Мотивация и личность

Whiteman, S. L., Associative learning of the college student as a function of need relevant stimuli, Ph.D. Thesis, Case Western Reserve University, 1969.

Wienpahl, P., The Matter of Zen, New York: New York University Press, 1964.

Wilkins, L., and Richter, C., A great craving for salt by a child with cortico-adrenal insufficiency, J. Am. Med. Assoc., 1940, 114, 866-868.

Wilson, C., Beyond the Outsider, London: Arthur Barker, 1965.

Wilson, C., Introduction to the New Existentialism, Boston: Houghton Mifflin, 1967.

Wilson, C., Origins of the Sexual Impulse, London: Arthur Barker, 1963.

Wilson, C., Voyage to a Beginning, New York: Crown, 1969.

Winthrop, H., Ventures in Social Interpretation, New York: Appleton-Century-Crofts, 1968.

Witkin, H., Dyk, R., Faterson, H., and Karp, S., Psychological Differentiation: Studies of Development, New York: Wiley, 1962.

Wolff, W., The Expression of Personality, New York: Harper & Row, 1943.

Wolpe, J., and Lazarus, A. A., Behavior Therapy Techniques: A Guide to the Treatment of Neuroses, New York: Pergamon Press, 1966.

Wootton, G., Workers, Unions and the State, New York: Schocken, 1967.

Yablonsky, L, The Tunnel Back: Synanon, New York: Macmillan, 1965.

Yeatman, R. J., and Sellar, W. C, 1066 and AH That, New York: Dutton, 1931.

Young, P. T., Appetite, palatability and feeding habit; a critical review, Psychol. Bull., 1948, 45, 289-320.

Young, P. T., The experimental analysis of appetite, Psychol. Bull,, 1941, 38, 129-164.

Zeigarriik, B., "Uber das Behalten von erledigten und unerledigten Handlungen, Psychol. Forsch., 1927, 9, 1-85.

Zinker, J., Rosa Let: Motivation and the Crisis of Dying, Painesville, Ohio: Lake Erie College Studies, 1966.

Комментарии

Если попытаться сформулировать, чем же конкретно отличается хороший художник от хорошего ученого, то я бы сказал так: во-первых, художник вскрывает идеографическую сущность явлений, их неповторимость, своеобразие, индивидуальность, тогда как труд ученого номотетичен, ученый оперирует абстракциями и обобщениями. Во-вторых, и художник, и естествоиспытатель обнаруживают проблемы, задают вопросы, выдвигают гипотезы, но художник, в отличие от ученого, не ставит перед собой задачу разрешить проблему, найти ответ на вопрос, подтвердить гипотезу. Эти функции, как правило, – исключительная прерогатива ученого. Ученый чем-то похож на бизнесмена, на спортсмена или хирурга – он прагматик, он оперирует данными, которые можно проверить, подтвердить или опровергнуть. Его труд более конкретен, результаты его труда позволяют нам оценить правоту его суждений и предположений. Если ученый утверждает, что изобрел велосипед, то мы можем увидеть чертежи, пощупать руками опытный образец и узнать, сколько велосипедов его конструкции сошло с конвейера. Совсем другое дело – труд учителя, художника, преподавателя, психотерапевта или священника. За сорок лет неустанного труда они могут так и не достичь хоть каких-то результатов, однако это не помешает им хорошо себя чувствовать, они будут говорить себе, что делают хорошее, полезное дело. Так, психотерапевт может всю жизнь делать одну и ту же ошибку и называть это "богатым клиническим опытом".

Тому из читателей, кто понимает революционность этого заявления и желает подробнее ознакомиться с этим вопросом, я рекомендовал бы обратиться к книге М.Полани Personal Knowledge (376). Это великая книга. Ее довольно трудно читать, но я советую вам "продраться" через нее. Если же у вас нет времени, желания или сил для того, чтобы штудировать столь грандиозный труд, то рекомендую прочесть мою книгу "Психология науки: переосмысление" (292) – в ней в краткой и удобной форме изложены те же самые положения. Данная глава и эти две книги вместе с работами, упомянутыми в библиографии к ним, дают достаточно полное представление о том, какой след оставило в науке новое гуманистическое течение Zeitgeist (Дух Времени).

