Моря Африки

— Там были хижины из глины и пальмовых листьев, на маленькой площадке перед ними горел огонь. На огне всегда стояла кастрюля с белой густой полентой — pocho. Это самая распространённая пища в этой зоне: в течении короткого времени варят муку из белой кукурузы, замешанную на воде, которая потом бродит в желудке, увеличиваясь в объёме и притупляя чувство голода.

Маленькие детишки, вооружённые длинными палками, пасли коз. Женщины появлялись неожиданно. Высокие, стройные, с длинными икрами, тело замотано в цветное парео, сквозь которое проступали выпуклые ягодицы, кажущиеся более округлыми от тряпок накрученных сверху. На спине, в выцветшей холстине сидит ребёнок, на голове цилиндрический сосуд.

Они шли молча, гуськом к какому то источнику, возможно просто ямке в земле с мутной водой. Иногда я видела, как они возвращались со своими глиняными сосудами, полными и потемневшими от воды. Они удалялись также в молчании, вытянувшись цепочкой и казалось что их босые ноги едва касаются земли.

Там всегда сидела старуха с огромной корзиной, полной кулёчков с орехами. Она продавала их по несколько центов, и каждый раз после них во рту скрипел песок. И всё вокруг было окружено крутыми зелёными стенами фиорда, заканчивающимися заиленными скалами, которые в зависимости от стадии прилива были на виду или исчезали в море.

— Да, видимо действительно красивое место!

— Но теперь этим мостом всё разрушили!

Мост! Я знаю, что уже несколько лет, как дорога больше не прерывается. Бетонный мост перекинулся с одного на другой берег фиорда. Знак прогресса и современности, предмет гордости страны. Наконец в ногу со временем, не нужно больше ждать, можно спокойно продолжать свой путь. Но возможно ещё один кусочек Африки со своей старомодной человечностью постепенно исчезнет с лица земли.

Вот он, перед нами этот мост. Похож на серую конструкцию из «Лего», вставленную в мягкий бархатистый пейзаж из зелёного пластилина. Наверху нескончаемое движение. Едут туристы с севера на юг и с юга на север, рабочие, женщины едут на рынок, дети в школу.

Течение, которое подхватило нас этим утром, когда мы подошли на расстояние видимости берега, несло нас на север со скоростью четырёх узлов, и мы отдались на его волю. Я предпочитала Kilifi, и хоть мост и нарушает немного мои воспоминания о нём, многое другое осталось: зелень берегов, цвет бугенвилей, запах цветов плюмерии.

Наша карта говорит, что подойдя к входу и преодолев коралловый барьер, можно идти вглубь фиорда на пару миль, однако это карта выпущенная до постройки моста и не говорит ничего о том как пройти под ним. И, словно мало этого, с одного берега на другой перекинуты провода, и их прогиб противоположен прогибу моста.

Решаем бросить якорь перед входом во фиорд, чтобы определиться с ситуацией.

— Итак, лучшее время ля прохождения моста, это отлив, когда заканчивается отливное течение выходящее из фиорда и есть время, прежде чем начнётся приливное. Так что, если будут проблемы, включаем задний ход и уходим. Согласна? — Карло листает приливные таблицы.

— Согласна!

— Через пол часа. Я поднимусь на мачту, ты стой на руле. Сначала пойдём к южному берегу, чтобы пройти под проводами там, где они выше над водой, потом иди к центру и проходи под мостом где пролёт выше. Всё понятно?

— Ну в общем… Но ты там сверху всё таки говори мне куда править.

— Хорошо. Надеюсь меня будет слышно, я полезу на самый топ, так я буду менее чем в метре от моста.

— Я не буду смотреть!

Мы подняли якорь и тронулись очень медленно. Я шла вдоль скал правого берега, пока не услышала крики Карло:

— Окей, провода прошли, теперь идём под мост. — Посмотрев на верх, я увидела, как он, как кошка, поднимется на грот мачту до самых последних ступенек. Его голова была выше топа мачты, выше поднималась лишь пластиковая УКВ антенна.

— Возьми ещё правее. Так хорошо.

Я видела, как он качается вместе с мачтой и думала: то ли мне совсем не смотреть наверх, или же со своего места, восемнадцатью метрами ниже, тоже попытаться предугадать, какая участь уготована нашей мачте.

На мосту остановились люди и выглядывали вниз, чтобы лучше разглядеть событие дня.

— Хорошо, мы в центре, думаю пройдём. Давай, пошли!

Я двинула слегка вперёд рычаг газа и услышала сверху голос:

— Пройдешь, дружище, acuna matata.

Наверное это был кто-то из стоящих на мосту. Потом мы оказались во влажной и немного прохладной тени пролёта, под дорожным полотном, которое вибрировало и громыхало, когда проезжали машины и автобусы. И, наконец, «Свободны, прошли!», солнечный свет снова залил лодку.

— Хорошо, можем править прямо к лодкам.

Примерно в полумиле впереди виднелись с десяток лодок, стоящих на якоре напротив строения, которое видимо и было рыболовным клубом. Идя вдоль берега мы прошли мимо старого причала парома. Ребятишки играли и прыгали в воду с топкой ухабистой дороги, виднелись глинобитные хижины.

На лодках, на якорной стоянке, здесь во фиорде, мы встретили очень пёструю публику.

Последний год плавания мы ходили малохоженными маршрутами и практически не встречали других бродяг на лодках, и наконец здесь, на этом неизбежном перекрёстке, можем обменяться идеями с теми, чей образ жизни похож на наш.

Здесь останавливаются лодки после перехода через Индийский океан из Таиланда, Шри Ланка и Сейшел. Кто-то приходит из Красного моря и ожидает благоприятного сезона, чтобы отправиться на юг или восток. Другие приходят с юга и ждут когда можно будет отправится на север или на восток — на Чагос.

В море полно больших и малых мест, похожих на это, где лодки и странные люди ожидают, пока окружающий мир станет благоприятствовать их мечтам и желаниям. Это значит ожидать благоприятного метео, хорошей погоды, попутного ветра и течения, а также когда будет достаточно денег, когда наконец будет готова лодка и будет подходящее настроение. Поэтому в таких местах всегда встретишь кого то, кто сел на мель, в ожидании всех этих условий, чтобы отправиться дальше. И это ожидание иногда длится годами.

И здесь, в Kilifi, таких людей много.

Место встречи — рыболовный клуб. Здесь есть маленький убогий бар, где по субботам в полдень собираются пообедать местные англичане, поглощая мясо, отварные овощи, белый рис и сладкие желе. Экипажи лодок собираются здесь каждый вечер, чтобы выпить вместе после жаркого дня или приготовить интернациональный ужин.

Периодически кто-нибудь снаряжается в Mombasa за продуктами и материалами на всех, и тогда вечером происходить раздача: цинки для нашего корпуса, лак по дереву для семейства из Австралии, пара infradito для англичанина с вечно обгоревшим носом, и для всех помидоры, яйца, хлеб, ананасы и рис. И вот в такие моменты происходит обмен опытом, завязывается дружба, выведываются секреты, спрашиваются советы и рассказываются истории.