Мошенник

Надевая кепку, я не могу не заметить АРДЖИ с телефоном в руке. Его большие пальцы постукивают по экрану за секунду до того, как мой собственный телефон жужжит на моей сумке.

Слоан: Я не готова. Не знаю, буду ли готова когда-нибудь.

– Это ты сделал? Я рычу на АРДЖИ.

У него хватает наглости непонимающе смотреть на меня.
– Что?

– Не морочь мне голову. Слоан. Только что.

Он смотрит на Лоусона за разъяснениями, но мой лучший друг просто пожимает плечами. Держа в руке очки для плавания, АРДЖИ бросает на меня раздраженный взгляд. “Чувак, я понятия не имею, о чем ты болтаешь”.

– Тогда покажи мне свой телефон.

Он фыркает. “Отвали”.

– Если ты не сделал ничего плохого, то и скрывать нечего, - парирую я в ответ. “Я видел, как ты писал Слоан сообщение прямо перед тем, как она отказалась встретиться со мной. Ты сказал ей. Просто признай это”.

АРДЖИ смотрит на меня. “ Я ни хрена не могу сказать Слоан. И если бы ты ее вообще понимал, ты бы это понял.

Неверие врезается в меня, как товарный поезд. “Не делай вид, что знаешь ее лучше, чем я, ладно? Я был в ее жизни задолго до того, как ты появился здесь.

“Да ладно вам, девочки”, - насмешливо вмешивается Лоусон. “Вы обе хорошенькие. Давайте опустим это на ступеньку ниже”.

Мы с АРДЖИ стоим практически лицом к лицу по обе стороны скамейки запасных. Часть меня желает, чтобы он нанес удар, чтобы я мог, наконец, добиться того, чтобы его выгнали из этой команды. Возможно, вообще выгнали из Сандовера.

“И это, должно быть, сжигает тебя”, - говорит мне АРДЖИ. Подстрекательство.

– Что это?
– спросил я.

“Наконец-то я понял, что все это время не Дюк и не ее отец мешали Слоан быть с тобой. Ты ей просто не нравишься”.

Мои руки покалывает от желания разбить ему лицо.
– Тебе бы хотелось так думать, не так ли?

“Тогда ладно”. Лоусон еще раз пытается разрядить ситуацию. “Почему бы нам не отложить этот разговор навсегда?”

“А теперь, ” продолжает АРДЖИ, невесело улыбаясь, “ она тебя совсем не ценит. Каково это - быть пониженным во френдзоне?”

Я толкаю его. Две руки к груди. Он так же быстро возвращается ко мне, собираясь перепрыгнуть через скамейку со сжатыми кулаками, прежде чем Лоусон бросается между нами и удерживает его.

“Давай, чувак”, - насмехается АРДЖИ. “Ты напрашивался на этот бой. Я прямо здесь, придурок”.

– Приятный характер. Ты тоже так споришь со Слоан?

– Следи за своим гребаным языком.

АРДЖИ выставляет себя дураком, когда Лоусон утаскивает его на глазах у всей команды. Я думал, на этом все закончится, но не тут-то было. Желание АРДЖИ быть бьющей себя в грудь гориллой в комнате не прекращается, когда мы оказываемся в бассейне.

После начальной разминки тренер Гибсон дает свисток и приказывает нам выстроиться за стартовыми площадками.

– Мейсон, Кларк, Арджи, Сайлас. На кубиках.

АРДЖИ намеренно встает на полосу рядом с моей. У него появляется эта раздражающая навязчивая привычка, когда он хлопает себя по бедрам, как будто считает себя Майклом Гребаным Фелпсом.

– Эй, напомни мне, ” бросает он через плечо, занимая исходное положение. “Какой рекорд Сайласа в 400 бесплатных гонках?”

“Э-э...” Лоусон осторожно смотрит на меня. “Примерно через тридцать три минуты?”

“Привет, тренер”, - зовет АРДЖИ. Он надвигает очки на глаза.
– Доставай свой секундомер.

“Это не гонка, Шоу”, - рявкает в ответ тренер. “Я хочу видеть форму. Я хочу видеть продолжение. Четкие линии, грамотное дыхание ”.

“Ты спишь”, - говорю я АРДЖИ, глядя прямо перед собой на гладкую воду и видя только полосу перед собой. “Эта пластинка поможет мне поступить в Стэнфорд”.

– Тогда тебе лучше надеяться, что им отчаянно нужны заместители.

Когда раздается свисток тренера, мы оба вылетаем с брусчатки, как будто у нас ноги в огне. Я врезаюсь в воду по прямой. Каждая мышца сосредоточена на чистом входе и преодолении как можно большего расстояния с помощью моих дельфинных ударов ногами.

АРДЖИ прямо рядом со мной. Почти удар за ударом, когда мы выходим на поверхность. Мы врезались в стену на первом повороте абсолютно ровно и значительно опережаем внешние полосы движения.

Проблема, однако, при плавании в условиях мертвой жары, когда трасса рядом с вами - это вся отбивная, которую они взбивают. Белая вода - враг скорости. В идеале вы хотите быть лидером-одиночкой, у которого впереди нет ничего, кроме чистой воды. АРДЖИ, очевидно, не знает этого и думает, что сможет получить преимущество, придерживаясь нашей полосы движения. Я стараюсь выжать из своих ударов максимум скорости, на которую способен, хватаясь за воду обеими руками и выталкивая свое тело так далеко, как только могу. И все же, кажется, я не могу найти ни дюйма расстояния между нами.

После второго поворота я оказываюсь лицом к лицу с водой. Я знаю, что он намеренно выезжает на мою полосу. Рассчитываю время дыхания. Грязный трах. Но если он хочет жульничать, ему придется постараться гораздо усерднее.

Разворот - это честная игра, поэтому я тоже начинаю держаться за линию переулка. Я беру за правило бить по мячу рукой или пинать его ногой, чтобы вызвать колебание, которое выезжает на его полосу и препятствует его ударам. На соревнованиях это, очевидно, было бы незаконным. Здесь, в любви и на войне, все справедливо, верно?

Но я, должно быть, достучался до него, потому что на третьем развороте он наносит дополнительный удар дельфином мимо отметки всплытия. Вопиюще отчаянный шаг, который доказывает, что он не может победить меня в честном бою. Таким образом, я показываю ему, что у воров нет чести. Когда я вижу, что он приближается к поверхности, я выбрасываю ногу, которая попадает прямо ему в челюсть. Результат дает мне почти полное преимущество на дистанции. Тогда это беспроигрышный спринт до финиша.

Я уже чувствую стену кончиками пальцев, когда толкаю изо всех сил. Я даже не дышу. Я просто опускаю лицо в воду и брыкаюсь изо всех сил.

Пока я не чувствую внезапный толчок в плечо.

Этого достаточно, чтобы сбить меня с толчка, и я смотрю, как руки АРДЖИ врезаются в стену перед моими.

– Это была чушь собачья. Сорвав очки и кепку, я перепрыгиваю полосу движения.

Он оказывается прямо у меня перед носом, щеки пылают, глаза сверкают. “Не начинай то дерьмо, которое не сможешь закончить”.

Свисток тренера разносится по зданию. “Всем выходить из воды. Живо!”

Мы все выбираемся наружу и встаем за брусьями. Я замечаю, что Лоусон наблюдает за мной, нахмурившись, и борюсь с желанием показать ему средний палец. С каких это пор Лоусон не одобряет подобное дерьмо? Он живет и дышит хаосом.