Московскии? мажор

Мачеха его сторонилась, сравнивала с диким зверем, которого невозможно приручить. Он сам кого хочет – приручит, а если нет, то сожрет с потрохами. Я считаю, что в этом она права. С таким человеком, как он, шутить не стоит.

Пробуждение было тяжелым. Шея ныла от неудобной позы сна. Оглядевшись, сначала не понял, почему нахожусь в этой комнате и вообще, где я.

Взгляд зацепился за записку на журнальном столике. Слегка корявым, но понятным почерком, записка гласила о том, что хозяин квартиры позже заберет у меня ключи. Эти самые ключи, как раз лежали перед моими глазами.

Как и где он это сделает, я понятия не имел, но квартиру я же не могу оставить открытой. Собрал вещи, которые были аккуратно сложены возле дивана, и вышел из квартиры, в которой только что провел ночь. Думаю, что это было в первый и последний раз.

Когда я вышел на улицу, то почувствовал, погода решила не наказывать меня за легкомыслие. Было тепло, солнце приятно грело. Я всегда любил такую погоду, когда нет даже намека на ветер, который вчера буквально сносил меня с ног.

Мне хотелось перекусить где-нибудь, но в кармане не было ни копейки, пришлось вернуться домой. Ничего не оставалось, как пешком добираться до дома.

С порога, как только я снял обувь, над головой раздался хриплый голос мачехи:

– И где мы шлялись всю ночь? Вообще-то, дорогой сынок, ты мог бы и предупредить, что не придешь ночевать.

Отец, как обычно, молчал, оставаясь в стороне, словно его тут нет. Он сидел на кухне и активно делал вид, будто ничего не происходит. Мачеха как-то нервно одергивала рукав халата, что было ей не свойственно.

– Батарея села.

Я прошел в свою комнату и закрылся. Настенные часы показывали пол десятого. Обычно, в такое время я еще спал убитым сном, но в чужом доме, особо не поспишь. Всю ночь мне снились странные сны с участием Эдварда.

– Веня, открой дверь.

Я закинул рюкзак в угол дома и плюхнулся на кровать. Ручка двери повернулась и в комнату вошла мачеха. Красивая, высокая и статная. Они с Эдвардом чем-то похожи…

– Я надеюсь, что это будет последний раз, когда ты, без предупреждения, не ночуешь дома.

Становилось тесно. Снова захотелось выбежать на улицу и слоняться там как беспризорник. Быть наедине с собой и со своими мыслями. В такие моменты, я чувствую себя, более свободно. Вся это романтика одиночества так засела в голове, что я к ней привык и боялся, что кто-то вторгнется в мое пространство. До вчерашнего дня.

Я не стал отвечать. Что мне ей ответить? Она мне не мать. Я не обязан отчитываться перед этой женщиной. А если она узнает, что я ночевал у ее брата, у нее будет инфаркт.

Кто я для него?

Весь день я бесцельно блуждал по городу. Домой идти не хотелось. На самом деле ноги меня постоянно несли к дому Эдварда, но я намерено запрещал себе идти к нему. Хватит уже унижаться. Что он подумает обо мне?

В очередной раз сделав круг вокруг его дома, я собирался топать домой, как внезапно услышал его голос:

– Привет. А я думал, ты в квартире будешь меня ждать. Почему ты опять на улице?

У меня по телу побежали мурашки от этого божественного голоса. Мне было совершенно непонятно, почему я так реагирую на этого человека?

Вместо ответа я только виновато улыбнулся. Вот ведь досада, приперся опять к его дому. Теперь он точно подумает обо мне какую-нибудь дичь.

– Ладно, идем. – он взял меня за руку и потащил к подъезду.

Зачем он это делает? Я не маленький ребенок, чтобы меня тащили за руку. Сам могу идти. Все это очень странно.

– Ты же опять замерз. – с усмешкой проговорил Эдвард. – Иди и прими горячий душ. Потом будем ужинать. Я заказал из ресторана еду. Должны привести с минуты на минуту.

Я поплелся в душ, представляя, что там такое привезут и когда я в последний раз ел в ресторане. Наверное, когда-то очень давно. Наличных мне не дают, а если удается подработать, то моих крох ни на что не хватает.

Ужин оказался восхитительным. Никогда ничего подобного не ел. Эдвард выглядел задумчивым. Он не разговаривал со мной и даже не смотрел на меня. Я же не мог отвести взгляд. Мне казалось, что я могу любоваться им вечно.

– Ну что, мелкий. Если поел, то иди поиграй в игрушки, там ноут в зале на столе, а мне нужно поработать. – Эдвард быстро встал и хотел идти.

– Не называй меня так, – громко буркнул я.

– Что? – с удивлением спросил он.

– Я не мелкий, ясно? – мне стало стыдно за свой гонор, но почему-то надоело, что он смотрит сквозь меня. Еще один человек, которому нет до меня никакого дела.

– Как скажешь, – пожал он плечами. – Мне нравится тебя так называть. Ты же, вроде как, мой племянник.

Он так громко засмеялся, что я сам невольно улыбнулся. Тоже мне, дядя нашелся.

– Посиди со мной, – внезапно попросил я. Мне стало так одиноко и тоскливо.

– Хорошо, – кивнул он и сел напротив. Теперь он рассматривал меня с интересом. – Как твоя учеба?

Ну вот. Приплыли. Неужели, со мной больше не о чем поговорить? Они что, сговорились все что ли?

– Нормально. Как обычно.

Вот и поговорили… Эдвард встал и включил музыку. А в следующий момент меня словно ударило током. Это была любимая песня моей мамы. Какое-то время я сидел в полном шоке, открыв рот и не зная, что сказать. А затем, я лежал на диване и рыдал в подушку. Это было так глупо. Я уже два года не плакал. Как раз после похорон. Держал в себе. И тут меня прорвало.

Эдвард выглядел сильно напуганным. Никогда не видел его таким. Он сидел рядом и гладил меня по голове.

– Иногда нужно выпустить горе. Не держи в себе. Легче станет. – еле тихо произнес он.

– Не оставляй меня одного, – еле слышно попросил я.

– Не оставлю. Я буду рядом. Спи.

Он лег рядом и приобнял меня. Я ощутил тепло его тела и мне стало внезапно так хорошо и легко. И дело тут не в сексуальном возбуждении. Казалось, его и не было. Я впервые за долгое время почувствовал, что не безразличен для кого-то. Это было очень важно.

Не знаю как, я уснул. Мне снился красивый сон. Мы с Эдвардом гуляли в каком-то удивительном месте, где я никогда не бывал, и разговаривали о новом фильме. Я видел, что ему интересно общаться со мной, и это радовало. Затем он внезапно подошел ко мне и дотронулся до моего лицо, а еще через секунду его губы начали ласкать мою шею. Я почувствовал, как его рука коснулась моего члена и начала нежно поглаживать его, прямо через ткань.

У меня пропал дар речи. Мне было так хорошо, что закружилась голова. Я проснулся от того, что Эдвард крепко обняв меня, прижался всем телом, а его рука действительно была на моем члене.