Москва - 36

– Тут вы заблуждаетесь, Ян Карлович.- У лётчика даже перехватывает дыхание от возмущения.- Авиационный командир обязан летать, особенно командир бомбардировочной авиации. Вывести полк точно на цель- это искусство, тут опыт нужен. Между прочим, у меня уже два боевых вылета на счету в Испании.

'Ого, когда успел? Он же здесь только неделю'.

– Товарищ Голованов,- в голосе генерала прорезались железные нотки.- вы должны в течение недели подготовить пилота для 'Ю-52'. Точка. Только взлёт и посадка. На испанского лётчика надежда маленькая.

– Теперь с вами.- Берзин повернулся ко мне.- Хаджи, расскажи коротко об операции и объясни товарищу Чаганову его задачу.

На столе появилась карта и спокойный невозмутимый голос Мамсурова разрядил напряжённую обстановку в комнате. Появление 'Юнкерса' в рукаве, похоже наконец-то, внесло уверенность в смятенную душу Хаджи-Умара, что операция осуществима. По первоначальному плану команда делилась на две группы: первой- предстояло связать боем внешнюю охрану аэродрома, состоящую из франкистов, а второй- быстро просочиться на лётное поле, заминировать и при отходе взорвать стоящие там самолёты.

Смена цели операции, захват 'Энигмы' вместо диверсии на аэродроме, спутала все карты и значительно усложнило задачу отряду Мамсурова: теперь приходилось столкнуться со вторым кольцом охраны, расположенным вокруг штаба 'Легиона Кондор', общежития лётчиков, казармы механиков и узла связи. Это кольцо состояло из немцев, преимущество которых перед испанцами состояло не в большем опыте (многие испанские военные получили достаточный опыт боевых действий в Марокко), а в дисциплине и пунктуальности при несении службы. Теперь же появлялась возможность проникнуть на аэродром не с боем, а совсем без шума, на немецком самолёте. 'Хитро придумано! Напоминает чем-то операцию израильтян в Энтеббе по освобождению заложников на аэродроме. Мысленно я ему аплодирую'!

– Только не уверен я, Алексей,- Хаджи-Умар поскрёб ладонью, отросшую за ночь чёрную щетину.- что 'Энигма' находится в радиоцентре. Вполне может быть в штабе, расстояние между ними пятьдесят метров, там радиограммы шифруют, а радисты только работают на ключе.

'Алексей! Прогресс налицо. Первый раз Мамсуров назвал меня по имени. Похоже, набрал я очки у него после этой истории с Тымчуком'.

– Не может такого быть!- Уверенно отвечаю я.- 'Энигма' должна быть на рабочем месте радиста.

Действительно, процедура установления связи и обменом сообщениями между корреспондентами радиосети с использованием 'Энигмы' была непростой: для начала они оба должны в соответствии с записями шифроблокнота на текущую дату выставить начальные установки машинки (на самом деле до конца 1938 года установки менялись раз в месяц первого числа, позднее- каждый день в двенадцать ночи по берлинскому времени): порядок следования роторов (три ротора можно переставить шестью различными способами, пять роторов в три позиции- шестидесятью), положение кольца ротора (положение выступа, которым левый ротор, после полного оборота, сдвигает на шаг правый), положение перемычек (перемычка меняет одну пару букв между собой) и начальное положение ротора (например, АОН, означает, что первый ротор в положении А, второй- в О, третий- в Н).

Получившегося астрономического количества (десять в степени двадцать три) комбинаций немецким криптологам показалось недостаточно и они решили, что каждое собщение должно начинаться с нового начального положения роторов, которое выбирает сам передающий. Итак передающий ставит роторы в положение АОН и решает, что сообщение будет кодироваться с начальным положением EIN. Теперь ему надо сообщить об этом своему корреспонденту и он печатает на клавиатуре EINEIN (повторяет слово EIN дважды), 'Энигма' шифрует это слово в XHTLOA, которое летит адресату. Тот в свою очередь печатает у себя машинке XHTLOA и видит на индикаторе EINEIN, ставит свои роторы в положение E-I-N, подтверждает получение и теперь готов принять основное сообщение.

