Московская великая битва – оборона. Часть 1

Алексей Иванович Радзиевский

Тогда же. Кавалерийский корпус Л. М. Доватора хотя и не смог полностью выполнить поставленной задачи ввиду больших потерь и значительного превосходства сил противника, но его контрудар помешал фашистам развить наступление в сторону Москвы. К тому же выиграно время для сосредоточения резервов на этом важном направлении.

Оказание помощи раненому бойцу

Л. М. Доватор (слева) изучает дальнейший план действий кавалерии

В тяжелых оборонительных боях кавалеристы показали образцы мужества и стойкости. Из-за недостатка в армии высокоподвижных войск (танковых) командарм часто использует кавалерийский корпус как маневренную ударную силу, перебрасывая его на угрожаемые участки. И кавалеристы своими смелыми действиями сдерживают врага, наносят ему огромные потери (к. 32).

В этот день. Основные силы 3-й фашистской танковой группы продолжают развивать наступление в направлении Дмитрова и Яхромы с целью овладеть переправой через канал имени Москвы. Здесь образовывается новый разрыв между флангами 30-й и 16-й армий.

В это же время. Оперативная группа генерала Ф. Д. Захарова отходит на восток, ведя тяжелые бои с превосходящими силами противника. Она делает все возможное, чтобы сдержать, замедлить продвижение врага.

Каждый рубеж обороны воины отстаивают с беспримерным мужеством и стойкостью, нанося врагу тяжелые потери. Несмотря на героизм советских воинов, главные силы немецких 3-й и 4-й танковых групп наносят удар на Яхрому и Красную Поляну и подходят к столице нашей Родины – Москве в 27-ми километрах (к. 14).

Тревожно в Москве. Все с надеждой ждут новостей, прислушиваясь к радио.

Вторая половина дня 24 ноября. В районе Каширы разгораются жаркие бои. Несмотря на сравнительно малые силы, защитники Венева выполняют свою боевую задачу. Истребив десятки танков и сотни солдат и офицеров противника, они срывают его план выйти к Серпухову и Кашире, захватить мосты через Оку.

Для развития успеха в сторону Каширы немецкое командование не может выделить достаточно крупные силы: фашистские войска сковываются упорной обороной частями Красной Армии в районе Тулы, Венева и других пунктов. В результате удар на Каширу осуществляет лишь одна танковая дивизия. Передовому фашистскому отряду не удается прорваться к южной окраине города, поскольку здесь его встречает уничтожающий огонь зенитного артиллерийского дивизиона под командованием майора А. П. Смирнова (к. 14).

К вечеру 24 ноября. В район Каширы выдвигается 2-й кавкорпус генерала П. А. Белова и 112-я танковая дивизия полковника А. Л. Гетмана. Их цель развернуться фронтом на юг, разбить противника в районе Каширы и отбросить его в южном направлении.

Белов Павел Алексеевич

В это же время. Сталин принимает решение о переброске под Москву резервов Ставки, расположенных в Поволжье – от Чебоксар до Астрахани. Причем поставленные войскам задачи носят чисто оборонительный характер. Так, Верховный Главнокомандующий приказывает «не допустить выдвижения противника»: 10-й армии – на Рязань, 26-й – в направлении Коломны, 61-й – в направлении Ряжск, Раненбург (Чаплыгин).

Наряду с этим против ударных танковых группировок врага развертываются свежие силы: 30-я армия получает четыре стрелковые и кавалерийскую дивизии, 5-я и 16-я армии – две стрелковые дивизии и пять стрелковых бригад (к. 36).

Оценку военного положения на фронтах маршал Жуков Г. К. в своих мемуарах характеризует так:

«Не помню точно какого числа – это было вскоре после тактического прорыва немцев на участке 30-й армии Калининского фронта и на правом фланге 16-й армии, – мне позвонил И. В. Сталин и спросил:

– Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю Вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.

– Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков.

– Это неплохо, что у Вас такая уверенность, – сказал И. В. Сталин. – Позвоните в Генштаб и договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые Вы просите. Они будут готовы в конце ноября, но танков пока мы дать не сможем.

Через полчаса мы договорились с А. М. Василевским о том, что формируемая 1-я ударная армия будет сосредоточена в районе Яхромы, а 10-я армия – в районе Рязани» (к. 13).

Вечер 24 ноября. «Вечером 24 ноября – вспоминал командующий 16-й армией К. К. Рокоссовский – мы уже были в Пешках. Около одной избы стоял танк Т-34. В комнате нашли группу офицеров, среди которых я увидел генералов И. П. Камеру, А. В. Куркина. Стоял шум. Все обсуждали создавшееся положение, и трудно было разобраться, что тут происходит.

Оказалось, что товарищи посланы сюда штабом фронта для уточнения обстановки. Пожимая мне руку, генерал Камера сказал:

– Хватит рассуждать, прибыл тот, кто отвечает за участок обороны, не будем ему мешать.

Стали разбираться. Из доклада офицера нашего штаба выяснилось, что севернее деревни Пешки имеются незначительные силы из группы генерала Ревякина да несколько танков, расположившихся непосредственно у шоссе. Соединения и части 16-й армии еще не вышли в назначенные моим приказом районы, штаб поддерживал с ними связь по радио.

Не успел я отдать распоряжение командиру танкистов уточнить, кто же прикрывает шоссе, как начался обстрел деревни артиллерийским огнем. Один из снарядов угодил в наш дом, пробил стену, но не разорвался внутри».

О дальнейшем командующий 16-й армией вспоминает так: «Вечером к нам вбежал офицер связи. Он доложил, что немецкие танки вошли в деревню по шоссе, автоматчики двигаются по сторонам, обстреливая дома.

В такую переделку мы еще не попадали. Пришлось соображать молниеносно. Первая мысль: «Где же войска, прикрывавшие выходы из Солнечногорска?…» Вторая: «Где наши машины, целы ли?…» (Мы их оставили на южной окраине).

Вышли из избы. Стали осматриваться. В деревне то впереди нас, то в стороне рвались снаряды. Некоторые проносились со свистом и мягко шлепались о землю или ударяли в постройки, в заборы, но не разрывались. По-видимому, это были болванки, которыми стреляли немецкие танкисты».