Мотылек

Вера. Ты умная девочка. Москва прямо по курсу. Три дня, и считай, что на месте. Как тебя родители оставили, дурочка?

Катя. Я не дурочка. Я уснула, а они улетели.

Вера. Бред! Иди садись. Я тебя подвезу.

Катя. Мне мама к чужим людям в машины не разрешает садиться.

Вера. Это к дядям чужим нельзя, а к тетям можно. Потом тут много диких собак по ночам ходит.

Катя. Я ни одну не видела.

Вера. Есть, точно говорю. Или ты взрослым не веришь?

Катя. У меня денег на такси нет.

Вера. Елки-палки! Это не такси. Садись, говорю. Стих знаешь наизусть?

Катя. Знаю.

Вера. Прочтешь, и мы в расчете.

После некоторых колебаний девочка все-таки садится в автомобиль.

Что за стих?

Катя (декламирует).

Сегодня особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад, Изысканный бродит жираф.

Вера. Совсем даже не детский стих. Чад — это где?

Катя. Не знаю. Папа сказал, что я произведу впечатление.

Вера. Папа не наврал — произвела. Так где, ты говоришь, живет бабушка?

Катя. В Москве.

Вера. И всё?

Катя. Конечно всё. В Москве живет, в квартире.

Вера. На какой улице?

Катя. С трамваями.

Вера. Понятно — с трамваями. Названия, подозреваю, ты не знаешь.

Катя. Нет.

Вера. Понятно. Вот что — я тебя в милицию отвезу, там все улицы с трамваями знают.

Катя. В детскую тюрьму?

Вера. Почему тюрьму?

Катя. Мне дядя в милиции сказал.

Вера. Дядя дурак.

Катя. Не ругайся, это грех.

Вера. О как! Не буду. Но ты меня начинаешь пугать.

Катя. Почему?

Вера. Что-то не так — родители улетели в Италию. Ты идешь к бабушке в Москву, на улицу с трамваями. И ругаться — это грех.

Катя. Все правильно. Еще курение вредит вашему здоровью.

Вера. Ну, это уж извини. Моя машина. Хочу — курю, хочу — не курю.

Катя. Но в машине ребенок!

Вера. Наплевать. Ребенок не знает, где находится озеро Чад.

Катя. А где?

Вера. В Африке находится.

Впереди на обочине стоит машина. Рядом с ней прохаживается молодая женщина. Завидев автомобиль Веры, женщина приветственно машет рукой.

(Обращаясь к девочке.) Сейчас я отдам подружкам сувениры, и поедем дальше.

Вера приоткрывает окно и, сравнявшись с женщиной в старинном платье с кринолином, идущей по обочине, обращается к ней.

Климова, я гильзы всех размеров привезла. Ты чего в таком виде?

Климова. Я Золушка. Модест Вениаминович только отъехал.

Вера. Экий проказник Модест Вениаминович. Как работа?

Климова. Милку избили до полусмерти. Ключицу сломали, топили в бассейне, остальное — смотреть страшно. Мы ее пока в Зойкину машину уложили. Кровищи!

Вера. Кто ее так?

Климова. Да эти, из пансионата.

Вера. Мальчики-чиновники?

Климова. Они — падлы в бабочках.

Вера (оглядываясь на Катю). Не выражайся, я с ребенком. Сколько их?

Климова. Вся компания. Шесть, и лысый.

Вера. Климова, вот какое дело. Милку срочно в больницу надо, а ты с девчонками присмотри за моей пассажиркой. Не ругайтесь при ней, и все такое прочее. Лучше посадите к Студентке.

Климова. К Студентке не надо. Она никакая — клиент командировочный напоил. Я к себе в джип ее посажу.

Вера (поворачиваясь к девочке). Подождешь меня? Мне очень нужно кое-куда заглянуть. Стих моим подружкам расскажешь.

Катя. Ну ладно.

Вера (смотрит на часы). Сейчас сорок минут третьего. Через полчаса вернусь, и поедем бабушку искать.

Катя (смотрит на свои часы). Сорок две минуты.

Вера (не обращая внимания на ее уточнение, выходит из машины и обращается к женщине). Почему Бильбо не присмотрел?

Климова. Он говорит, что его в бассейн не пустили.

Вера. Позови Зою.

Зоя (выходя из припаркованной машины и поправляя очки). Здесь я.

Вера. Пошли тогда. Где Бильбо?

Климова. В форде спит, толстомордый.

Вера обходит машину и в сопровождении подружек спускается по насыпи к примыкающей к шоссе проселочной дороге. На ней стоит еще пять автомобилей. Вера направляется к форду. С ходу распахивает дверь и выволакивает на воздух заспанного здоровяка.