Мост

— Угу, — негромко сказала не-Элли и снова щёлкнула. — Так я и думала.

— Не слушай её, laoban, — посоветовал Врег. — Она всего лишь дешёвая копия. Они пытаются заморочить тебе голову, вот и всё.

Фантом скосил глаза, холодно посмотрев на Врега. Её радужки стали ещё более ярко-зелёными, прежде чем вернуться к Ревику.

— Ну и что? — сказала она. — Ты действительно не собираешься говорить со мной, муж?

— Я поговорю, — сказал Ревик. — Но сначала я хочу, чтобы ты меня ударила. Попыталась хотя бы.

На этот раз его голос прозвучал тише, мертвенно тихо.

Он на глазах Джона грациозно отступил в сторону, кружа перед ней, и его шаги были небрежными, но обладали кошачьей грацией, которую Джон помнил по тем немногим временам, когда они были вместе на ринге. Глаза фальшивой Элли следили за его движениями, но она не пыталась подражать им. Она только поворачивала голову, пока Ревик медленно обходил её по дуге.

Джон подумал, что в том, как Ревик двигался во время драки, жило какое-то нетерпение. Как будто он не желал возиться с предварительной подготовкой. Он просто хотел как можно скорее приступить к делу.

Если подумать, Элли в этом была немного похожа на него.

Воспоминание вызвало ещё одну вспышку острой боли в груди Джона, заставив его снова улыбнуться, на этот раз непроизвольно, да так, что лицо чуть не заболело. Он чувствовал, что то же самое происходит и с Ревиком — что-то вроде видения эмоций вокруг воспоминания Элли такой, какой она была, и удара от отсутствия её в образе перед ним.

Он чувствовал в другом мужчине прежде всего гнев, но также и горе… и раздражение… и недоверие… когда он смотрел на плохую копию своей жены.

И всё же что-то в том, что он мог вот так просто ударить её по лицу, подсказывало Джону, что Ревик делает это и для себя. Он показывал себе, что это не она; судя по выражению его лица, он даже сейчас пытался понять, что это не она.

Джон понял кое-что ещё — он сообразил, когда это, должно быть, уже дошло до Ревика. Это не просто заранее записанная программа, созданная Касс и Фиграном. Это даже не просто программа искусственного интеллекта, настроенная на то, чтобы выглядеть и звучать как можно ближе к Элли.

Касс управляла этой чёртовой штукой.

Касс стояла за всем, что эта штука говорила и делала, даже сейчас.

— Согласен, брат, — пробормотал Врег.

Ревик бросил на него беглый взгляд, и Джон увидел понимание и в его прозрачных радужках. Что-то в выражении лица Ревика заставило Джона расслабиться, по крайней мере в том, что касалось душевного состояния элерианца. Мысль о Касс крутилась у него в голове по другому пути, где-то между недоверием и отвращением.

Это делала Касс.

Она стояла прямо за этой штукой, контролируя её, говоря через неё. Свет Касс каким-то образом смешивался с ней и проецировал эту фальшивую версию света Элли, а значит, что она изо всех сил старалась почувствовать себя Элли.

От осознания этого его затошнило.

То есть, по-настоящему затошнило.

Чувствуя, как напрягаются его челюсти, Джон наблюдал за лицом Ревика, гадая, как он на самом деле справляется с этим. Он не мог отделаться от мысли, что Ревик начал терять контроль над ситуацией, теперь уже не столько от горя, сколько от гнева. Элерианец задышал тяжелее, и глядя на него, Джон мог сказать, что он вовсе не запыхался, во всяком случае, не от напряжения.

Ревик снова сделал это движение пальцами, обращаясь к фальшивой Элли.

— Давай, сука, — сказал он.

Ненависть в его словах, особенно в последнем, заставила Джона вздрогнуть.

Тон Ревика стал уговаривающим, насмешливым, не теряя при этом своей жёсткости.

— Ты хочешь быть Элли, Касс? Вот в чём дело? Вперёд. Докажи мне, что ты можешь быть моей женой. Покажи нам, как ты можешь быть всем тем, чем была она… что ты можешь обладать её сердцем, светом и разумом. Тогда ты сможешь сказать нам всем, что заслуживаешь этого гораздо больше, чем она. Что ты на самом деле лучше её.

Наступило молчание.

Видение только смотрело на него хищным взглядом своих нефритово-зелёных глаз.

Затем, безо всякой шумихи…

Оно исчезло.

Глава 45

Двор кровавого короля

Ревик моргнул, когда зажёгся свет.

Его рука легла на рукоятку пистолета.

Несколько секунд спустя он вытащил его из кобуры, продолжая осматривать пещеру в поисках дверей, людей, входов и выходов. Его свет полыхнул, проверяя каждый дюйм того, что было видно вокруг них, хоть он и оставался за щитом Джона.

Фантом Элли исчез.

Он почувствовал, как эта штука уходит. Где-то в глубине души ему было больно, хотя он и знал, что это не она.

Иррациональность его собственных реакций тоже причиняла боль, но он не мог позволить себе ни одного из этих чувств, не сейчас. Ему нужно держать себя в руках, если не для себя, то для остальных.

Ему нужно держать себя в руках ради дочери.

Воспоминание о ней, крошечном существе с лицом Элли, заставило его ещё больше сосредоточиться, и он сделал глубокий вдох. Выдохнув этот вдох, Ревик почувствовал, что более стратегические части его разума снова включились в работу.

Их время на исходе, он это чувствовал.

Почему они до сих пор не попытались убить его?

Когда он впервые очутился в том каменном коридоре под лифтами, он был уверен, что всё кончено. Они заблудились в одном из извращённых залов кривых зеркал Тени. Они потеряли связь с Балидором извне. Они потеряли половину своей команды. Он полагал, что это лишь вопрос времени, когда они окажутся внизу, либо пленными, либо мёртвыми.

Он говорил серьёзно, когда сказал Балидору, что они погибнут, если не смогут взломать эту конструкцию нижнего уровня.

Насколько мог судить Ревик, они её не взломали.

Но Ревик до сих пор стоял на ногах. Почему?

Они явно хотели заполучить его для чего-то. Возможно, они хотели заполучить их всех; Менлим никогда не тратил ресурсы впустую.

Он знал, что его неспособность осознать это была формой избегания — он активно потакал этому избеганию с тех пор, как перечислил имена видящих, которых хотел взять с собой. Он подписывал им смертные приговоры, приводя их сюда. Какая-то часть его знала это. Он просто не признавался себе до сих пор.