Мошенники

Маркус поменялся в лице, когда на пороге комнаты появилась удивленная Лара, закутанная в белый махровый халат. Девушка ехидно посмотрела на своего благоверного, а затем коротко кивнула инспектору, получив такой же короткий кивок в ответ. Сирил привстал и, дождавшись, когда Лара сядет рядом с Маркусом, вновь вернулся на диван.
– И что это, блядь, такое? – спросила девушка, ткнув супруга в бок локтем. – Стоит жене отправиться в душ, как чипиздик начинает таскать домой легавых.

– Ты знаешь, кто такой Сирил, - поморщился Маркус, массируя бок. – А его появление даже для меня стало сюрпризом, милая. Хочешь верь, а хочешь нет.

– Верю. Два яблока одной яблони, ёб вашу мать, которую я не знала и знать не желаю. Чем обязаны, Сирил?

– Как раз об этом я и хотел поговорить, но попрошу у вас несколько минут, дабы насладиться этим прекрасным кофе, - улыбнулся инспектор, делая еще один глоток. – Удивительный напиток. Чуть горьковатый, но явно дарящий жизнь, галопирующую по венам, словно призовой английский жеребец.

– Твой братец любит выкидывать деньги на дорогую жратву. Вчера он долго блевал в туалете, когда решил съесть какого-то редкого моллюска. Сказал, что на вкус он, будто престарелая пизда монашки, которую никогда не посещал мужик.

– Я сказал не так, милая, - мягко поправил её Маркус. – Я лишь сравнил эту скользкую гадость с лоном старой женщины.

– Один хрен, - фыркнула девушка, наблюдая исподлобья за Сирилом, который улыбался, рассматривая их. – Ты закончил цедить кофе? Может, поведаешь нам причину, по которой ты помешал умопомрачительному сексу, на который только способен твой брат?

– Лара!

– Прости, милый, - улыбнулась Лара. – Ты, несомненно, прекрасен в постели.

– Так-то лучше. Не слишком умно было приобщать тебя к классической литературе.

– Почему?

– Ты становишься умнее, - буркнул мужчина, за что чуть не удостоился очередного тычка под ребра. – Она права, Сирил. Твое молчание лишь порождает тревожные мысли, а не заставляет их исчезнуть.

– Прошу прощения, что прервал ваш вечер, - галантно извинился Сирил, обводя взглядом парочку. – Но причины, побудившие меня сделать это, очень важны. Для начала спрошу, Маркус, ты знаешь Винни Энцорелло?

– Винни… кхм, Писерукий? – переспросил Маркус, закурив сигарету. – Когда-то мы работали вместе. Давным-давно.

– Почему его зовут Писеруким? – нахмурилась Лара.

– Понимаешь, милая, Винни почти всю свою жизнь работал на металлургическом заводе. Его пальцы были очень толстыми, словно… кхм, член чернокожего порноактера. А когда он, по чистой случайности, обварил себе руки и лишился ногтей, тогда-то и обзавелся инвалидностью, увольнением, и этой кличкой, - пояснил Маркус. – Что дальше, Сирил. При чем тут Винни? Я не видел его уже лет десять, если не больше.

– Винни мертв, - мрачно ответил инспектор, отпивая кофе. – Найден в своей квартире в Лос-Анджелесе.

– Я здесь не при чем.

– Я в курсе.

– Мы расстались друзьями. Даже иногда созванивались, - прошептал Маркус, обхватив голову ладонями. Лара ободряюще потрепала его спине и повернулась к Сирилу.

– И что этот Винни натворил, раз ты явился к нам домой, чтобы сообщить эту весть своему брату? – спросила она.

– В его квартире были найдены удивительные вещи. Я сейчас не о коллекции резиновых фаллоимитаторов говорю, Маркус, которые Винни собирал очень долго. У него нашли бархатный мешочек с брильянтами, украденными тремя днями ранее у одной еврейской банды, несколько грязных стволов, за каждым из которых числится мокрое дело, а еще пистолет, из которого его и убили.

– Что за ствол?

– Беретта М9А3 с глушителем.

– Солидная вещь, хоть и дорогая.

– На пистолете были отпечатки, - нервно усмехнулся Сирил. – Угадай, чьи?

– Мои? – удивился Маркус, вытирая мокрые ладони о колени. Инспектор покачал головой и поставил пустую чашку на стол.

– Нет, Морис. Мои.

– Ебать. Шутишь? – недоверчиво спросил мужчина.

– Если бы. Я тоже удивился, когда ко мне явился следователь и заявил с порога, что на пистолете, из которого убили Винни Писерукого, мои отпечатки.

– Алиби есть? – тихо спросил Маркус, закуривая еще одну сигарету. Сирил покачал головой. – Хреново.

– Знаю. Отпечатки не только на пистолете, но и по всей квартире Винни.

– Если ты здесь…

– То я в бегах, все верно, - улыбнулся Сирил. – Сейчас меня ищут, а значит, вопрос времени, когда они найдут меня. Это еще не все, Морис.

– Час от часу не легче, - хмыкнул Маркус. – Что-то еще?

– Я нашел это в квартире Винни, - кивнул инспектор, протягивая брату маленькую пластиковую карту. – Узнаешь?

– «Лес Таалира», - сглотнул мужчина. – Не может быть. «Нет страшнее твари, чем Алтис, прозванный древолюдами «Кровавым». Сердце его надежно укрыто под корой, а кора защищена от всяких воздействий. Будь то сталь или магия».

– Верно. Дает право на один дополнительный ход. На ней тоже мои отпечатки.

– А где ты был в тот день?

– Скажем так, посещал одну знакомую даму, - смутился Сирил и, предупреждая вопросы, добавил. – Нет, Морис. Она исчезла. Подтвердить моё алиби некому. Простите, что я вломился в ваш дом, но я должен был сообщить об этом тебе.

– Благодарю, Сирил, - нахмурился Маркус. – Это значит, что Алонсо про нас не забыл. Но как он подставил тебя с отпечатками? Разве такое возможно?

– Мы живем в цифровом веке, брат мой, - философски заметил инспектор, тоже закуривая сигарету. – Все возможно. Если они взялись за меня…

– То мы на очереди, - мрачно закончила Лара. – Старый уебок, блядь. Он же сидит!

– Многие воротилы преступного мира умудряются вести дела, даже будучи за решеткой, - ответил Сирил. – Но даже не это удивляет меня больше всего.

– И что же?

– Исполнитель, - хмыкнул он. – Талантливый исполнитель, черт возьми. Он знал каждый мой шаг. Выбрал удобное время, лишил меня алиби, лишил прежней жизни. Даже карта была подброшена так, чтобы её нашел только я. Как и другая карта.

– Была еще одна карта? – спросил Маркус.

– Да. Вот она.

– Тоже из этой игры, в которую мы играли в детстве. «Тварь ночная, имя ей Фаллер. Её душа – ночь, её сердце – тьма, её глаза – кровь, её жизнь - месть», - прочел мужчина, беря карту из рук брата.