Москва - 36

– И что же здесь неправильного?- Выкрикивает он, первый раз не выдерживая паузу.

– То, что вы сузили условия задачи,- так же быстро отвечаю я и не даю Берзину вставить и слова.- один дешифровшик, одна 'Энигма' и одна шифровка. Предположим, что криптоаналитику необходимо проверить один миллион начальных установок роторов и на каждую такую проверку ключа ему требуется одна минута. Получаем миллион минут или, примерно, два года. Сотне людей на сотне машин для этого потребуется неделя. А если по образцу 'Энигмы' создать автомат, который сможет проверять ключи в тысячу раз быстрее, чем человек, то перебрать все ключи он сможет за время меньшее чем сутки.

– Но у нас нет...- начинает он и осекается, хватается за пачку Беломора и застывает.

'Да, Ян Карлович, у тебя проблемы. И не важно, что ты всего три месяца как вернулся в эту должность после отставки, вызванной грандиозным провалом с арестом в Дании четырёх резидентов в 1934 году (Не пргогуливала Оля лекции по истории спецслужб). Работу по 'Энигме' над было ещё раньше, во время непрерывной десятилетней службы на этом посту. Второго такого прокола тебе не простят, хотя генштаб Франции, например, тоже проявил себя в этом вопросе легкомысленно, в отличие от поляков и англичан'.

– Чего вы хотите?- Берзин берёт себя в руки, но кровь отхлынула у него от лица.. 'Молодец, не расклеился. Умеет держать удар'.

– Мне нужны копии немецких радиограмм, перехваченных вашей службой радиоразведки начиная с 30-го года с их реквизитами, все материалы по 'Энигме'.

– Я отдам распоряжение заместителю,- не один мускул не дрогнул на его лице.- учтите, послезавтра я убываю в Испанию, будет назначен новый начальник.

– Тогда лучше в добавок, напишите докладную на имя наркома с просьбой допустить меня к ознакомлению с этими материалами.

– И ещё,- лицо Берзина немного розовеет.- 'Энигмы' у меня нет, но есть инструкция по использованию с подробным описанием. Добыли во Франции.

– Это хорошо,- улыбаюсь я.- спасибо, Ян Карлович. Желаю удачи в Испании. И отбить у немцев машинку!

Глава 4.

Москва, Кунцево. Ближняя дача Сталина.

16 октября, 1936 года. 23:00.

– Коба, пора что-то решать...- Слова Ворошилова прозвучали в полной тишине, неожиданно воцарившейся в большой столовой, где за длинным обеденным столом собрались ближайшие соратники вождя.- если мы немедля не начнём крупные поставки оружия в Испанию, то республика вряд ли простоит до конца года.

– Не забывайте,- парирует Молотов.- мы объявили о невмешательстве...

– Германцы и итальянцы тоже об этом объявили,- взвивается маршал.- но их войска участвуют в боях открыто, не скрываясь.

– В Испании произошла социалистическая революция,- голос Орджоникидзе, сильно сдавшего в последнее время, прозвучал глухо.- так почему мы это скрываем? Надо объявить об этом на весь мир и оказать помощь испанским рабочим всеми силами, что у нас есть. Мы коммунисты, в конце концов, или буржуазные перерожденцы?

Сталин поднимается со стула и неторопливо отходит назад к эркеру, целиком состоящему из примыкающих друг к другу длинных высоких окон от потолка до паркетного пола, которым заканчивается узкая длинная столовая.

'Ситуация, действительно, складывается аховая: если сейчас пойти по пути Серго, то это означает, что мы признаём свою ошибку с новым курсом, что мы повинны в смерти вождей (Зиновьева и Каменева), которые предупреждали партию о пагубности заигрывания с народными фронтами в европейских странах и отказе от Коминтерна в борьбе с фашизмом, и отдаём себя, по сути, на суд ближайшего пленума ЦК. О франко- советском пакте о взаимопомощи также можно забыть. Одно дело- военные советники, другое- танковая бригада или полк истребителей.

А если отказать в помощи, то на том же пленуме нас обвинят в гибели испанской революции'...

– Может быть объявить о выходе из комитета по невмешательству?- Неуверенно спрашивает Киров, для которого вилка возможных решений тоже стала очевидной.

– Не будем делать никаких демаршей,- Сталин отворачивается от окна и начинает обратный путь к окну.- просто сообщим, что ввиду неисполнением своих обязательств Германией и Италией, СССР также не считает себя связанным в этом вопросе. И Англия, и Франция будут только рады если мы сцепимся с германцами в Испании, так что протестовать не станут. Здесь главное, не дать обвинить себя в участии в гражданской войне как иностранного государства. Поэтому, все наши военные не должны иметь знаков различия и воинских документов. Документы нашим воинам-интернационалистам пусть выдают власти республики. Корабли, везущие технику, в море должны сменить советский флаг на нейтральный, а также сменить название.

– Прятаться значит будем?- Возмутился Орджоникидзе.

– Серго, скажи,- Сталин останавливается перед наркомом тяжёлой промышленности.- сколько самолётов в день выпускают все авиционные заводы союза?

– Откуда я знаю,- отмахивается он.- спроси Пятакова. Да, его вчера Ежов арестовал. Послушай, Коба, кто ему право дал?

– Сколько танков с малым выработанным ресурсом двигателей из армии пригодны для посылки в Испанию сейчас?- Сталин поворачивается к Ворошилову, тот молчит.- Что у Тухачевского спросить?

Идея помочь республиканцам войсками и оружием и при этом не выходить из комитета Лиги Наций по невмешательству, похоже пришлась всем собравшимся, кроме Орджоникидзе, по душе: Киров улыбаясь говорит что-то Кагановичу, тот с облегчением вздыхает и вытирает носовым платком выступивший на лысине пот.

– Товарищ Сталин, а как быть с республиканским правительством?- Жданов, как всегда, смотрит вперед дальше других.

'Если правительство будет состоять из коммунистов, то Франция с Англией закрывать глаза на нашу неофициальную помощь не станут'.

– Думаю что нынешнее правительство во главе с Ларго Кабальеро надо поддержать.- Сталин опускается на стул во главе стола.

– В правительстве Кабальеро подавляющее большинство составляют социалисты и либералы, коммунистов только двое.- Молотов берётся за протирку своего пенсне и между делом как бы рассуждая сам с собой.- Мы можем потерять контроль над ситуацией, да и над нашей помощью.

– Соглашусь с товарищем Молотовым,- хозяин поднимает глаза к мигнувшей хрустальной люстре, висящей над столом.- такая опасность существует. Чтобы этого избежать, надо усилить чекистское сопровождение операции.

'Надо будет переговорить с НКИД: Розенберг слишком мягок и как полпред в воюющей Испании явно не годится, а троцкистское прошлое генерального консула Антонова-Овсеенко вообще неприемлемо, как бы он не начал подыгрывать местным последователям 'Льва революции''.

– Итак, товарищи, завтра проведём заседание Политбюро. Просьба к товарищам Орджоникидзе и Ворошилову быть готовыми к любым вопросам по военной технике и кадрам.

Собравшиеся дружно с облегчением, шаря по карманам и доставая папиросы, поднялись и в сопровождении Сталина направились на выход в просторную прихожую.