Московская великая битва - оборона. Часть 1

Производство самолетов Ил-2 на эвакуированном предприятии

На оборонительных рубежах Москвы создаются подвижные отряды, в которые включаются саперы с противотанковыми минами и подрывными зарядами. Для этих отрядов предоставляются автомашины или повозки. Их задача: перехватывать танкоопасные направления, преграждать путь прорвавшимся в глубину обороны вражеским танкам, на стыках между полками в отрытых рвах закладывать мины и фугасы. Так, на левом фланге 1075-го полка 316-й стрелковой дивизии отрыт 4-километровый ров, где установлено около 4 тыс. мин. Инженерно-оборонительные работы проводятся по всему фронту обороны 16-й армии.

Справа, севернее Московского моря (Иваньковского водохранилища) обороняется 30-я армия; слева, юго-восточнее совхоза Болычево – 5-я армия.

Противотанковая батарея

Противотанковый укрепленный район на подступах к Москве

Вечер 15 октября. Недоукомплектованная 17-я дивизия продолжает вести тяжелые бои, обороняясь на реке Протва (в районе Угодский Завод) и затем на реке Нара (в районе Тарутино), неся большие потери у Тарутино и отойдя на рубеж Леоново-Бегичево (на реке Нара, 30 километров восточнее города Обнинск).

В это же время. Центральный аппарат НКВД эвакуируется в Куйбышев. Туда же перевозят и важнейших подследственных. В подвалах на Лубянке остаются еще около 300 высших военачальников. Поскольку отсутствуют средства для их перевозки в тыл, то их расстреливают. Не оставляют в живых и тех, которых перевозят в Куйбышев. В числе расстрелянных в Куйбышеве 28 октября станут Г. М. Штерн, А. Д. Локтионов, Я. В. Смушкевич, П. В. Рычагов, Г. К. Савченко и другие.

Григорий Михайлович Штерн

Александр Дмитриевич Локтионов

Яков Владимирович Смушкевич

В эти дни. Части народного ополчения отправляются не только на оборону столицы, но и на сохранность народного добра. «Значительная часть наших батальонов – отмечал бывший командир Тульского рабочего полка генерал-майор Горшков А. П. – направлялась из Плавска на станцию Горбачево; им было поручено увезти с местного элеватора зерно, которого там скопилось около миллиона пудов.

Анатолий Петрович Горшков

Грузили хлебную продукцию на виду у врага. Над головой летала «рама», непрерывно вызывавшая и наводившая бомбардировщиков. «Юнкерсы» бомбили, штурмовали, но не смогли сорвать погрузку».

«Юнкерсы»

Из архивных документов и материалов текущего периода

Из дневника командира танковой роты 3-й Московской коммунистической дивизии:

«В 23 часа личный состав роты был сформирован, назначены командиры, составлены списки. Набегают тысячи дел: питание, чай, буфет, матрацы, караул, наряды, укрытие людей по тревоге и т. д.

Наконец все утихло, командный состав Коммунистического батальона Куйбышевского района собрался в 24 часа на совещание. Знакомимся: командир батальона – подполковник Заславский, комиссар – полковой комиссар Богомолкин, начальник штаба – младший лейтенант Тиховский; особо произвел на меня приятное впечатление своей деловитостью командир стрелковой роты ст. лейтенант Биткин, ныне командир транспортной роты дивизии.

Все вопросы решились очень быстро, но дело стало за оружием. Оружия мало, проще, оружия почти нет. Где-то на складе собирают пулеметы, дают старые, образца 1848 г., французские винтовки, и делим на бумаге по ротам еще неполученное оружие, немного поспорили с комбатом из-за количества ручных гранат. Звонит телефон, устали люди, собирающие пулеметы, посылаю еще 15 человек.

Приходит телефонограмма из МК ВКП(б) – весь командный состав вызывают в 3 часа 16 октября на совещание в Красный зал Московского совета».

