Москва 1979

Уже стемнело, когда в гости пожаловал Пол Моррис, долговязый мужчина в вельветовом пиджаке и джинсах. Он говорил по-русски свободно, почти без акцента. И вел себя просто, как старый добрый знакомый. Они посидели за столом, выпили вина, пересели на диван и полистали несколько каталогов "Сотбис", посвященных продажам русских икон и другого антиквариата, которые американец принес с собой. Каталоги черно-белые, не слишком симпатичные. Борису стало интересно, он изучил листок со стартовыми и финальными ценами, – надо же, русская старина по их меркам стоит совсем не так уж дорого, видно, еще не вошла в моду, но все впереди. Вскоре гость засобирался, Борис напросился в провожатые. Пол жил по соседству, всего в нескольких кварталах, на той же стороне проспекта Мира.

Они вышли на пустой вечерний проспект Мира, залитый голубым светом фонарей, двинули пешком в сторону Рижского вокзала. Какое-то время шли молча.

– Слушай, ты не волнуйся, – сказал Пол на ходу. – Черт… Я сам волнуюсь. Потому что новичок в этих делах. Но утешаюсь тем, что от меня ничего особенного не требуют. Ну, взял что-то, отвез, куда скажут. В посольство или в консульство. Или передал тебе что-то на словах. И вся работа. Наверное, сразу понятно, что я не профессионал. Но ты должен знать: на меня можно положиться. Я сделаю все, что смогу, чтобы тебе помочь.

– Спасибо, – сказал Борис, он и вправду почувствовал, что волнение прошло.

Глава 4

Когда раздался звонок из приемной Юрия Андропова, по радио передали точное время, – ровно четыре вечера, следом начали выпуск новостей. Майор государственной безопасности Алексей Гончар сидел за кухонным столом и перочинным ножиком чистил яблоко. Он взял трубку, встал на ноги. Очищенное яблоко выскользнуло из рук и покатилось по полу. Разговор продолжался всего пару минут. Гончар вошел в комнату, остановился у порога. Жена склонилась над кроватью, на которой стоял раскрытый чемодан, и складывала в него вещи. Поезд на Симферополь уходил в шесть вечера.

– Ольга, послушай, с работы позвонили, – сказал Гончар. – Я никуда не еду. Жаль, но что поделаешь. Столько собирался, путевку в санаторий получил… И вот на тебе. Машина за мной придет через двадцать минут.

Жена бросила свое занятие, села на кровать. Это была женщина лет сорока, выше среднего роста, бледная и худая, с большими усталыми глазами. Вьющиеся светлые волосы на затылке стянуты в хвост. Она только вздохнула и спросила:

– Это надолго, как думаешь?

Он подошел к шкафу, открыл дверцу шкафа и начал переодеваться.

– Думаю, что… Наверное, придется повозиться.

– Я не хочу одна ехать, – сказала Ольга. – Не поеду…

– Делай, как знаешь, – сухо ответил Гончар. – Нет времени тебя уговаривать.

Он повертелся перед зеркалом и ушел. Жена села на кровать, уткнулась в ладони и заплакала.

Через полтора часа он вышел из кабинета Юрия Андропова, сел за стол для посетителей в приемной и составил список того, что нужно получить уже сегодня. Для начала необходима телеграмма во все подразделения КГБ, московские и региональные, с приказом оказывать содействие Гончару в полном объеме. Нужен толковый научно-технический консультант, который способен ответить на любой вопрос о лодках, их вооружении. Еще понадобится две-три больших комнаты, можно совмещенные, но не в центральном офисе на площади Дзержинского, а в спокойном месте, вдалеке от человеческих глаз.

На примете есть подходящее помещение в Кисельном переулке, что в нескольких кварталах от главного здания. Там сидит техническая служба, занятая прослушкой телефонных разговоров москвичей, этим ребятам придется немного потесниться. Дом небольшой, – в прошлом принадлежал какому-то купцу, – внешне похож на жилой, три этажа, на последний этаж отдельный вход со двора.

