Московские страсти

Мои романы всегда развивались по простому сценарию: встреча, мгновенная влюбленность и длительное разочарование.

Все бывает прекрасно, но прекрасное не вечно. Оно приходит и уходит. Пытаться удержать его - значит сделать только хуже.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее. У нее темно-каштановые волосы до плеч. Кроме следов помады на губах - никакой косметики.

Красивой формы рот. Из-за высоких выступающих скул кажется, что у нее впалые щеки. Лицо зрелой женщины, в нем чувствуется сила.

Обеими руками Наташа собирает свои густые темные волосы на затылке, словно собираясь завязать их в «конский хвост», но сразу же выпускает, так что они снова падают ей на лицо.

– Ты забавный и очень милый.

– Думаешь?

– Уверена.

Я беру ее руку в ладони и тихонько сжимаю. Ее ручка маленькая и загорелая. Она смотрит мне в глаза, ее губы приоткрываются, обнажив белые зубы.

Я наклоняюсь и целую ее. Сам не знаю зачем.

Наташа смотрит на меня внимательно. Будто приглядывается.

– Понравилось?

– Обычный поцелуй. Губы как губы, понимаешь?

– Очаровательная, забавная, верная, терпеливая, красивая. И сексапильная.

– Ты случаем не заигрываешь со мной?

– Угу, - подтверждаю я, смеясь.
– Доверься женской интуиции.

– А если она меня подведет?

– Тогда доверься мне.

– А можно?

– Ты такая красивая. Разве не ясно, что мне просто хочется удовлетворить свое естественное любопытство?

– Насчет чего?

– Насчет тебя. Чего же еще?

– Ну, это слишком скучно. Опять ты дразнишь меня. Я вот думаю - а ты на все способен смотреть просто?

– Всегда был таким. Слишком нетерпеливым.

– А я всегда любила тратить время зря.

Неужели я влюбляюсь? Как смешно и нелепо. Чтобы скрыть смех, я кашляю. Почему бы мне не сказать ей это.

Я так близко к Наташе, что чувствую запах ее шампуня.

– Я легко смываюсь. Просто прими душ.

– Не говори так, - отвечает она шепотом.

– Не веришь, что я серьезно.

Голос звучит ласково и, пожалуй, игриво.

– Ты была так чутка только что, а сейчас слепа.

– Неужели ты ничего не понимаешь?

Как будто на этот вопрос можно дать ответ. Но я пытаюсь. Пробормотал что-то и

не могу вспомнить, что я тогда сказал.

– Что я делаю, - немедленно спохватывается она.
– Еще подумаешь, что я издеваюсь над тобой.

Наташа протягивает руку и гладит меня по щеке.

Достаточно взгляда. Она знала, что хочу я. Я знал, что хочет она.

– В последнее время я только о тебе и думаю. Но нравиться - это другое. У меня нет времени на то, чтобы ты мне нравилась. Ты находишь эту историю забавной? Меня это не удивляет. Конечно, ты думаешь, что я влюбился.

Свобода и одиночество. Но нет, на этот раз я не убегу.

– Ты вспотел, - говорит она.

– Сегодня жарко.

– Ты весь мокрый.

– Это все рубашка. Синтетика.

– Тебе жарко? Ты весь красный.

– А ты на улице была? Жара дикая.

Так трудно сосредоточиться.

 - Наташа, я хочу рассказать тебе кое-что. Ты просто сиди и слушай. Я хочу тебе кое-что рассказать, и я хочу, чтобы ты просто сидела и слушала, и ничего не говорила. Могу я говорить откровенно?

– А это обязательно? Ну, это слишком скучно!

– Опять ты дразнишь меня. Неужели для тебя все так просто?

– В твоем случае - да.

– Мне нечего на это ответить.

– Ты и не должен.

Возможно, я сам виноват. Возможно, да.

Она смеется. Это хороший знак. Значит, я еще что-то могу. Я вроде бы взял верный тон.

– Хороший был день?

– Обычный.

– Ты не любишь свою работу?
– Мужчины просто обожают, когда им задают такие вопросы.

– Я хорошо ее делаю.

– Но?

– Нет, я ее не люблю.

– Хороший ответ.

– Я тоже так подумал.- Мне не хватает решимости - и она это знает.

– Ты очень глупый. Разве ты не знаешь, что быть таким глупым опасно?

– Может, я вовсе не такой ужи глупый. Может, я просто притворяюсь.

– Ты хороший.

– Не всегда. И не со всеми.

– Это не самое главное.

– Я надеюсь.

Может, это не доброта. Может, эгоизм.

– Я знаю, что могу быть ужасно нудным. Но ты ведь дашь мне шанс все исправить?

Мы – это всего лишь наши воспоминания. Нелегко об этом писать. Во мне что то сломалось.

– Не хочешь поесть? Давай поедим.

– Не знаю. Не уверен, что хочу.

– Зато я хочу.

– Идем на кухню. Салатики какие-то. Еще мясо было.

Когда она ставит передо мной чашку, я сижу в каком-то отупении. Я в том состоянии, когда человек думает вроде бы обо всем, а на самом деле ни о чем.

– Тебя что-то беспокоит?

– Почему ты так думаешь?

– Ты слишком много размышляешь.

– Ты знаешь, что делать дальше?

– Да знаю. Ничего такого, с чем я не справлюсь сама.

– Думаешь это сработает? Почему ты так ведешь себя со мной?

– Разве тебе никогда не говорили, что нельзя расстраивать того, кто готовит тебе еду?

Я помню всякие мелочи. Дурацкие, неинтересные подробности.

Она такая же, как всегда. Однако я чувствую разницу. Появилось напряжение, которое возникает в тех случаях, когда человек хочет что то сказать или сделать, но не знает, с чего начать. Возможно, она тоже ощущает во мне эту напряженность. Возможно, мы оба чувствуем напряженность друг в друге.

– Что-то не так?

– Нет-нет, все в порядке.

– Скажи, что ты меня любишь.

– Конечно люблю.

– Нет, не так. Что означает эта улыбка? Тебе хорошо?

– Лучше не бывает.

– Ты уверена?

– Без вариантов.

– Что случилось?

– Ничего.

– Правда ничего? А на лице написано, что случилось, - отвечаю я и провожу пальцем по ее загорелому лбу.

Она лежит на животе, игриво болтая ножками. Безумно сексуальна. Нахмурила брови, прикусила нижнюю губу. Сосредоточена.