Москва и Московия

– Я и предки мои сколько трудов положили, пока замирили всех на землях, Строгановым жалованных! Ведь буквально целое войско приходится содержать! А всё равно то там набегут, то тут наскочат. Твои-то, Софья, людишки оттого до Тобольска добегают, что опасаются туземцы шайтан-челна да фальконетов, кои дальше бьют, чем их стрелы долетают. Так ведь и сами воеводы, что по крепостицам сидят, тоже люди суровые и порядки свои блюдут строго. Прокурором-то в этих местах медведь, а закон – тайга, – вздохнул Григорий Дмитриевич.

Обратно до Чусовой мы снова ехали поездом. Пусть и не по железной дороге, а по брусовке, но на самом прямом участке машинист разогнался до тридцати километров в час. Это было перед подъёмом, где состав закономерно замедлился.

В Каму вернулись в сопровождении ещё одной колёсной баржи. Строганов себе купил и на лето нанимает двух шарманщиков в Карачарове. А сам любит порулить. Он ведь далеко не старый – где-то за тридцать. Сам он человек глубоко верующий, церкви каменные возвёл в Соликамске и Сольвычегодске. Может, и не сам он, а кто-то из его родственников, но храмы достойные.

Завернули в Соликамск, который стоит на старой дороге через Урал, ведущей в Верхнетурье. Опять молебен, застолье, беседы с воеводой и иными именитыми людьми. А потом пошли мы через две Кельтмы на реку Вычегду благоустроенным каналом. Меня интересовали шлюзы – так они самые простые, вроде ворот, причём первый был настежь распахнут, только северный сдерживал воду, но превышение уровня оказалось небольшим, сантиметров десять. Дальше вниз по течению бежали быстро. Погода ясная, ночи лунные, река знакомая, да ещё и навигационные знаки по берегам подсказывают наилучший путь.

В Котласе государь крепко пристал к Гарри Смиту и Аптекарю с вопросом о нержавейке. Там не всё просто. Чугун для неё выплавляют из смеси трёх руд. Все три – железные, но в каждой свои примеси. Выделить эти примеси химикам пока не удалось, поэтому плавки на заводике, что расположен у реки Сысолы, ведутся исключительно по рецептуре, установленной опытным путём. А вот в конверторе чугун продувают воздухом не просто так, а не позволяя азоту, избавившемуся от кислорода, уходить. И заканчивают процесс, добившись давления в двадцать атмосфер.

Сразу поясню, что и печь, и тигель, и трубка выполнены из платины. В одной плавке получается килограммов пятьдесят нержавеющего металла, хорошо поддающегося холодной штамповке. Штампы приходится делать из тигельной стали. Эвристичненько, в общем, но круто просто до жути. Государь как увидел ложку из этого сплава, сразу себе забрал и потребовал вторую для Лизы. Он к Рисовальщице хорошо относится и всячески заботится и о ней, и о сынишке. Два месяца в одной лодке плывём, так что успели заметить.

А потом Пётр выложил на стол золотую монету, где на одной стороне изображена царевна, а на другой – он и брат его, два царя.

– Сестрица велела отчеканить сей золотой да раздать в награду за крымские походы. Я было прогневался, что она и себя сюда втиснула, а потом переменил настроение. Это надо же было выдумать такое! Двух царей на трон посадить и себя не забыть. Я этими монетами и Катькин экипаж пожаловал, так они, охальники, что измыслили – золотую петельку сверху припаяли и на одежде носят. Вот, мол, какие мы отважные да заслуженные. И не отберёшь, сам давал. Да и мне почёт, что ценят награду. Вот ведь подлая ты англичанка: постоянно меня озадачиваешь. Так скажите мне, умельцы, – поворотился он к парням, – сможете из этой вашей стали нержавеющей такое отчеканить?

– Пробовать надо, государь, – откликнулся Билл из Дальних Вязов.

Он, оказывается, нынче здесь. Привёз с Камы меденосных песчаников и занялся технологией извлечения меди и выделкой из газов серной кислоты. То есть от лабораторного этапа перешёл к технологическому. Он хороший организатор, но в практической области предпочитает обратиться к людям сведущим. Именно потому он и является толковым руководителем, что умеет запрягать других, когда сам не уверен или некогда.

Ну а мы поторопились в Архангельск, Пётр нынче на редкость нетерпелив. Такое ощущение, что у него созрел некий план, ради осуществления которого он торопливо прощупывает почву, лично знакомясь с просторами подвластной ему территории.

Действительно, здесь нас дожидался дядя Фёдор, однажды сходивший мангазейским ходом, запрещённым более полувека тому назад. Вот с ним государь и толковал за закрытыми дверями, время от времени требуя закуски. Собутыльник государя так и заснул за столом, а Пётр вышел на своих ногах и уединился с Лизой, которая понятливо прихватила с собой кипу бумаги и пучок перьев. Полагаю, до дела молодого у ребят на этот раз не дошло.

Собственно, появившаяся через час с чем-то Лизавета так и сказала:

– Наконец-то угомонился, окаянный. Просто не понимаю, как можно держать в голове столько мыслей! Кстати, он опять собирается послать «Селену» в Охотск, на этот раз с целым отрядом на борту. Переживает за то, что маньчжурам весь Амур отдали, и ума не приложит, как это дело поправить.

«Незамерзающий порт на Дальнем Востоке», – припомнил я для моей реципиентки. Да уж! Чего-чего, а великих прожектов Пётр I затеял великое множество. С него станется начать тянуть брусовку от Урала до самого Тихого океана. Ну, или от Тобольска. Хотя реками и до Ачинска нетрудно дойти, а уж от него до Енисея не так далеко.

* * *

– Отроков с коломенской пристани на Москву возьми, – распорядился Пётр поутру, испив рассола. – Ну что ты сверлишь меня взглядом, ненаглядная? – поворотился он к Лизе. – Мужик от страха чуть до конфуза не дошёл, потому что за свой проступок живота мог лишиться. А мне от него не просто правда нужна, но с подробностями. А тебя, Софья, я до положения риз поить не могу, потому что ты кормящая. Давай выкладывай как на духу: сколько кораблей можешь в Охотск направить?

– Три. «Фемиду» уже вооружили и по Белу морю гоняют. Только я слыхала, будто ты бойцов намерен туда направить, отчего им придётся лишних три месяца кантоваться в заграницах. Ох и накуролесят они там от безделья, если от пьянства не помрут, – ответила Софи.

– О чём ты? Какие месяцы?

– Уходить в Охотск нужно в конце февраля или начале марта, а с ноября по май льды в Архангельск не впускают. И не выпускают. Значит, сидеть нужно где-то в заграницах. Если корабль просто с грузами, то полбеды: товарам пища не требуется. А если уйти налегке, то можно занять время перевозками чужих товаров. Но тебе же людей отвезти требуется. Причём много. То есть в тесноте. А в таком разе бежать необходимо быстро, чтобы не сомлели твои молодцы или не начали кораблю днище вышибать.