Морской шакал

Обнаруженная пропажа в который раз заставила Седова понервничать.

Он снова подумал о том, чтобы организовать наблюдение за морем. Однако теперь это было слишком рискованно. Скала находилась далеко от лагеря, и, даже если дежурить по двое, убийца рано или поздно получил бы шанс устранить напарника и незаметно для всех скрыться.

Глава 5

Кок и старпом недолго оставались на судне. К тому моменту, как Седов обнаружил пропажу паспортов, они уже стали спускаться на плот.

Едва ступив на берег, кок сразу направился к костру и принялся колдовать над обедом, забрасывая в ведро с тушеной картошкой лавровый лист, черный перец и другие специи.

По просьбе капитана Олег смешал в стеклянной банке родниковую воду и спирт. Получившиеся пол-литра водки, предназначенные для семерых моряков, могли способствовать лишь секреции желудочного сока и разжиганию аппетита, но Василий Терентьевич не разрешил разводить больше, он хотел, чтобы моряки сохранили трезвые головы. Ситуацией можно было управлять, пока в лагере поддерживалась строгая дисциплина. Впрочем, кок пошел на маленькую хитрость – развел спирт так, что он оказался намного крепче обычной водки, после чего спрятал переданную ему на ответственное хранение пятилитровую бутылку со спиртом в коробках с продуктами.

Поскольку полдень уже наступил, а люди на свежем воздухе давно проголодались, капитан дал команду обедать. Моряки заметно повеселели, и возле Олега Назарова сразу выстроилась очередь.

Орудуя большой поварешкой, кок щедро наложил в каждую тарелку тушеную картошку, от которой шел дразнящий, хоть и чуть подгорелый запах. Кружки Олег попросил составить на коробке, после чего аккуратно разлил в них водку, стараясь никого не обидеть, поскольку кружки у всех были разные. Каждому моряку досталось граммов по семьдесят водки, не ахти сколько, но, с другой стороны, достаточно, чтобы помянуть покойного.

– Вообще-то, тремя положено, – недовольно пробурчал Сергей, но капитан сделал вид, что не расслышал стармеха, поднялся с кружкой в руке.

Следуя его примеру, поднялись все члены команды, отложив на время тарелки с картошкой. Даже Алексей отказался сидеть и встал вместе со всеми, опираясь для устойчивости на самодельный костыль.

Седов поднял кружку на уровень груди и задумался.

Что он мог сказать в такой момент? По традиции, следовало говорить что-то хорошее о покойном. Второй помощник умер не своей смертью, смертью очень жестокой и бесполезной. И, что самое страшное, его убийца стоял сейчас среди них и должен был вместе со всеми выпить за упокой несчастной души безвременно скончавшегося Михаила. От этого соседства нужные слова застревали у капитана в горле и не желали слетать с языка. Он предпочел бы обратиться напрямую к убийце, начав и закончив свою речь грубыми и злыми словами, но надо было сдерживать себя, чтобы то же самое делали другие моряки. Поэтому Седов сказал коротко и просто:

– Помянем Михаила Васильевича. – И, не проронив больше ни слова, поднес кружку к губам.

Вслед за капитаном водку выпили остальные.

Едва горячительная жидкость попала Василию Терентьевичу в рот, он сразу понял, что кок, с умыслом или по неопытности, сделал не то, что от него требовалось.

Спирт обжег горло. В получившейся водке было не менее семидесяти процентов этанола, и у Седова от неожиданности перехватило дыхание.

Дмитрий, второй механик и Илья истошно закашлялись.

Только кок удовлетворенно произнес: «Ух!» и помахал у себя перед ртом ладонью, словно это могло остудить раскаленную, как доменная печь, гортань.

Старпом выпучил глаза, а Сергей Рогожин изменившимся осипшим голосом прошептал:

– Ты бы хоть предупредил.

– Где вода?! – прохрипел Алексей и, не обращая внимания на сломанную ногу, бросился с кружкой к ведру с чаем. Следом за ним к спасительному ведру подбежали и остальные. Но чай оказался очень горячим, его невозможно было пить, и это только усугубило ситуацию. Кое-кто не сдержался и заматерился.

– Есть вода?! – спросил Алексей, раскрыв рот и часто дыша, как уставшая от длительной пробежки собака.

Оказалось, что холодной воды в лагере не было.

– Ну, Олежка! Удружил, – поблагодарил Сергей.

– Садист, – прокомментировал Илья.

Из-за этого глупого происшествия атмосфера в лагере немного разрядилась. Все вернулись к своим тарелкам и взялись за ложки.

Сергей и Алексей еще долго не могли успокоиться, отпуская в адрес Олега колкие замечания. Тот отшучивался, довольный тем, что позабавился над парнями.

– А почему картошка пахла бананами? – спросил Алексей, отставляя в сторону пустую тарелку.

– Бананами? – переспросил кок.

– Какие бананы? – усмехнулся Сергей. – Леша, проснись! Ты не во Вьетнаме, где даже спирт делают из бананов!

– И привкус тоже был банановый, – уверенно заметил Алексей.

– Сейчас, после спирта и кипятка, я вообще не понимаю, что ем! – признался Сергей. – Язык почти ничего не чувствует. Вообще, Олег хорошо придумал. Если он будет каждый раз наливать нам спирт, то может готовить все, что угодно. Мы съедим и сырое, и тухлое.

Алексей взял в руки кружку с чаем и с опаской на нее подул.

– Что случилось? – неожиданно спросил Титов.

Тревожная интонация, прозвучавшая в голосе старпома, заставила моряков оторваться от своих тарелок. Следуя за взглядом старпома, они посмотрели на того, кому он задал этот несвоевременный и потому настороживший многих вопрос.

Виктор обращался ко второму механику.

Алексей сидел, согнувшись, словно от приступа желудочных колик, и обхватив руками живот. Лицо второго механика выглядело неестественно бледным и испуганным, рот был приоткрыт.

– Эй, Уварыч, что с тобой? – тряхнул его за плечо сидевший рядом Сергей.

Алексей ничего не ответил. Он еще ниже наклонился, практически лег на свои колени, словно его живот выворачивало от боли, и еще шире открыл рот. Наконец из его горла вылетел сдавленный хриплый крик.

– А-а! А-а!

Сергей вздрогнул и непроизвольно отдернул руку, словно по телу товарища пробежал электрический ток.

Капитан опомнился раньше других. Он подскочил ко второму механику и, встав перед ним на колени, заглянул матросу в лицо:

– Алексей, что с тобой?!

Голос Василия Терентьевича прозвучал властно и требовательно, как команда. Алексей, кажется, был не в том состоянии, чтоб слепо повиноваться капитану, но он все-таки поднял на Седова глаза. В них был почти животный ужас. На лбу второго механика выступил пот.

– Больно, – прошептал он и снова закричал: – А-а!

– Воду! Быстрее! – крикнул капитан, вытянув по направлению к коку руку.

Олег бросился к ведру с чаем.

– Нет воды, – растерянно произнес Дмитрий.