Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля

— Они стоят сейчас на вес золота, — сказал один из них.

Как и ожидали израильтяне, Фраункнехт с пониманием отнесся к просьбе.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, — ответил он, — но я не в состоянии заключить сделку такого рода. Мне придется иметь дело со своим руководством. Кроме того, вам необходимо напрямую выйти на правительство Швейцарии.

В январе израильское правительство сделало так, как говорил Фраункнехт. Очень осторожно израильтяне обратились к швейцарскому руководству с вопросом, может ли оно обеспечить поставку запасных частей, которые задерживают французы.

В феврале был получен отрицательный ответ. Все приходилось начинать сначала.

В Тель-Авиве и Иерусалиме вновь и вновь рассматривались возможные альтернативы. Даже несмотря на то что французские секретные службы и военные власти с пониманием относились к проблемам Израиля, правительство Франции упорно отказывалось снять эмбарго. Некоторые французские летчики, учившиеся вместе с израильтянами, предлагали перегнать несколько самолетов в Израиль. Их предложение с благодарностью было отвергнуто из-за необходимости дозаправки самолетов в воздухе во время их перелета, а при таких условиях операция становилась трудноосуществимой и опасной.

Руководство Моссад было в отчаянии. Кто-то предложил еще раз обратиться к Альфреду Фраункнехту. Возможно, он придумает какой-нибудь выход из создавшегося положения?

В апреле 1968 года два сотрудника Моссад вновь нанесли визит Фраункнехту. Полковник Цви Аллон и полковник Негемия Каин встретились с инженером в номере цюрихской гостиницы «Амбассадор» и, представившись вымышленными именами, сказали, что они хотели бы вернуться к известному ему делу.

Ответ на их просьбу вновь был положительным, но, так же как и в прошлый раз, малообещающим. Он сделает все, что в его силах, но гарантировать ничего не может. Аллон и Каин вылетели в Израиль ближайшим рейсом. Они не были уверены, что из этого что-нибудь получится.

Однажды вечером в посольстве Израиля в Париже раздался телефонный звонок. Телефонистка, поднявшая трубку, деловым тоном, который иностранцы часто принимают за невежливый, объяснила звонившему, что Цви Аллон, с которым тот хотел поговорить, уже закончил работу и уехал домой.

— Вы не могли бы ему позвонить утром?

Однако человек на другом конце провода настаивал на срочном разговоре. На французском языке с немецким акцентом он объяснил, что звонит из Цюриха по очень важному делу. Нет ли возможности соединить его с полковником Аллоном?

В голосе звонившего слышалась мольба. Телефонистка соединила его с домом Аллона. Когда израильтянин поднял трубку, показавшийся ему знакомым голос произнес всего два предложения:

— Я Альфред Фраункнехт. Мне необходимо срочно встретиться с вами.

Затем в трубке раздались гудки.

В эту ночь в израильском посольстве началась лихорадочная деятельность. Уже через несколько часов Цви Аллон спешил в аэропорт Орли, чтобы успеть на ближайший рейс до Цюриха. Из Рима навстречу ему летел Негемия Каин. В штаб-квартиру Моссад была направлена шифрограмма с сообщением о звонке Фраункнехта.

Сотрудники Моссад были взбудоражены. Они знали, что Фраункнехт не станет беспокоить их до тех пор, пока у него не будет чего-либо существенного.

Неужели Фраункнехт нашел способ получить запасные части? Может быть, он сумел убедить швейцарское правительство продать Израилю части и детали сорока семи «миражей», которые оказались не нужными швейцарским ВВС?

Когда они встретились с Фраункнехтом в гостинице «Амбассадор», израильтяне не могли сдержать своего нетерпения. Однако инженер предложил подыскать для беседы более уединенное место.

К удивлению израильтян, он повез их в Видер-дорф, небольшой район в Цюрихе, пользовавшийся дурной репутацией. Не сошел ли с ума Фраункнехт?

Однако он прекрасно знал, что делает. Видердорф посещали главным образом иностранцы, приезжавшие в Цюрих по своим банковским делам. И Фраункнехт знал, что ни один швейцарский бизнесмен или правительственный чиновник никогда не пойдет сюда. Именно поэтому здесь было безопасно разговаривать с визитерами из Израиля. Они взяли такси до Видер-дорфа и вскоре сидели за незаметным столиком в одном кабаре со стриптизом.

Фраункнехт заговорил без обиняков:

— Вы теряете время в поисках запасных частей.

Я могу достать вам «Мираж» в собранном виде.

— Но это же невозможно, — ответил полковник Аллон. — Как мы сможем украсть швейцарские «миражи»? Насколько нам известно, они хранятся в подземных бункерах в Альпах. Толщина стен и дверей в этих бункерах такова, что их не возьмет даже ядерный взрыв. Да и если бы это было возможно, мы не хотим ссориться с правительством Швейцарии.

Сделав нетерпеливый жест рукой, Фраункнехт прервал израильтянина:

— Я никогда не пойду на это. Отдать вам наши «миражи» было бы предательством. А я не предатель.

Сотрудники Моссад в недоумении взглянули на Фраункнехта. Не теряют ли они здесь время даром?

Угадав их мысли, швейцарец заговорил вновь:

— Я имею в виду чертежи самолета, с помощью которых вы сможете самостоятельно производить «миражи». Я знаю господина Швиммера, президента «Израиль эйркрафт индастриз». И я уверен, что он сможет построить такой самолет. Но для разработки технической документации потребуются годы. Много времени уйдет и на создание необходимых станков и оборудования. Но если в вашем распоряжении будут кальки чертежей, всех чертежей, включая те, которые необходимы для создания станков и оборудования, перед вами откроется кратчайший путь к решению всех проблем. При этом вы получаете возможность не только производить самолеты, но и запчасти к ним уже в течение ближайших месяцев.

Теперь израильтяне старались не пропустить ни одного слова. Пока они с восхищением смотрели на Фраункнехта, он мягко продолжал:

— Вам, конечно, хотелось бы знать цену? Хочу, чтобы вы поняли: я иду на этот шаг не ради денег. Я хочу помочь вам. Но мне будет необходима некая сумма для поддержки семьи на случай, если я буду арестован. То, что я хочу предложить вам, — это опасная и трудная работа. Я предупреждаю вас об этом.

Все чертежи занимают объем целого железнодорожного вагона. В качестве страховки за работу мне потребуется 200 тысяч долларов. Это все.

Израильтяне посмотрели друг на друга в полном изумлении. И они, и Фраункнехт прекрасно понимали, что за такую работу можно было смело просить пять, десять миллионов, сколько угодно. Такие деньги найти сложно, но они были бы найдены в любом случае. Не было такой цены, которая оказалась бы слишком высокой за такую работу.

Просить 200 тысяч долларов за полные чертежи «миражей» означало отдавать их даром. Все трое прекрасно понимали это. Однако Фраункнехт попросил эту сумму, значит, так тому и быть. Ничего не требовалось платить вперед. Инженер объяснил, что деньги понадобятся, когда все будет готово. И ни одного пенни до того.