Мортарион: Бледный Король

Всё вокруг окрасилось оттенками чёрного и красного. Мортарион лишился возможности дышать. Где-то далеко взвыли моторы, а сцепившиеся с скалобетоном гусеницы завизжали. Давление росло, и возможности выбраться не было.

Таран прижал левую руку примарха к боку. Впрочем, та ещё могла двигаться в достаточной степени, чтобы её хозяину удалось извлечь «Лампион» из кобуры. Мортарион выстрелил назад, и энергетический заряд пробил бульдозерный отвал, после чего вошёл в корпус танка. Раздался ещё один взрыв, и металлическая пластина прекратила двигаться вперёд. Примарх выстрелил ещё раз, и танк разлетелся на куски. Таран второго танка пришёл в движение, но Мортарион ушёл с его пути, прыгнул вбок и швырнул гравитонную гранату в проносившийся мимо него массивный танк. Орудие взорвалось, как и сам танк — гравитационное поле смяло обоих их же собственной массой. Вопли экипажа внутри оказались достаточно громкими, чтобы Мортарион услышал их, прежде чем люди обратились в жидкое месиво. Спустя несколько минут и сам танк превратился в бесформенную массу спрессованного металла.

Мортарион запрыгнул на другой огнемётный танк прежде, чем тот успел направить на него своё орудие, и за какую-то секунду произвёл оценку помещения, где развернулась битва. Строй тяжёлой бронетехники Ордена ломался, машины сталкивались друг с другом, пытаясь прикончить воинов Гвардии Смерти или же спастись от них. Тем не менее, говорить о победе было пока рановато. Противник всё ещё обладал подавляющим численным превосходством, и ещё двое легионеров Савана Смерти исчезли под их гусеницами и орудийным огнём.

Мортарион вытащил из-за пояса самое мощное из имевшихся в его распоряжении взрывчатых веществ.

— Вихревая, — передал он по воксу, предупреждая свой отряд. — Центр зала, — после чего бросил сферу по широкой дуге.

Она упала в точности там, где он и сказал, и взорвалась прямо над танками, создав трещину в пространственной материи. Бесконечно малая точка «ничего» за доли секунды превратилась в зияющую чёрную пасть, окружённую вихрем истерзанной реальности. Вращающаяся по спирали сила разрывала танки на куски. Голод эмпиреев поглощал машины вместе со смертными, и вихрь продолжал расти по мере того, как впитывал новую пищу, доминируя над всем центром зала.

Среди войск Ордена воцарилась анархия. Из-за паники пытавшихся спастись водителей танки врезались друг в друга. Вихрь продолжал расти, всасывая всё больше и больше единиц бронетехники. Мортарион почувствовал, как вся громадная площадь начала смещаться к прожорливому варп-вихрю. Затем шквал пришёл в движение, медленно ползя дугой по всей площади. Он резко дёргался, то влево, то вправо, словно атаковал добычу, а затем возобновлял свой неторопливый путь. Реальность взвыла, умирая и всасываясь в воронку, однако её предсмертный вой был не настолько громким, чтобы помешать Мортариону услышать крики врагов.

Солдаты выпрыгивали из сцепившихся, застрявших и заглохших танков, всеми силами пытаясь бежать. Со своей позиции поверх обломков Мортарион обратился к ним, вокс-передатчик его доспехов посылал наполненный холодом голос примарха через всю площадь.

— Вы все — рабы Ордена, — объявил он. — Вы рабы, и всё же увековечиваете ещё более масштабное рабство. Боретесь за то, чтобы его существование продолжалось. Вот за что вас судят. Вот за что вас осудили. А вот и ваш приговор.

Примарх поднял Безмолвие и бросился к ближайшему танку, чтобы рассечь его корпус.

— Прикончить их всех, — передал он по воксу Савану Смерти.

