Москва-Поднебесная, или Твоя стена - твое сознание

На фотографии возле статьи изображался представитель расы разумных хрюшек смотрящий грозными, умными глазками из-под загнутых треугольных ушей. Фоторобот был составлен по словам очевидцев и грозился восьмидесяти процентной схожестью с предполагаемыми захватчиками. Дальше шли цифры, уточняющие скольких несчастных по всей стране поразила жуткая мутация. Масштабы катастрофы были впечатляющими, по всей стране насчитывалось уже более полутора миллионов свинооборотней, при чем это были лишь те, кого удалось изловить и изолировать, но как утверждала газета, цифру эту можно было легко умножать втрое. Загробулько поморщился и перевернул страницу. Дальше шла политическая хроника, интервью с премьер-министром и министром здравоохранения, которым так же задавались вопросы, связанные с происходящими в стране кошмарами. Политики отвечали уклончиво и винили во всем власть на местах, террористов и низкий процент ВВП.

На странице посвященной светской хронике майор обнаружил горячий репортаж с концерта «Все Звезды» состоявшегося не далее чем сегодняшним утром у стен храма Христа Спасителя. Как сообщал корреспондент, лично побывавший на грандиозном шоу, зрелище получилось незабываемым. Во второй части концерта, выяснилось, что все фонограммы заготовленные артистами не пригодны для проигрывания и организаторами была (с большим трудом) достигнута договоренность с выступающими звездами, о том что дальше каждый будет петь «живьем».

После этого на сцену вышел молодой певец Павлик Краклин, известный массам по телепроекту «Всенародный любимец», и затянул тоненьким голоском свой единственный хит. Однако вместо слов всем известной песни, собравшиеся на концерт москвичи и гости столицы услышали красочное, полное самых таинственных подробностей признание Павлика, в его нетрадиционной для большинства, но столь не редкой для творческой элиты, сексуальной ориентированности. Потому некоторым мамашам, приведшим своих малолетних чад ради приобщения к искусству на концерт, пришлось спешно затыкать отпрыскам уши. Однако певец, как ни в чем не бывало, самозабвенно допел историю своего нравственного падения до финала, во всех подробностях живописуя, как и с чьей помощью, он в свое время попал в нашумевший телепроект, поклонился и покинул сцену, счастливый и одухотворенный. На этом концерт не закончился, а наоборот продолжился еще более экзотическим выступлением старлеток из группы «Пенки», которые также как и их предшественник, вместо запланированной песни о несчастной любви, поведали народу кто их, когда, где и сколько раз. В чем-то судьбы Павлика Краклина и певичек были схожи, а именно схожи тем, что музыкального олимпа творческая молодежь достигала посредством оказания интимной благосклонности людям, занимающим в сфере шоу-бизнеса далеко не последние места.

Загробулько не осилил тошнотворную статью до конца и, отшвырнув газету, встретился взглядом с горемычными угольками очей Варлама, который смотрел на него оценивающе, будто надумал жениться.

— Ну что скажешь, Агнесович?

— Черт знает что! Это же бред, не может такого быть! — вскричал майор.

— Что бред это понятно, но только на пустом месте все равно такого бы не раздули. Причем об этом все газеты пишут. Каждая по-своему, но суть одна, — он задумчиво поглядел в потолок, — и все это не к добру!

— Мне тут надо две фирмы пробить, — опомнился Загробулько, — по поводу башни, они там ремонтные работы вели, думаю…

— Да брось ты! — оборвал его Каюмов, — Не человеческих рук это дело! Ну ты сам подумай, своей головой… — тут он запнулся виновато посмотрев на трехлитрового майора, — … кто из людей такое мог с ней сотворить?

— Были бы деньги… — начал Вифлеем.

— Да что ты слепой что ли? А водка? Ты же сам видел, что с Профонасенко сделалось?

— Да при чем тут водка?