Ветеран 3-й Московской коммунистической дивизии народного ополчения, ныне профессор МГАУ (бывший МИИСП) Г. Г. Баловнев вспоминает: «В нашем институте добровольцами записалось около сорока студентов, в основном это были комсомольцы Коминтерновского района. 15 октября надо было явиться на пункт сбора, который находился на Трубной площади в «Доме крестьянина», где в мирное время останавливались приезжавшие в Москву колхозники. Нас построили во дворе, командир батальона капитан Владимир Иванович Верстак сделал краткую информацию, и началось формирование подразделений. К нам подошел крепко сбитый невысокого роста лейтенант и подал команду: «Кто хочет быть отважным пулеметчиком, два шага вперед!». И все студенты, не сговорившись, шагнули к лейтенанту… Так в основном формировались и другие взводы и роты, батальоны будущей 3-й Московской коммунистической ополченческой дивизии.

Личный состав ополченцев состоял из членов партии и ВЛКСМ (70 %). Большинство состояли из рабочих заводов и фабрик, студенты МАМИ, МАДИ, МИМЭСХ имени В. М. Молотова, ТСХА и представители интеллигенции. В состав подразделений входили в основном русские и украинцы, также много было евреев, выходцев из южных республик СССР. На этот день в дивизии числилось 9753 человека, в том числе 600 девушек».

Проводы в народное ополчение

Ветеран 2-й Московской коммунистической дивизии полковник П. М. Дунаев вспоминает: «Формирование 2-й Коммунистической дивизии началось 15 октября. Завершить формирование было приказано через четверо суток и людей, и оружие брать только в черте города. Штаб дивизии разместился на Бахметьевской улице Московского института инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ). Штаб возглавил подполковник А. А. Нижегородов, кадровый офицер, с забинтованной после ранения левой рукой. Командиром дивизии был назначен генерал-майор Василий Андреевич Смирнов, опытный, обстрелянный воин. Ранее он возглавлял Подольское пехотное училище, курсанты которого под его командованием героически сражались под Малоярославцем.

Я в то время был аспирантом знаменитой Плехановки. Готовился к защите кандидатской диссертации. Рассылал уже авторефераты, приглашения. 17 октября услышал по радио обращение Московского комитета партии: «Каждый из вас – обращался к москвичам секретарь ЦК и МГК (ВКП(б) А. С. Щербаков, – на каком бы посту он не стоял, какую бы работу не выполнял, пусть будет бойцом армии, отстаивающей Москву от фашистских захватчиков». Подал заявление на фронт».

«15 октября в 8 часов вдруг меня будит сотрудник охраны – вспоминал А. И. Микоян – и сообщает, что Сталин просит в 9 часов зайти к нему… Как я помню, вместе со мной пришли В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия, Н. А. Вознесенский, А. С. Щербаков, Л. М. Каганович. Сталин внешне держался спокойно. Коротко изложил обстановку, сказав при этом, что до подхода наших войск немцы попытаются раньше подбросить свои резервы и фронт под Москвой может быть прорван. Он предложил срочно, сегодня же, эвакуировать правительство и важнейшие учреждения, видных политических и государственных деятелей, подготовить город на случай прорыва фронта противником и вторжения его в Москву. Сталин приказал заминировать важнейшие машиностроительные заводы и другие предприятия, которые в случае занятия столицы могут быть использованы неприятелем для военных нужд и производства боеприпасов.

Сталин предложил всем членам Политбюро и ГКО выехать сегодня, «а я выеду завтра утром», – сказал он.

Через несколько часов я зашел к Сталину в кабинет. Там был Молотов. На столе лежала рельефная карта западной части Москвы, включая Бородинский мост через Москву-реку, где были обозначены оборонительные рубежи. Молотов указкой показал Сталину, как будут отходить войска».

Нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин вспоминал: «В 11 часов утра находившихся в Москве наркомов вызвали в Кремль. Молотов, стоя, сказал, что все мы сегодня должны покинуть Москву и выехать в те места, куда перебазируются наши наркоматы, – в города Заволжья, Урала, Сибири. В Москве остаются лишь оперативные группы наркоматов по 20–30 человек».

После этого началось самое страшное – паника, мародерство, дезертирство ряда ответственных работников, уничтожение ценного оборудования.