Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Она произнесла это очень естественно. Потом взяла позолоченный металлический кувшин, наполнила вином два бокала красного стекла — капитану и мне. Поставила их на серебряный поднос.

— Немудрено, — ответил я. — Боится, ей откажут от места.

Капитан скептически покачал головой. Он был зверь битый и травленый.

— Нет… Нутром чую: это — другой страх… А в сортах страха я разбираюсь недурно.

— Как тогда еще это объяснить?

Я потер шею, которая сильно ныла после драки. Еще очень больно было двигать локтем. После полученных ударов и напряжения всех сил я и одеться-то сумел с большим трудом — еле натянул штаны, сорочку

и колет. Капитан Алатристе тоже был, можно сказать, не при полном параде: полурасстегнутый и без верхнего платья, однако же с кинжалом, который не позабыл сунуть за ременный пояс, едва началась суматоха. Я заметил, что он взглянул на донну Ливию, и та в ответ слегка кивнула. Мой бывший хозяин после секундного размышления медленно повернулся ко мне:

— Ничего нет особенного в том, что паж блудит с девкой… Но ты бы мог сказать мне об этом.

Удрученный не столько болью, сколько этим упреком, я покосился на донну Ливию и снова стал растирать локоть.

— Я — не паж, а она — не то, что вы сказали. Да и зачем трубить о том на всех углах?

И остановился. Капитан, как будто ничего не слыша, продолжал созерцать меня ледяным взором.

— Надеюсь, ты хоть язык не распустил.

Эти слова меня задели. И сильно.

— Смотря в каком смысле, — отвечал я двусмысленно.

— Подумай хорошенько, вспомни, — продолжал капитан, пропустив дерзкую реплику мимо ушей. — Ничего не выболтал?

— Нет, насколько помню.

— Она расспрашивала тебя о чем-нибудь? Выведывала? Кто я такой, например? Или что мы тут делаем?

— Нет вроде бы…

— Вроде или точно?

Я взглянул ему прямо в глаза и сказал, как мог, спокойно:

— Я ничего ей не сказал.

Алатристе снова как будто не слышал — рассматривал меня, не меняясь в лице. Потом медленно поднял руку, протянул ее ко мне, потом показал на себя:

— Это может стоить головы нам с тобой. И ей тоже. — Он обвел рукой комнату так, что жест охватил и донну Ливию, которая молча сидела на диване и слушала.

Такое недоверие опечалило меня всерьез. Я не заслуживал подобного.

— Много лет мы с вашей милостью работаем вместе, — возразил я.

На этот раз показалось, что он как будто позволил себя убедить, потому что наконец слегка кивнул. Потом посмотрел на Тальяпьеру, как бы показывая, что надо искать другие объяснения.

— Боюсь, это был не гондольеро. Или не только гондольеро.

Капитан провел двумя пальцами по усам. Подошел к столу, взял бокал вина. Задумчиво подержал его на весу.

— Может быть, — согласился он через мгновение.

— Вы не осчусчали за суобой… как сказать?.. сорвельятто? Слеж-жки?

— Слежки? Не знаю. — Он сделал глоток, оценил вкус и стал пить дальше. — Мне все подозрительно, но наверное сказать не могу.

— И я тоже.

Капитан Алатристе взглянул на запертую дверь. А я представил по ту сторону Люциетту, ревущую в три ручья от страха за свою судьбу. Но в душу мне невольно прокралось сомнение: а в самом ли деле этот гондольер был ревнивым поклонником?

— Она и могла быть соглядатаем.

Донна Ливия согласилась. Могла, сказала она. А наблюдение в городе могли поручить шпионам Инквизиции, напрямую подчиненной Совету Десяти и отдававшей приказы и сенаторам, и купцам, и лавочникам, и лакеям. Слушая бывшую куртизанку, я убедился, что у нее — очень приятный, слегка хрипловатый

голос, который в другое время доставил бы мне большое удовольствие; в другое время, а не сейчас, когда воображение мое было занято тюремными подвалами Сан-Марко, расположенными невдалеке от Моста Вздохов. От одной мысли, что там придется окончить свои дни, мурашки бежали по коже, а ведь я был не из пугливых. Я поглядел на свой бокал на подносе, но так и не дотронулся до вина. От тяжких дум пересохло во рту, однако я не хотел пить в присутствии капитана. Как-нибудь в другой раз. Тем более что капитан не сробеет выпить за двоих — хоть в эту ночь, хоть в любую другую.

— Венеция — маленький остров, — заключила донна Ливия. — Риббка в сети соглядатаев, доносчиков и убийц.

Капитан тем временем осушил бокал и прищелкнул языком. Утер влажные усы.

— Если уж вцепились в кость — не выпустят, — согласился он.

— Это может быть всего лишь оббичние миеры бедзопасности… Вы ведь оба, синьоры — спаньюоли… испанцци… И это оправдывает некоторые внимание властей…

— Что возвращает нас к вашей Люциетте.

Капитан замолчал, подошел к столу и налил себе еще.

— Если дело касается инквизиции, — сказал он, сделав новый глоток и глядя на меня, — девушка должна знать, что именно ее попросили выяснить… И любопытно, по своей ли охоте она с тобой спала или ей это поручили.

— Чего другого, а охоты хватало.

— Надобно ее расспросить.

— Да ведь мы уже спрашивали… — возразил я в смущении.

— Поглубже копнем.

Он произнес эти два слова очень холодно и перевел глаза на Тальяпьеру. Та моргнула, и легкое движение век встревожило меня несказанно. Спокойствие этой дамы беспокоило еще сильней, чем тон капитана.

— Ставки в этой игре высоки, — продолжал тот, обращаясь вроде бы ко мне, но глядя на куртизанку. — На кону — большое дело и многие жизни. Включая и вашу, синьора.

— Люциетта слуджит у меня всего полгода.

Донна Ливия говорила неторопливо, с расстановкой, словно раздумывая вслух. Как медленно осваивалась с какой-то неприятной мыслью.

— Еще люди есть в доме?

— Ниэт. Никого.

— У нее есть семья?

— Она сирота. Из Мадзорбо.

— Значит, никто ее не хватится?

Последовала пауза. Вероятно, короткая, хотя мне она показалась вечностью.

— Никто.

Тут я, не веря своим ушам, не выдержал:

— А что потом? Даже если она шпионила за нами, что с ней делать? Ну, допросим — а потом? Надеюсь, вы, сударыня, и вы, сеньор капитан, не собираетесь пустить ее вплавь по каналам? А? Или намереваетесь?

И, увидев, как Алатристе взглянул на Тальяпьеру, понял, что именно эта мысль давно уже пришла ему в голову. Он сделал еще глоток, потом еще, не спуская при этом с донны Ливии глаз. Так, как будто последнее слово оставалось за ней.

— Остается всего тре джорни… три дня, — невозмутимо сказала она. — Можем пока подержать ее вдзаперти.

— Где?

— В надежном месте.

— А потом?

— А потом уже будет все равно.

Капитан поставил бокал на поднос. Интересно, сказал я себе, нальет ли третий. Он было шевельнул рукой, словно намереваясь сделать это, но на полдороге передумал.

— Если что пойдет не так, она может вас, сударыня, заложить.

Куртизанка отчужденно улыбнулась. Все еще красивые губы изогнулись в усмешке необыкновенно пренебрежительной.

Поделиться с друзьями: