Москва-Поднебесная, или Твоя стена - твое сознание

— Документы у них были? — повернулся Загробулько к Верочке.

— У этого были, — она взяла со стола паспорт и передала майору.

Документ опытному следователю сразу показался подозрительным. Судя по всему, это была искусная подделка. Шикарная, первоклассная подделка. Листая идентифицирующую личность книжечку, майор отметил высокий уровень, с коим была выполнена фальшивка. Но выдавало ее именно это небывалое качество. И новизна. Обычно гости столицы, а задержанный был именно из их числа (в прописке значился город Сочи), документы имеют потрепанные и затертые. Порой такие паспорта попадаются что, можно подумать будто их отрыли в обломках рухнувшего с неба авиалайнера. А этот, наоборот, был свеженький, чистенький, словно только что выданный. А выдан он был, судя по дате, пять лет назад, управлением внутренних дел города Сочи, и за этот срок, никак не смог бы сохраниться в таком идеальном состоянии. Разве что его хранили в сейфе, но бывает ли такое с паспортами? Да еще с паспортами столичных визитеров? Нет!

— Регистрация есть?

— Не имеется.

— Цель пребывания в Москве? — не отрываясь от документа, задал вопрос майор.

— Мы намеренны встретиться с нашим коллегой и решить некоторые проблемы, — туманно ответил Егор Фалкон.

— Что за проблемы?

— Об этом я, пожалуй, умолчу.

Загробулько подошел к сумке, расстегнул ее и извлек белоснежное, легкое как дуновение ветерка крыло. Держа в руках пернатую конечность, Вифе Агнесовичу вспомнился вдруг случай из детства, когда он нашел на дороге подбитую кем-то ворону. В тот раз иссиня черная птица с безвольно болтающейся головкой на потерявших упругость шейных позвонках, вызвала в юной душе жгучую тоску и искренние детские слезы. Он раскрывал вороньи крылья, поражаясь, как они красивы, гармоничны и естественны, и озадачивался вопросом; «Кто такое мог создать?». Натуральная природная красота и гармония — вот что поразило маленького Вифу. Но тогда, пернатые конечности мертвой птицы были совсем другими, нежели те, что сейчас рассматривал майор. Закоченевшие, они не только отличались цветом. В них не было энергии, жизни, а в этом белоснежном экземпляре, странным образом, она присутствовала. Словно существовало крыло само по себе. Словно не нужно ему было тело. Казалось, отпусти он его сейчас и оно не упадет на землю, а легко и красиво застынет в воздухе, повинуясь неведомому физическому закону. Как такое могло быть, майор не понимал. Может, это ему только казалось?

— Это что? — повернулся он к клетке с задержанными.

— Крыло, — ответил Фалкон.

— Я вижу что крыло. Чье крыло? И зачем?

— Мы уже сотруднице вашей пояснили, — включился в разговор совершенно лысый, как и сам Загробулько, тип в красном пиджаке, — Только она нам не верит.

Майор вопросительно, но совсем не строго, а с плохо скрываемой нежностью, взглянул на Верочку. Та взяла миниатюрными пальчиками листок, исписанный минуту назад, и зачитала:

«Крылья являются собственностью гражданина Нистратова Е. Н. и такой же неотъемлемой частью его организма как, например глаза, руки или орган размножения».

— Нистратов это который? — уточнил майор.

— Вон тот, — указала Верочка на притаившегося с края скамьи мужчину.

— Так-так, — улыбнулся Загробулько, — орган размножения значит…

— Именно! — тревожно подтвердил похожий на птицу арестант.

Загробулько недобро скосился на него.

— Телебашня ваших рук дело? — спросил прямо в лоб милиционер.

— Отчасти, — ничуть не пугаясь, признался лысый в пиджаке.

— И банк вы ограбили? И самолет угнали? — подозрительно прищурился майор.

— Банк? Нет не мы, — с сожалением ответил обладатель фальшивого паспорта, — И к самолету отношения никакого не имеем…

— Его кстати никто не угонял, — вставил веско лысый, — Самолет, если так можно выразиться, был спасен от катастрофы. Но это вовсе не мы. Зачем нам нарушать ход событий? Самолет должен был разбиться, пассажиры погибнуть, а телебашня как стояла, так и должна была стоять.

