Москва - Сталинград - Берлин - Прага

.

В ходе упорных ожесточенных боев начиная от Волги, как уже упоминалось, наши части нанесли крупные потери неприятелю, пройдя, с боями несколько сот километров, освободили сотни населенных пунктов и значительную территорию. Все это давалось нелегко. 16 февраля 23-й танковый корпус, 266-я, 203-я стрелковые дивизии были переданы в оперативное подчинение 5-й танковой армии¹²⁹

. Для пополнения личного состава и материальной части 17 февраля 1943 г. был выведен в резерв фронта 2-й танковый корпус. 22 февраля был отозван и 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус¹³⁰

.

Для пополнения 3-й гвардейской армии прибыла 78-я стрелковая дивизия полковника Николая Матвеевича Михайлова. Но этого было явно недостаточно. Сопротивление неприятеля нарастало, он стремился во что бы то ни стало удержать Донбасс, подбрасывая сюда свежие силы.

Перед нашей армией теперь уже оборонялись и переходили в контратаки 335, 306, 62-я дивизии и появились вновь подошедшие 302, 304, 6-я пехотные, 3-я горнострелковая дивизии, бригада СС «Шульц» и другие вражеские соединения, в том числе и танковые, прибывшие сюда с различных направлений.

В течение февраля наша и другие армии фронта вели наступательные бои в довольно трудных условиях. К середине февраля Юго-Западный и Воронежский фронты растянулись по изогнутой линии более чем на 400 км, выйдя на рубежи южнее Краснограда, Ново-Московска, Павлограда, Красноармейска, Славянска, Ворошиловграда, и оторвались от своих баз на 300-350 км. Дивизии испытывали нехватку боеприпасов, горючего, боевого довольствия и других видов снабжения. Далеко позади остались аэродромы. Авиационная поддержка наступавших наземных войск осуществлялась с перебоями в связи с плохими метеорологическими условиями и удаленностью авиабаз.

Тем временем противник подтянул резервы и создал две сильные танковые ударные группировки: одну в районе северо-западнее Краснограда и другую южнее Красноармейска.

К сожалению, это оказалось для нас неожиданным, потому что в результате недостаточной разведки фронтовые инстанции не располагали необходимыми данными о противнике. Соответствующие органы штабов недооценили возможности противника, переоценили свои силы и, следовательно, ставили непосильные задачи уже ослабленным войскам 1-й и 3-й гвардейских и 6-й армий, а также подвижной группе генерал-лейтенанта М. М. Попова. В то время когда вражеские войска начали отход с нижнего Сев. Донца и верхнего Дона, он был воспринят как отступление врага за Днепр и оставление Донбасса. На самом деле противник отводил войска с целью перехода к обороне на подготовленном рубеже р. Миус, Дебальцево, Артемовен, с тем чтобы сократить линию фронта и высвободить танковые и моторизованные дивизии для нанесения контрударов по войскам Юго-Западного фронта.

В этих целях была подтянута 1-я танковая армия (3, 7, 11-я танковые дивизии и моторизованная дивизия «Викинг»). 18 февраля враг нанес сильный контрудар по подвижной группе М. М. Попова. Затем были подведены 48-й немецкий танковый корпус (6-я, 17-я танковые дивизии), танковая дивизия «Мертвая голова» 2-го танкового корпуса СС, танковая дивизия «Рейх» и пехотная дивизия, усиленная 2 танковыми батальонами «тигр». Эта солидная группировка нанесла мощный контрудар по правому крылу и центру Юго-Западного фронта, в результате чего 1-я гвардейская и 6-я армии были потеснены на восток из центра Донбасса. Пришлось оставить Красноармейск, Славянск, Краматорск, Лисичанск и другие пункты. Несмотря на доклады командующих 1-й гвардейской армии генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова, 6-й армией - генерал-лейтенанта Ф. М. Харитонова и подвижной группой - генерал-лейтенанта М. М. Попова, опасность учтена не была.

Даже после того, как 20-22 февраля неприятель нанес сильные контрудары на трех направлениях по войскам Юго-Западного фронта, окружил главные силы подвижной группы, нарушил на широком участке оперативное построение и боевые порядки соединений 6-й армии и отсек 2 танковых корпуса и 2 стрелковые дивизии, считалось, что он продолжает отводить свои главные силы за Днепр, а его контрудары носят частный характер. И только 24 февраля в войсках фронта был получен приказ перейти к обороне¹³¹

.

Но было уже поздно. Правое крыло и центр Юго-Западного фронта превосходящими силами противника после тяжелых боев были оттеснены за Сев. Донец. На левом крыле фронта войска 3-й гвардейской армии удерживали Ворошиловград и оборону по Сев. Донцу, отразив все атаки противника.

Неудачи постигли и Воронежский фронт. Вот что писал в своем отчете командующий Воронежским фронтом в сентябре 1943 г.: «Необходимо признать, что на этом этапе я имел неправильную оценку намерений и возможностей противника. Ошибка в оценке противника заключалась в том, что мы рассматривали массовое движение мотомеханизированных сил противника на Полтаву как его отход. Между тем противник отводил главные силы своего танкового корпуса СС в район Полтавы для того, чтобы начать отсюда свой контрудар»¹³²

. Тем временем неприятель подтянул 3 танковые дивизии, армейский корпус «Раус» и другие соединения, нанес сильный контрудар и 15 марта вновь овладел Харьковом, а через 3 дня занял Белгород, принудил наши войска перейти к обороне. К концу марта войска Воронежского фронта закрепились на рубеже Краснополье, севернее Белгорода и далее по левому берегу Сев. Донца¹³³

.

Однако временный успех противника, обусловленный нашими частными промахами, отнюдь не привел к коренному изменению обстановки и переходу инициативы в руки врага. Советской стороне удалось быстро локализовать удары противника и создать условия для начала безостановочного изгнания врага.

В результате упорных боев к лету 1943 г. перед Воронежским и Центральным (вновь созданным в основном из войск Донского фронта) фронтами образовалась изогнутая линия, получившая условное наименование Курской дуги. Обе стороны перешли к временной обороне и усиленно готовились к новому решающему сражению. Гитлеровское командование рассчитывало на полный реванш и в этих целях сосредоточивало 2 крупные группировки: одну севернее Курска, в районе Орла, в составе 6 танковых, моторизованной и 8 пехотных дивизий, а другую - южнее Курска в районе Белгорода, Харькова из 8 танковых, моторизованной и 5 пехотных дивизий¹³⁴

, чтобы двумя ударами по сходящимся направлениям на Курск отрезать и уничтожить войска Центрального и Воронежского фронтов. Советское командование, в свою очередь, концентрировало на курско-орловском и харьковском направлениях крупные силы.

Замысел операции рождался не сразу. 8 апреля 1943 г. маршал Г. К. Жуков, находившийся на Воронежском фронте, писал И. В. Сталину: «Переход нчших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника»¹³⁵

. Предвидение полководца оправдалось.

В ответ на запрос Ставки 10 апреля командующий войсками Воронежского фронта генерал Н. Ф. Ватутин предлагал нанести противнику упреждающий удар по его белгородско-харьковской группировке. Предложение принято не было.

В середине мая И. В. Сталин окончательно принял решение о преднамеренной обороне¹³⁶

. Это был замысел сосредоточить основные усилия наших войск в районе Курска, обескровить противника в оборонительной операции, а затем перейти в контрнаступление и окончательно довершить его разгром¹³⁷