— При том! Это все взаимосвязано! Нюхом чую, — Каюмов вскочил со стула, — Башня, водка, самолет это пропавший…

— А самолет-то при чем? — недоумевал майор, наблюдая расхаживающего по кабинету следователя, сделавшегося чем-то похожим на овчарку-следопыта, вставшую на задние лапы.

— При том! Самолет то бесследно исчез, а пассажиры все вернулись, не помнят ни черта, но как один рассказывают небылицы. А ведь они летели! Все до одного! Квитки билетов с фамилиями сохранились, сотрудники аэропорта каждого опознали. Документально все подтверждено. Я так думаю, они на самом деле разбились, а вернулись как призраки, — тихо, будто боясь прослушивания, заключил Каюмов, — скоро начнут на улицах людей жрать!

— Ты брат сбрендил, — пожалел Загробулько Варлама, — начитался газет и того, — он прокрутил у виска короткий толстый пальчик, словно отверткой закручивал готовую вот-вот съехать, черепную коробку. На самом деле Загробулько в душе уже согласился со всем услышанным, но годами выработанная привычка все осмыслять логически, словно тугая пробка держала натиск переполнивших душу мистических догадок.

— Ну нет! Я не сбрендил, — взорвался следователь, — пока ты тут ходишь-бродишь, фирмочки какие-то трясешь, я все сопоставил… сейчас покажу… — он полез в ящик стола и извлек от туда тетрадь, — Вот смотрите товарищ майор!

Каюмов, пылая щеками, раскрыл перед Вифлеемом тетрадь. На клетчатом листе были аккуратно наклеены вырезки из газет, соединяясь друг с другом, словно электрическими проводами, жирными стрелками, нарисованными от руки. Внизу нервным подчерком было написано:

Ангел — 4

Холодильник — 3

Мол. Чел. Кр. Бесболка — 2 (3)

Самолет — пропал!!!

— Это что?

— Схема! — торжественно объявил Каюмов, будто показывал тайно изобретенный вечный двигатель.

— Схема чего? — не понял Загробулько.

— Видишь, — ткнул пальцем Варлам, — сколько раз очевидцы видели ангела. Сначала в банке, потом пассажиры Боинга перед падением, потом на ток-шоу этой… как ее?

— Вознесенской, — вспомнил Загробулько.

— Ага, плюс еще несколько свидетельств, не особенно четких но…

— И что, ты хочешь сказать, что из райских садов спустился ангел, которому приспичило разбивать самолеты и рушить телебашни?

Тут Каюмов посмотрел на майора так, будто у него вместо носа вдруг вырос слоновий хобот.

— Да не ангел это!..

— А кто?

— Люцефер!

— Кто? — не вразумил трехлитровый милиционер, плохо знакомый с религиозной мифологией.

— Дьявол! — уточнил Каюмов зловеще.

Загробулько побледнел и ему, несмотря на духоту и жару, стало внутри холодно и страшно. Тут дверь в кабинет открылась, и на пороге возник коротышка дежурный объявивший писклявым голоском:

— Варлам Левонович, только что доставили троих!

— И?

— У одного при себе крылья! — выпалил радостно коротышка.

Оба мента переглянулись как верные друзья перед расстрелом.

— Где они?

— Их Вера Анатольевна допрашивает.

Услышав это, Вифлеем забыл как дышать. Он встал, тут же сел, потом снова встал и кинулся в дверной проем. Сбив с ног не вышедшего ростом рядового, Загробулько полетел по коридору, словно поезд-электродизель в бездну обрыва. В висках стучало только одно:

«Верочка! Верочка!!! Ве-ро-чка!..»

ПАТРУЛЬ

Когда Елисей открыл глаза он увидел, что все еще парит, поддерживаемый рукой божественного создания, над городом. Сумка с крыльями висела у него на шее слегка покачиваемая ветром. Лямка натерла шею и от тяжести ныли позвонки. Нистратов перехватил ее руками и прижал к груди, словно мамаша родное дитя.