Боевое применение вооружения класса «Нигилус», вроде вихревых гранат, представляло немалую опасность. Невозможно было предсказать поведение того, что вызывало это оружие при активации. Движение, продолжительность и интенсивность вихря подчинялись прихоти Эмпиреев. Солдаты Ордена запаниковали, и это обрекло их на гибель. Державшийся подальше от вихря в компании легионеров Савана Мортарион завершил своё предложение. Организованного ответа со стороны противника так и не последовало. Отдельные танки ещё пытались дать отпор, когда за ними пришёл повелитель Гвардии Смерти. У них не было ни единого шанса.

Вихрь всё ещё сохранял своё присутствие, когда последний из танков превратился в тлеющие обломки, однако его интенсивность уменьшалась. В скором времени он исчезнет и перестанет представлять опасность для улья. Располагавшиеся на дальнем конце площади проспекты устремлялись вверх, к более высоким уровням Протаркоса. Достигнув наивысшей точки залы, Мортарион оглянулся и ещё раз окинул взглядом бойню, которую оставил позади. Смерть и в самом деле прошлась по всей камере доступа и пожала весь урожай целиком.

Хороший урожай.

— Зачем мы это делаем? — спросил Скребок. И не в первый раз. Впрочем, после целого дня беготни по коридорам вслед за великанами он явно чувствовал, что имеет право на повторный вопрос.

Хотя впереди были слышны звуки борьбы, а грохот орудий в наиболее тесных пространствах просто оглушал, там, где прошли гиганты, царило практически тактильное ощущение безмолвия. Они оставили за собой след самой смерти. Повсюду валялись тела, разорванные на куски и растоптанные тяжёлыми сапожищами. Пол был залит кровью, на стенах чернели шрамы от попаданий.

— Тебе не обязательно идти за мной, — сказала Копалка Скребку. Некоторое время назад она потеряла Смерть — Жнеца — из виду. Хотя его фигура исчезла из поля её зрения практически сразу, время от времени ужасающе холодный голос Смерти разносился по улью и подсказывал ей, какой маршрут лучше выбрать. Но по прошествии нескольких часов это прекратилось. Она просто не могла догнать Жнеца, но всё-таки продолжала пытаться.

— Но зачем мы это делаем? — повторил Скребок.

— Я должна увидеть.

— Но мы следовали за Смертью.

Отлично. Скребок тоже знал. Это делало происходящее реальным.

— Нам следует бежать от Смерти, — заметил Скребок, но тем не менее он не отставал и не отворачивался от Копалки.

— Смерть убивает Орден, — возразила Копалка. — Разве ты не хочешь, чтобы все они сдохли? Я вот хочу.

— Мне страшно.

— Мне тоже. Но что ещё мы можем сделать? — Копалка имела в виду именно то, что сказала. Всё, что им оставалось делать — это следовать за Смертью. — Куда нам идти, если не этим путём?

Скребок не ответил.

Копалка могла бы добавить, что отыскать самого Жнеца, пожалуй, им вряд ли удастся. Скребок, по всей видимости, тоже знал об этом, и потому продолжал бежать за ней, хоть как-то утешаясь мыслью о том, что им не суждено встретиться лицом к лицу с объектом его глубокого страха. Впрочем, рабочие всё ещё могли следовать по пути гигантов. Это было несложно. Они продолжали наблюдать за последствиями того, что слуги Смерти творили с Орденом.

Друзья остановились на перекрёстке, а затем повернули направо, следуя за вонью скотобойни и отработанного фицелина. Они бежали мимо обожжённых стен, опалённой плоти, обугленных костей. Во многих телах зияли дыры, у других вообще не осталось голов. Копалка видела, что способны сделать с людьми выстрелы стабберов, свидетелем подобного доводилось побывать и Скребку. Каждая из рабочих единиц в какой-то момент сталкивалась с этим. Они видели, что случается с другими единицами, которые не подчинялись должным образом. Однако эти раны были слишком велики, чтобы их мог оставить стаббер. Оружие Смерти вызывало ужас.