Моря Африки
Шрифт:
На самом деле земли здесь видно мало, но та что есть очень живописна. Она появляется в виде бесконечной цепочки прекрасных островков, маленьких и низких, расположенных по периметру атолла. И атолл так велик, что островкам не видно конца.
— Остаётся только найти где бросить якорь и обещаю тебе купание в самом красивом месте в мире.
— Скорее бы.
Идём курсом на восток, чтобы пересечь лагуну и встать под прикрытием восточных островов, где в случае сильного ветра мы будем защищены сушей. Проходит пол часа и острова приближаются. С внутренней стороны огромные пляжи, а дальше, где начинается растительность, высокие густые пальмы. Нужно только подойти и бросить якорь.
Однако
Делаем ещё пару попыток, потом решаем остановиться и поразмыслить. Ставлю мотор на нейтраль, Лиззи приносит карту в кокпит и мы углубляемся в её изучение, в то время как лодка медленно дрейфует. Пытаемся найти место, где глубина уменьшается более плавно, но карта старая, цифры отметок глубин микроскопические и кажется всё подтверждает, что отлогих подъёмов здесь нет.
— Подожди, возьму очки. — говорит Лиззи и исчезает в каюте. Проходят две секунды и я вздрагиваю от пронзительного звука сирены эхолота и сразу же за ним следует ужасный удар.
Появляется бледная Лиззи, я вскакиваю на ноги. Мы смотрим друг на друга: «О боже, мы кажется стукнулись о дно!».
Я бегу к штурвалу оглядываясь вокруг: жёлтые и зелёные тени коралла, просвечивающие впереди и слева по борту, подтверждают, что мы идём на рифы. Переключаю мотор на задний ход, даю полный газ и выворачиваю штурвал вправо, пытаясь направить корму в единственную зону, которая мне кажется свободной. Но на заднем ходу лодка управляется плохо и не слушается руля.
Киль ударяется ещё раз и моё сердце вздрагивает вместе с ним. Ещё один удар, более лёгкий, наконец лодка набирает ход назад и начинает понемногу реагировать на перекладку руля. Третий удар, успеваю заметить как мачты вздрагивают и вибрируют вместе с вантами и штагами. Боюсь даже подумать, что будет, если мы повредим корпус, именно здесь, посреди океана, где помощи ждать неоткуда. Ещё несколько секунд и вода снова неожиданно становится глубокой, эхолот молчит и показывает двадцать пять метров. Мы напуганы и дезориентированы.
— Как это могло случиться?
— Я ничего не видел.
— Какое легкомыслие!
Усталость после перехода, лагуна с её пастельными цветами, спокойная вода после стольких дней в море, расслабили нас до такой степени, что мы позабыли самые элементарные меры предосторожности. Вместо того, чтобы одному стоять на руле а другому смотреть с мачты, мы по необъяснимой глупости сидели оба в кокпите, изучая карту, в то время как лодка дрейфовала на отдельностоящий риф.
Совершенно подавленные идём дальше. Уже не ищем идеальной якорной стоянки и бросаем якорь где приходится, на глубине больше тридцати пяти метров, но вдалеке от берега и кораллов. Слишком глубоко и цепи не хватает. Наставляем длинный трос, и второй, для надёжности.
Солнце уже закатывается! Нет даже времени сойти на берег. Но неважно. Мы прибыли.
Апперитив.
Жёлтое солнце.
Пылающее небо.
Запах сырой земли.
Волн нет.
Острова Чагос, только для нас.
Сначала португальцы, потом французы, потом англичане. Как и многие другие территории нового мира острова Чагос были жертвой и разменным товаром колониальных держав Европы. Они находятся в сердце Индийского океана, в шестистах милях на юг от Мальдив, в полутора тысячах на восток от Африки. Если идти дальше на восток, то первая земля встретится через три тысячи миль — Австралия. Дальше на юг больше ничего
нет, только Антарктида.Открытые португальским судном, примерно в 1500 году, они сразу же были позабыты и даже на некоторое время исчезли с географических карт, пока в восемнадцатом веке Франция не открыла их снова и решила аннексировать. В 1776 там обосновались первые колонисты. Это была группа прокажённых и сборщики копры, люди прибывшие с острова Маурициус и на протяжении нескольких поколений жившие на атоллах в мире. Они даже не заметили, что в 1814 году, в результате переговоров величайших держав того времени, весь архипелаг вошёл в состав Британской империи. Люди на Чагос жили спокойно, изолированные от всего мира, на расстоянии световых лет от Европы, которая, в зависимости от исторического момента меняла их принадлежность на карте.
Лепра не распространялась, но оказала на население странный эффект: женщины жили почти вдвое дольше чем мужчины. В обществе установился матриархат. Тем временем копра Чагос стала знаменитой, масло, которое из неё добывали, использовалось в лампах по всей империи и так ценилось, что острова переименовали в Oil Islands.
Наступил двадцатый век и в начале семидесятых годов американцы решили построить стратегическую военно-морскую базу, где-нибудь в Индийском океане, где могли бы базироваться подводные лодки, военные корабли, танкера, суда снабжения, авианосцы и всевозможные вспомогательные службы, необходимые для проведения операций быстрого реагирования в регионе среднего востока. Первый выбор пал на атолл Aldabra, изолированный и необитаемый, который сейчас входит в состав Сейшел и на котором живут тысячи гигантских черепах. Но страх столкновений с экологами всего мира по поводу будущего рептилий заставил дядю Сэма отказаться от своего выбора и теперь его взгляд упал на Diego Garcia, самый южный и самый изолированный атолл Чагос.
— Ваше величество, не сдадите нам острова Чагос в аренду, лет на пятьдесят?
— Конечно, господин президент. Возмёте их такими как есть или нужно поменять чтонибудь?
— Если вам не трудно, мы хотели бы их без жителей.
— Хорошо, господин президент. Будет сделано.
Более или менее всё так и произошло. Американцы хотели базу в центре Индийского океана, в удалённом и необитаемом месте, чтобы быть уверенными, что там нет агентов враждебных спецслужб, обосновавшихся на территории.
Две тысячи креолов, живших на Чагос уже на протяжении более пяти поколений, не были так везучи, как черепахи с Aldabra. Англичане депортировали их всех разом, ссылаясь на то, что французские власти, а потом и её величество, заставляли безграмотных колонистов, желающих ехать выращивать кокосы на Чагос, подписывать контракт, который запрещал им оставаться навсегда на островах.
Утро открывает нам пейзаж из сказочных необитаемых островов под прозрачным, как никогда, небом. На солнце спокойная лагуна переливается всеми цветами радуги и кристальная вода обещает неизведанные чудеса. Но мы не можем радоваться красотам в полной мере. Сначала нужно проконтролировать повреждения корпуса и решить что делать.
Вытаскиваю баллоны, редуктор, остальное подводное снаряжение и я ныряю в невероятно прозрачное море. Спускаюсь ниже и начинаю, ладонь за ладонью осматривать днище. Нос в порядке, и кроме царапин, оставленных моллюсками выросшими на корпусе, ничто не нарушает плавную кривую выпуклого днища. Продолжаю контролировать подводную часть, медленно спускаясь к килю, ощупывая её руками, словно не доверяя зрению. Лиззи сверху наблюдает за моими действиями, ожидая в полной тишине.
Через десять минут я выныриваю, выплёвываю загубник и ору ей с облегчением.