"Москва слезам не верит" (К 30-летию выхода фильма)

И Гоша - тоже оказывается в центре змееобразного лабиринта. Собственно говоря, он-то сам... и является этим лабиринтом ("чужая душа - потемки", - говорит пословица; "потемки" или - лабиринт), змеей; головой змеи. Сидит за столом, уставленным бутылками (сосуды со змеиным ядом; "зеленый змий" опять же); в надетом на голое тело своем традиционном плаще (змеиная кожа, которую можно сбрасывать?). Тут уж его монашеский облик становится особенно очевиден: надел власяницу; потерпев крушение в личной жизни - становится анахоретом, затворником. (В фильме "Покровские ворота": "Вы в ЗАГС, а Хоботов - в монастырь!") И, как положено анахорету... "питается Св. Духом" (дух - spiritus, спирт): пьет.

Только это - отшельник-самозванец, анти-монах. А значит... человек, предавшийся не Богу, а дьяволу. Дьявол ведь... это тоже своего рода "отшельник": не хочу знать никого и ничего в мире, кроме своего "я". Не случайно поэтому пьяные умопостроения Гоши напоминают голос, монотонно раздающийся в одном из "кругов" изображенного в фильме ада - пившнушке-аквариуме тоже потерпевшего поражение на "личном фронте" Сергея: "Категорический императив Канта гласит..." Чем лучше этого фраза, выданная Гошей: "Она показала этим, что для нее социальный статус человека важнее, чем его - мой личный статус". Там - антиномии, тут - антимонии. Николай на эту абракадабру резонно отвечает: "Переведи!" Точно такая же абракадабра звучала в устах замаскированного под таксиста майора милиции в фильме "Бриллиантовая рука": "Каждый человек способен на многое, но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен". Трезвый и здравомыслящий герой Ю.Никулина реагирует на это не менее адекватно, чем выпивший Николай: "А... да-да, бывает".

Майор находится в положении, сходном с Гошиным: его то и дело принимают за преступника и... за алкаша, собутыльника "пьяницы и дебошира С.С.Горбункова" (как разоблачила его богатырь-управдом, героиня Н.Мордюковой); он носит такую же "уличающую" бандитскую татуировку на кисти руки, какие в изобилии обнаруживаются в этой последней сцене на плече Гошиного собеседника Николая (тут уж ничего не поделаешь, действительно - собутыльника!). Сходство прослеживается и в обратном направлении. Мы уже говорили о том, как обставлен разговор Гоши с Николаем: будни следственной камеры; можно добавить: возвышающиеся по углам стопки книг - следственные дела. В квартире - ремонт, все перевернуто вверх дном, а ремонт, согласно поговорке, равен стихийному бедствию.

Вот в этом положении, "в минуту, злую для него", мы и оставляем героя нашего фильма. Будет в фильме счастливый, "голливудский" финал, "хэппи-энд". Будет неправдоподобное возвращение пьяного вдрызг Гоши к Катерине - свеженьким как огурчик; будут счастливые слезы, будут сентиментальные предложения правдоподобно пьяного Николая "дружить семьями". Адские силы к этому времени, видать, насытили свою прожорливость и задремали. Но можно не сомневаться, наперекор "хэппи-энду", что они еще не раз дадут о себе знать.

КОНЕЦ

2008