"Молодежь со школьной скамьи приучалась к научному труду, подростки составляли внушительные монографии, посвященные какой-либо проблематике. "Оригинальное исследование" – так это называлось у них. Чтобы написать хорошее "оригинальное исследование", нужно было обнаружить некие, до сих пор малоизвестные факты, пусть даже частного свойства и не представляющие в данный момент особой ценности, – рано или поздно они все равно могут понадобиться какому-нибудь специалисту. Полчища ученых многочисленных университетов обобщали их труды, творили своды и критические обзоры, настойчиво и терпеливо исписывая горы бумаги ради таинственных, загадочных целей". (Ван Дорен К. Tree Worlds. Harper & Row, 1963, p. 107.) "Или сидят они целыми днями с удочками у болота и оттого мнят себя глубокими; но кто удит там, где нет рыбы, того не назову я даже поверхностным". (Ницше. "Так говорил Заратустра". М.,Мысль, 1990, с. 130. Перевод Ю. М. Антоновского.) "Болельщик" – это тот, кто сидит и смотрит, как соревнуются спортсмены.

"Мы беремся за то, что умеем делать, вместо того, чтобы попытаться сделать то, что должны сделать". (Ансхен, Р., ed., Science and Man, Harcourt, Brace&World, 1942, p. 466.)

"Нужно любить вопросы" – Рильке."Вот в чем ответ: О чем спросить, не знаю". – Л. Маклэйш, The Hamlet of A. MacLeish. Houghton Mifflin.

"Гений – это передовой кавалерийский отряд, чей молниеносный прорыв позволяет далеко продвинуться вперед, за линию фронта, но такое продвижение неизбежно оставляет фланги открытыми". (Кёстлер A. The Yogi and the Commissar, Macmillan, 1945, p. 241.)

"Ученый удостаивается звания "великого" не столько за то, что находит решение какой-то проблемы, сколько за то, что поднимает проблему, решение которой... означает реальное движение науки вперед". (Кэнтрил Г. An inquiry concerning the characteristics of man, J. abnorm. social Psychol., 1950, 45, 491-503.)

"Сформулировать проблему гораздо важнее, чем решить ее; последнее скорее зависит от математических или экспериментальных навыков. Для того, чтобы задать новый вопрос, открыть новую возможность, посмотреть на старую проблему с новой точки зрения, необходимо иметь творческое воображение, и только оно движет науку вперед". (Эйнштейн А. и Инфелд Л. The Evolution of Physics, Simon and Schuster, 1938.)

Сэр Ричард Ливингстоун из Оксфордского Колледжа Праздника Тела Христова определяет ученого-исполнителя как человека, "который досконально знает свою работу, но не понимает ее конечной цели и ее места в универсуме". Кто-то другой, не помню кто, аналогичным образом охарактеризовал эксперта. Эксперт – это тонкий знаток деталей и полный профан по существу вопроса, не имеющий права на ошибку.

Более подробное обсуждение приведенной здесь аргументации можно найти в работе Мюррея с соавторами Explorations of Personality (346).

Например, Янг (492), вообще исключает из своей теории мотивации понятие цели или намерения на том лишь основании, что мы не можем спросить крысу о ее намерении. Но ведь мы можем спросить об этом человека, и разве сама по себе возможность спросить имеет хоть какое-либо значение? Разумнее и логичнее в таком случае было бы отказаться не от понятия "цель", а от экспериментов с крысами.

С возрастом, по мере когнитивного и моторного развития ребенка круг незнакомых стимулов постепенно сужается, они становятся для него все менее угрожающими и все более подконтрольными. Можно сказать, что обучение исполняет одну из главных конативных функций – оно нейтрализует угрозу при помощи ее познания, помогает ребенку не бояться грома, объясняя ему, что такое гром.