших столиц мира, политической и экономической, решено было контролировать совместными усилиями Китая и России при участии других стран БРИКС. Новые союзники не слишком доверяли друг другу, как всегда и было, впрочем, во времена мировых войн.

Обе иностранные администрации, пытаясь завоевать доверие местных жителей, периодически осуществляли шумные гуманитарные программы и активно сопротивлялись слову «оккупационная», но местные между собой все равно не называли их иначе. Для американцев, воспитанных на абсолютном величии своей нации, которая при небольшом участии Британии победила Гитлера, первой триумфально высадилась на Луне и вроде бы вообще первой полетела в космос, множество раз победила в мировых первенствах по хоккею, решительно сокрушила медвежий коммунистический СССР и избавила мир от ужаса бен Ладена, наличие на своей территории войск двух главных в XXI веке противников США было оглушительной пощечиной и неимоверным унижением. Жители Штатов не сомневались, что русские и китайцы, казалось бы, восстанавливая экономику бывшего смертельного конкурента и защищая его от общего внешнего врага, на самом деле больше никогда не дадут Америке поднять голову – ибо сама Америка при случае поступала точно так же.

Командир подразделения боевых пловцов капитан Федор Матвеев был переброшен на разрушенное Восточное побережье в составе первой волны российского ограниченного контингента, введенного на территорию США. Тогда все было в новинку, и бойцам Федора приходилось нарабатывать навыки войны с океаническим противником собственной кровью. Большой кровью.

Подводные диверсанты Матвеева всегда находились на самых горячих участках фронта. Именно им, скрытно подведшим тактические ядерные заряды на позиции противника, удалось вывести из строя звено гигантских мегалодонов, едва не утопивших дистанционными виброударами флагманский крейсер «Адмирал Нахимов». Разумеется, у настоящих мегалодонов никогда не было специальных органов для генерации мощных низкочастотных колебаний, способных поражать врага на расстоянии, однако глубочайшие познания в генной инженерии позволяли атлантам не только воспроизводить давно вымерших животных, но и серьезно модернизировать их, придавая их организмам совершенно невероятные свойства.

Капитан Матвеев никогда не прятался за спинами своих ребят и лично вел их в бой, но учиться военному делу настоящим образом всегда предпочитал на чужих ошибках и оттого был жив до сих пор. Впрочем, учитывая, что градус конфронтации на фронтах борьбы с атлантами все время повышался, не исключено, что рано или поздно командиру подразделения пришлось бы все-таки упокоиться в глубине Атлантического океана рядом с большинством своих бойцов. Однако случился Норфолк, в результате чего Матвеев, видимо, на некоторое неопределенное время сохранил жизнь, хотя потерял все остальное – честь русского офицера, Родину, уважение сослуживцев и перспективную военную карьеру.

В Норфолке его подразделение в числе прочих обеспечивало безопасность при эвакуации главной атлантической военно-морской базы США. В силу стратегической важности операции ее контролировали представители всех стран БРИКС – и все равно информация несколько серверов с уникальной технической документацией ушла на сторону, в конечном итоге попав в руки арабов.

Жадная крыса, готовая продавать государственные секреты потенциальным врагам, явно сидела в штабе российского контингента. И она же, прикрывая свою задницу, когда утечка вскрылась, сделала все, чтобы свалить свою вину на другого. Капитан Матвеев, непосредственно занимавшийся погрузкой и транспортировкой серверов, подошел для этого идеально.

Поначалу военные дознаватели допросили его в качестве свидетеля. Однако Федор уже тогда почуял запах горелого. После допроса его отпустили, но Матвеев ничуть не сомневался, что, при соответствующем угле зрения на произошедшее, в следующий раз он уже может занять место основного подозреваемого. Его догадки подтвердились на следующий день, когда один из особистов, хороший друг Федора, абсолютно не веривший, что Матвеев способен на такое позорное преступление, по секрету шепнул ему, что в особом отделе решается вопрос о его задержании. Неизвестная крыса из штаба сфальсифицировала целую кучу доказательств его вины, и теперь единственным способом не сгнить в гарнизонной тюрьме было немедленное бегство.

Федор никуда бежать не собирался. Он хотел доказать в военном суде, что ни в чем не виноват. Однако дружественный особист уверил его, что дело абсолютно тухлое. В трибуналах не бывает присяжных; впрочем, даже они в свое время не слишком помогли, к примеру, капитану Ульману. А уж если высокопоставленный военный решил уничтожить подчиненного в закрытом армейском суде, то он скорее всего это сделает – слишком разные весовые категории.

Эль Капитано не мог сказать, почему он все-таки решился на побег. Видимо, сработало упоминание Ульмана – знаменитого козла отпущения, которого не спасли даже два суда присяжных, признавших его невиновность, и которому в итоге пришлось скрываться от правосудия при помощи боевых друзей, чтобы не оказаться перемолотым жерновами равнодушной судебной машины. Капитан Матвеев испугался не ответственности и тюрьмы – он испугался того, что не сможет ничего противопоставить тяжкому обвинению, того, что навсегда станет для бывших сослуживцев предателем и врагом. Глубокой ночью он вошел в воды Чесапикского залива и вдоль берега поплыл на юг, изо всех сил надеясь вернуться и доказать свою невиновность в более благоприятной ситуации.

Сейчас, про прошествии времени, вспоминая странную настойчивость своего приятеля-особиста, Матвеев с высоты прожитых лет догадывался, конечно, что все это могло быть неспроста. Не исключено, что крысу, подставившую Федора, следовало искать не в штабе, а гораздо ближе. Капитана Матвеева надо было непременно сплавить подальше, чтобы в ходе разбирательства случайно не всплыли какие-нибудь обстоятельства, свидетельствующие о его полной невиновности. Сам факт его бегства выглядел практически признанием собственной вины – что и требовалось крысе.

А тогда он плыл несколько суток подряд, счастливо избежав столкновения с патрулями и хищными морскими тварями. Он едва не утонул, когда на вторую ночь его унесло далеко в море. Изредка он выбирался на болотистый берег, подолгу отлеживался в грязи, пытаясь отдышаться и болезненно щурясь от въевшейся в лицо морской соли, поедал сырых крабов, копошившихся в зоне прибоя, а потом снова входил в океан. Затем он долго брел через соленые болота, совершенно потеряв ориентацию; запасенная пресная вода подошла к концу, и он в буквально смысле умирал от жажды, когда наконец пересек демаркационную линию и оказался на территории, контролируемой Китаем.