– Короче, 'Энигма' всегда должна быть под рукой у радиста, который является по факту и шифровальщиком.

Мой проникновенный спич был воспринят собравшимися в целом благосклонно и возражений не встретил. Спор возник по другому вопросу.

– Как взлетает и летит обратно?- Голованов вскакивает с лавки.- Даже если ему и удастся взлететь, так его истребители вмиг догонят и собьют. И 'Энигма' эта ваша разобьётся. Зачем тогда всё это было затевать?

– Во-первых, если уничтожить узел связи, то на соседние аэродромы никто ничего передать не сможет.- Терпеливо объясняет Мамсуров.- Во-вторых, машинки на 'Юнкерсе' не будет. Будем выносить её по земле. Ты же сам говорил, что на самолете есть автопилот, вот пускай твой лётчик уведёт его от аэродрома, поставит на автомат и сигает с парашютом.

– Так ведь, в конце концов, по обломкам выяснят, что не было 'Энигмы' на борту...- не сдается лётчик.- поймут, что диверсанты вынесли.

– Когда ещё поймут,- не сдаётся Хаджи-Умар.- а тогда ищи нас свищи в горах. Не пойдут франкисты в погоню, да и немцы- вряд ли, здесь нужны егеря. 'Не знаю, не знаю... Вопрос сложный, будут искать тело пилота, могут найти парашют. Ладно, они специалисты- вот пусть сами и решают'.

Спорщики как по команде повернулись к Берзину, как к арбитру. &nbsp-Кхм, это дело ещё надо обмозговать...- неуверенно протянул он.- тут у нас задумка имеется, только не знаем мы: сумеешь ли ты это организовать.

Задумка у разведчиков была следующая: за полчаса до подлёта нашего 'Юнкерса' к Севильи дать радиограмму в штаб 'Легиона Кондор' о том, что на подлёте борт номер такой-то с важной персоной, просьба расчистить поле, подготовить встречу.

'Богатая идея. Мало того, что незванно заявились на чужой аэродром, так ещё и просят хозяев почётный караул обеспечить'!

– А теперь мне, Ян Карлович, думать надо.- Делаю крупный глоток почти остывшего кофе.

– Ну, а пока ты сидишь и морщишь лоб,- подмигивает Берзин.- вот тебе вводная: звони Кольцову и проси напечатать в вечерних газетах вот такое сообщение... Передо мной на стол легла четвертушка листка в линейку, вырванного из ученической тетради.

* * *

– Какой олух это написал?- Поставленный баритон 'золотого пера Союза' хорошо слышен, стоящим рядом со мной генералу и командиру авиаполка.- И почему в вечерней газете? Кто отыщет эту новость среди объявлений о продаже 'ещё крепких ботинок' и покупке 'молодого мула (лошака не предлагать)'? Доверься мне, мой юный друг, ты в надёжных руках.

– Только чтобы все факты были в наличии,- пропускаю мимо ушей его фамильярный тон.- транспортный 'Юнкерс-52', сбит позавчера в нашем тылу, лётчик погиб.

– Листовки!- Заорал Кольцов в трубку.- Сбросить над городом! (Голованов согласно кивает, поймав мой вопросительный взгляд). Я сегодня буду на заседании генерального комиссариата, у меня там сильные позиции, вечером же и отпечатаем.

'Так даже лучше, наверняка часть листовок ветром унесёт к франкистам'. &nbsp-Отлично,- настраиваюсь на его эмоциональную волну.- с лётчиками я договорюсь, транспортом они тоже помогут.

– Это дело дело,- кладу трубку на рычаг.- неужели у вас, Ян Карлович, и текст радиограммы готов?