Московский лабиринт. Дилогия
Шрифт:
Свет вдруг полыхнул ярче. А в следующее мгновенье я ощутила себя куском рафинада в чашке с горячим чаем. Я тоже растворялась. Холода и пустоты – больше нет. Моё тело ширилось, наполняя пространство, а разум тонул в сладкой мути. Я любила, меня любили… И я была свободна…
В памяти всплыли слова Михалыча и сквозь убаюкивающее блаженство ленивой улиткой проползла мысль: «Вот на что это похоже…»
Радужно сверкнуло…
Я дёрнулась гаснущим проблеском сознания и выпала в назад, в ненавистное, пропахшеё, черт знает чем, подземелье. В постылое и несовершенное человеческое тело…
Глава 8
Я
– Таня! Таня, очнись!
Руки у него – заняты, обоими руками он сжимал рукоятку «беретты», целясь в Михалыча. Старик сидел напротив, невидяще уставившись перед собой. Выглядел он почти нормально. Только каким образом оружие оказалось в руках Артёма?…
Кажется, в меня успели пальнуть… Вроде ничего не болит. Только вязкая муть всё ещё колышется в голове…
Я встала, отстранившись от парня.
– Слава богу, – вздохнул Артём, – А то я уже начал беспокоиться…
– Да ну?
– Ты целую минуту была в отключке.
– А что с ним? – кивнула я в сторону Старика.
– Ты у меня спрашиваешь? – удивился Артём, – Ты ведь его вырубила! Первый раз в жизни такое вижу – взглядом вырубила! А потом вы целую минуту таращились друг на друга, словно наркоманы пережравшие «экстази».
Вырубила, как же… Скорее, мы одновременно вырубились. Это не так уж невероятно. Галлюцинации, «выпадение» из реальности… Та «химия», что была в инъекторе, имеет массу побочных эффектов. И нам обоим довелось это ощутить…
Я остановилась в двух шагах от Старика и присела на корточки, так что его глаза оказались напротив моих. Артём опасливо пристроился сбоку. Впрочем, «беретту» физик держал наготове.
Да-а… Старику хорошо врезало по мозгам. Он ведь получил в четыре раза большую дозу…
– На кого ты работаешь, Михалыч?
Он моргнул непонимающе.
– Зачем вы это делаете? – изменила я вопрос.
Он слабо шевельнулся и проговорил равнодушно, словно повторял давно заученный урок:
– Человечество нуждается в нас… Его надо направлять… Ресурсы на пределе. Если не вмешаться, люди погубят… и себя, и Землю. Мы – просто защитная реакция планеты.
– А кого вы защищаете здесь, в России?
Перед глазами у меня снова было воронежское поле. И вмерзшие в землю тела под свинцовым январским небом.
В голосе Старика что-то переменилось. Совсем чуть-чуть.
– Никто не хотел лишних жертв. Но исполнители… Трудно нарисовать картину грубой малярной кистью. Так всегда бывает… Самую разумную и справедливую идею легко замарать… Грязью… И кровью.
– Справедливость?
– Не в масштабе отдельного государства… В масштабе планеты. Россия… Эта страна всегда была недоразумением, Таня. Аномалией на древе истории… Она должна была исчезнуть…
– Ты ведь столько лет прослужил ей, Михалыч… Столько лет эта страна была твоей.
Старик приоткрыл рот, будто собираясь что-то возразить. Но так и не произнёс. Ни слова. А потом вдруг я увидела его слёзы. Первый раз за два с лишним года.
– Какая пустота, Таня… Если бы ты знала… Какая пустота…
У меня едва не вырвалась резкость. Но я себя пересилила:
– Я знаю, Михалыч.
И отвернулась.
Тут только обратила внимание, что двери больше не содрогаются от ударов. Либо они решили передохнуть, либо вот-вот
наступит черёд взрывчатки.Артём и не вспоминал уже про слепневских бандюков. Физик сверлил меня взглядом. Не выдержал и осторожно начал:
– Слушай, Таня… А что за бред он тут излагал?…
Бред… А может – реальность? Я совсем запуталась. Будто огромные стереоэкраны подвешены кругом и где-то среди них затерялся проход в единственный, настоящий мир. Но правду не отличить, пока не подойдешь ближе…
– Надо уходить, Артём, – сказала я, – Искать объяснения будем потом.
Там, за ящиками вторая дверь… Я обернулась и замерла, вслушиваясь в гнетущую тишину. Как я могла забыть про собак! В нынешнем состоянии Михалыч точно не может ими управлять. И если они вернутся…
Из темноты по ту сторону ящиков не доносилось ни звука. Я посмотрела на Артёма. И заметила, что он не сводит с меня боязливо-восторженных глаз. Он уверен, что уж я-то обязательно что-нибудь придумаю.
Попробуем его не разочаровать.
Взяла кусок проволоки с пола. Чуть повозившись, освободила парня от наручников. Потом сама избавилась от массивного «украшения» на левом запястье.
Дальше обязанности распределились. Как и положено настоящему мужчине, Артём остался дежурить с «береттой» наготове. А я, пересиливая дрожь, шагнула в темноту за ящиками. Провела ладонями по стене. Не ошиблась – здесь есть выключатель. Заранее ёжась от того, что мне предстоит увидеть, щелкнула рубильником.
Тусклая лампочка растворила тьму, но истерзанного тела Слепня здесь не было. Только лужа крови на полу и следы – будто что-то волочили к пустому дверному проёму.
– Артём! Сюда!
Я приняла решение. Может это и не совсем верно, но лучше иметь дело с двуногими подонками, чем с «милыми собачками».
Вдвоём мы быстро перетащили несколько ящиков с консервами и забаррикадировали проход. Обнаружилась приятная находка: под консервами – ящик с аккуратно-упакованными осколочными гранатами. Применять их в закрытом помещении – себе дороже. Но если нет ничего, кроме восемнадцати патронов в единственной «беретте» – выбирать не приходится.
– Вставай, – приказала я Михалычу. Пошатываясь и стараясь не смотреть мне в глаза, он выполнил. Тихо попросил:
– Прикончи меня, Таня.
– Обойдусь без твоих советов.
Завернула ему руки за спину и надела браслеты:
– Пошёл вперёд!
Разместила Старика и физика за баррикадой из ящиков. Такое впечатление, что со времени, когда Михалыч держал нас на мушке, он постарел ещё лет на десять.
Что ж. Оба мужика в укрытии. Значит, хрупкая девушка может позволить себе слегка развлечься. Я сунула несколько «лимонок» в карманы куртки и осторожно приблизилась к железным дверям.
Тишина. Загадочная тишина. Наверное, бандитам совсем некуда торопиться, раз они решили устроить себе перерыв. Вот только у меня лишних минут не осталось. Всем нутром чувствую, что из проклятого подвала надо выбираться, как можно скорее.
Налегла на засов. Поддавайся, чёртова железяка…
И она действительно поддалась. Правда, не сразу и с таким громким металлическим скрежетом, что внутри у меня ёкнуло. По ту сторону дверей послышались голоса.
Я выдернула кольцо, рванула на себя тяжелую створку и, не глядя, швырнула «лимонку» в образовавшуюся щель.