В одной комнате будет работать телефонистка, – Гончару потребуется связь с нужными людьми и организациями, не помешает, – хотя это не очень срочно, – секретарь, даже два секретаря, для бумажной работы, чтобы составлять запросы и вести отчетность. Нужен расторопный оперативник для выполнения разовых поручений, черновой работы, – подойдет стажер из их управления, лейтенант Станислав Лыков. Парень скорый на ногу и сообразительный, начинал в уголовном розыске Новосибирска, отличался при задержании опасного уголовника, бежавшего с зоны, награжден боевой медалью.

Окончил Высшие курсы подготовки оперативного состава КГБ в том же Новосибирске, год назад переведен в Москву во Второе главное управление КГБ. Комсомолец, в следующем году, если все будет нормально, станет кандидатом в члены КПСС. Живет в Москве недавно, еще не успел избаловаться. Есть, правда, один недостаток. По поводу и без повода краснеет, словно девица. Помимо Лыкова понадобится группа из трех-пяти оперативников, а также две разгонные служебные машины с водителями. Закончив с писаниной, Гончар спустился в свой кабинет и стал ждать. Из приемной Андропова позвонили через полчаса, сказали, что помещение в Кисельном переулке скоро будет готово, через час туда пришлют секретаря и телефонистку, лейтенант Станислав Лыков прибудет в девять вечера, машина уже ждет внизу.

Гончар осмотрел две просторные комнаты в Кисельном переулке и остался доволен. На последнем третьем этаже людей не было, в комнатах через стену – аппаратура для прослушки телефонных разговоров, металлические ящики, похожие на трансформаторы. Чтобы попасть к нему в офис, надо пройти длинным коридором, а затем еще через одну комнатенку, тесный предбанник, где стоит пустой книжный шкаф, стол с электрической пишущей машинкой и телефоном. Дальше комната, где будут сидеть технические работники. И наконец – служебный кабинет. Письменные столы, кожаный диван. Потолки высокие, стены толстые, поэтому летом здесь не жарко. Справа окна выходят на улицу, слева – во внутренний двор.

Через час Гончар закончил короткие переговоры с техническими консультантами, вызвал секретаря, пожилую женщину, одетую, как сельская учительница, – темное платье с кружевным белым воротничком, – и продиктовал несколько писем, которые нужно немедленно отправить телетайпом. Одно из писем в Ленинградское управление КГБ. Местные чекисты и военные контрразведчики получили задание, касающееся Центрального конструкторского бюро "Рубин", где был разработан проект лодки "Акула". В частности, необходимо сообщить в Москву, кто из руководства ЦКБ имел доступ к чертежам, кто из этих людей бывал в Москве в течение последних двух-трех месяцев, кто увлекается любительской фотографией, случались ли за последние месяцы нарушения режима хранения и пользования документами государственной важности. Если да, то что это за происшествия.

Вторая телеграмма с этими же вопросами ушла в Управление КГБ Челябинской области. Местным чекистам предстояло плотно поработать в Конструкторском бюро "Машиностроение" под руководством академика Виктора Макеева, где создали баллистические ракеты для проекта 941, разобраться с хранением документации и так далее. Московскому управлению КГБ поручено составить полный список лиц ответственных работников Министерства обороны СССР, других министерств и ведомств, а также ЦК КПСС, имеющих допуск к чертежам.

В следующем письме Гончар просил срочно создать группу оперативников, которая установит имя иностранца, которым была потеряна или у которого была украдена сумка с вещами. Судя по одежде, – это мужчина ростом около метра восьмидесяти сантиметров и весом примерно сто килограммов, на рубашках найдены темные волоски, есть седой волос. В заднем кармане брюк отрывок какого-то билета, то ли в театр, то ли в кино. Номера места и ряда отсутствуют. Однако мелким шрифтом внизу указан порядковый номер билета, – это должно облегчить поиски. И еще: на дне сумки, – истертый кожаный ремешок от часов. Возможно, иностранец чинил в Москве наручные часы или купил к ним новый ремешок, – это также необходимо выяснить.