Морской охотник

От него ничего нельзя было добиться. Он не то шутил с ними, не то дразнил их. И Лида опять начала:

– Видишь, Катя, я говорила тебе…

– Молчи!
– перебила ее Катя.
– Этот добрый моряк сейчас пойдет и разбудит его.

Макар Макарыч, услышав, что его назвали «добрым моряком», удивился.

– Добрый? Ого!
– сказал он.
– А почем вы знаете, что я добрый?

– Вы очень добрый, - убежденно проговорила Катя.
– Я слышала, как вы разговаривали с той девочкой, вон там, на горе.

Макар Макарыч удивился еще больше.

– С какой девочкой?
– спросил он.

– С Маней?

– Да, ее зовут Маней. С той, у которой пропал отец.

– Ты знаешь ее?
– спросил Макар Макарыч встревоженно.
– С ней что-нибудь случилось?

– Нет, с ней ничего не случилось, - сказала Катя.
– Просто я хочу помочь найти ее отца.

Тут Макар Макарыч от изумления даже качнулся на своей деревянной тумбе.

– Ого!
– сказал он.
– И ты можешь помочь найти нашего капитан-лейтенанта?

– Я сама пока не знаю, могу или не могу, - ответила Катя.
– Но прежде всего я должна передать лейтенанту Королькову те слова, которые просил передать раненый матрос.

– Какой раненый матрос?

– Который упал во дворе у Марьи Васильевны, Лидиной мамы.

– Наш Казаченко?

И Макар Макарыч вскочил с тумбы.

– Да, да, его фамилия Казаченко!
– воскликнула Лида.
– Мама нашла у него в кармане документ, и там написано: «Владимир Семенович Казаченко».

– Казаченко просил что-то передать лейтенанту Королькову?

– Да, просил, - сказала Катя.

– Наверно, что-нибудь о нашем капитан-лейтенанте!
– воскликнул Макар Макарыч в сильнейшем волнении.
– Что же он просил передать?

– Ну нет, этого я вам не скажу, - ответила Катя, прямо глядя ему в глаза.
– Это тайна. Он говорил: «Передайте Королькову», и я передам только Королькову.

Макар Макарыч, видимо, растерялся. Он сначала, казалось, собирался рассердиться на Катю. Но передумал.

– Придется разбудить, - сказал он и одним прыжком перескочил на палубу катера.

Он нырнул в люк, и оттуда, из люка, донесся до девочек его голос: «Товарищ лейтенант, разрешите доложить…»

Солнце зашло, но закат пылал, как огромный костер. Все было багрово кругом - и небо, и море, и берег, и горы. Стекла круглых окошечек катера сияли, словно раскаленные угли. Лида заглянула Кате в лицо. Катины глаза, отражавшие закат, блестели торжеством.

– Сейчас я скажу Королькову, - прошептала она, - и он сразу все поймет. Я только рот открою, и ему уже все будет ясно. На войне всегда так. Секретное донесение. Для тебя это бессмысленные слова, а для него - точное указание.

Она замолчала, потому что на палубе катера появился лейтенант Корольков.

Это был еще очень молодой человек, тоненький, среднего роста. Он отпустил себе усы - вероятно, для того, чтобы казаться старше, - но белокурые усики нисколько его не старили. У него было мальчишеское лицо, загорелое, с ясными голубыми глазами.

– Где эти девочки?
– спросил он Макара Макарыча, спешившего вслед за ним.

Но сразу же заметил Катю и Лиду и перескочил к ним на мол.

– Что мне просил передать Казаченко?
– спросил он, кивнув им головой.

Он волновался. Макар Макарыч и Иванов, тоже взволнованные, уже стояли рядом с ним.

– «Когда свет горит, она в бухте», - сказала Катя.

– Как? Как?

– «Когда свет горит, она в бухте».

– И больше ничего?

Катя удивилась:

– Больше ничего.

Она не понимала, что ему еще надо.

– Какой свет горит?
– спросил Корольков.
– Кто такая «она»? В какой бухте?… Вы понимаете что-нибудь, Макаров?

– Пока нет, - ответил Макар Макарыч.

– «Когда свет горит…» - повторил Корольков.- Не понимаю… «она в бухте»…

– Тут, к сожалению, нет никакого смысла, товарищ лейтенант, - сказал Иванов.

Лида рассердилась. И зачем это Катя привела ее сюда и осрамила перед этими взрослыми людьми?

– Видишь, Катя, я тебе говорила!
– сказала она.
– Ведь он это в бреду. Мало ли что человек бормочет в бреду…

– Казаченко бредил, - сказал Иванов.
– Это и доктор говорил.

– В бреду, конечно в бреду!
– воскликнул Макар Макарыч.
– А я-то решил… Прошу прощения, товарищ лейтенант, что разбудил вас!

– Ничего, Макаров, мне все равно пора вставать, - сказал Корольков.

Он повернулся к девочкам спиной, стал смотреть в море и, видимо, сразу забыл о них.

– Идем, Катя, идем!
– сказала Лида и потащила Катю за руку прочь от катера.
– Вот с тобой всегда так: тайны, тайны, а оказывается - чепуха.

Катя покорно шла за ней. Она была подавлена неудачей и молчала. Она молчала всю дорогу до самого дома, в котором жила Лида. И только уже в сумерках, когда они входили в калитку, воскликнула:

– Неужели тут нет никакого смысла? Не поверю!

"КОГДА ОГОНЬ ГОРИТ…"

Девочки ушли, и Корольков задумался.

Мягкие теплые сумерки ползли на мол с берега, закат медленно отступал перед ними, но Корольков не замечал ни сумерек, ни заката.

Командиром катера он стал совсем для себя неожиданно. В течение нескольких месяцев он был помощником командовавшего катером капитан-лейтенанта Снегирева, выполнял его приказания, следил за тем, чтобы эти приказания выполняли другие, но никаких важных решений ему самому принимать не приходилось. Все важное решал капитан-лейтенант. И вдруг капитан-лейтенант исчез, не вернулся из десантной операции. В самый разгар боевых действий командование катером пришлось принять на себя Королькову.

Королькову шел двадцать второй год, и он очень страдал от своей молодости. Почти все его подчиненные были старше, чем он, и служили на флоте дольше, чем он. Это были славные моряки, они слушались его, относились к нему почтительно и несомненно старались ему помочь. Но он никак не мог отделаться от подозрения, что они, глядя на него, думают: «Эх, молодой человек, рано тебе охотиться за подводными лодками!»

И действительно, может быть, рано? Чем иначе объяснить эту странную неудачу, которая преследует катер с тех пор, как пропал капитан-лейтенант? Немецкая подводная лодка почти каждую ночь проскакивает мимо Песчаной Косы, где, казалось бы, не заметить ее просто невозможно. А вот он не заметил!