— Значит, должен был разбиться, но не разбился… — пробубнил майор, посматривая на арестантов хмуро. Тот, которого объявили хозяином крыльев, был самым напуганным. Он сидел вжавшись в стену и походил на не выспавшегося студента не знающего урок. Арестант словно прятался от проникновенного взгляда майора.

— Значит крылья ваши? — обратился Загробулько к непосредственно к нему.

Тот с минуту сидел молча, рассеяно глядя в пространство, потом внезапно, будто вспомнив что-то очень важное, откашлялся, утвердительно кивнул, но ничего при этом не произнес.

— И вы что же, — усмехнулся майор, чувствуя что нашел клиента которого надо «жать», — летать умеете?

Нистратов боязливо покосился на своего лысого товарища. Лысый сделал ему какой-то едва заметный знак и слегка подтолкнул плечом. Снова откашлявшись, задержанный обладатель крыльев кивнул, опять ни слова не произнеся.

— Немой что ли?

— Вовсе нет. Но молчанием он выражает протест, в связи с необоснованным задержанием, — заступился за товарища птиценосый, — И не обязан отвечать на ваши вопросы!

— Выходит, это ваша троица была в тот раз на передаче? Этот, значит, ангела изображал, — Загробулько вытянул короткий пальчик в сторону Нистратова, — летал по студии, на крыльях. Так? А кто же тогда из вас выступал в роли холодильника?

— Повторяю, это были не мы, — спокойно ответил лысый.

— Значит ваши сообщники?

— Нет. Я бы не назвал их нашими сообщниками.

— Но ведь ангел то был? — Загробулько сам удивлялся вылетающим из его рта вопросам, — Это сотни людей могут подтвердить.

— Несомненно, ангел был, — согласился лишенный волос арестант, — но это другой ангел.

— Другой? А вы значит тоже ангел? — перевел майор взгляд на совершенно бледного Нистратова. Вид у того был странный. Казалось, он случайно попал в компанию умалишенных обсуждающих захват власти в галактике.

— Я не уверен… — начал было, задержанный владелец пернатых приспособлений, но его прервал лысый в пиджаке, явно старший из троицы.

— Он ангел, но в прошлом. Сейчас такой же как вы обыкновенный смертный. Почти такой же…

Тут Загробулько увидел, что Верочка тщательно записывает бредоподобный допрос, посматривая на дискутирующих блестящими глазками, в которых он уловил искры детского восторга. Она была словно маленькая девочка увидевшая перед собой оживших сказочных персонажей.

— Вера Степановна, — стараясь придать официальности голосу, нахмурился Загробулько, — не стоит…

— Мне не трудно, — отмахнулась она. Получилось у нее это так непосредственно — сексапильно, что Загробулько с минуту стоял словно контуженый у зеркала, вспоминая кто он такой и зачем, собственно, здесь находиться.

— Тогда, может, вы знаете того ангела? Или его сообщников? — продолжил Загробулько вновь повернувшись к задержанным.

— Возможно, — подтвердил лысый главарь.

— И кто же они? — заинтересовался майор, прищурившись.

— А вы их арестовать намерены?

— Именно!

— Тогда я вам не скажу, — заключил плененный милицией обладатель красного пиджака.

Майор молча уставился на допрашиваемого и получил в ответ взгляд властный и насмешливый. Но теперь майор чувствовал, что наконец-то у него в руках оказались те, кто напрямую связан с невероятными событиями последних дней. И это его несказанно воодушевляло. Эти трое совершенно точно знали что-то. Майор положил крыло обратно в сумку и увидел, как нечто поблескивает на ее дне. Он вытащил предмет, завернутый в упаковочную бумагу. Один край отогнулся, и была видна черная гладкая поверхность, отражающая падающий в окно свет.

— А это что? — задал вопрос Вифа Агнесович, взвешивая в руке прямоугольный предмет. Весом тот был ни как не меньше трех килограмм. А может и того больше.

— Кирпич сознания. Пожалуйста, будьте с ним аккуратнее Вифлеем Агнесович, — ответил Егор Фалкон.

— Кирпич со… — но тут Загробулько понял, что задержанный гость из Сочи, назвал его по имени, — …эээ вы откуда… вы как сказали?

— Вас ведь Вифлеем зовут?

— Да, — опешил майор.

— Хорошее имя, — похвалил арестант, кивнув носом-клювом.