Мотылёк

Потом они сидели (она на его коленях) в обнимку, глядя ничего не соображающими глазами в ветровое стекло и лишь наслаждаясь близким и тёплым ощущением друг друга. И только одна мысль Лоры билась в виски, изумлённо раскачивая сердце: «Я? Могу вызвать такие чувства? И могу чувствовать ТАК?»

— А ты? Согласилась бы?

И она сразу его поняла, как он недавно — с полуслова.

— Конечно. Только… — Она замялась.

— Понял. Это не наш дом.

Он тоже понял с полуслова. И что здесь, в доме её отца, они не могут быть свободными, потому что это уже чужой дом, где они могут только приткнуться. И что у него, у Эрика, дом — всего лишь снятый им ненадолго… А с такими желаниями, как у них обоих, с такой полнотой обострённых друг к другу чувств, можно быть вместе только в своём доме, который ещё надо присвоить. Ведь насколько поняла Лора, поместью Эрика не хватает именно её, его любимой женщины, чтобы его… их дом обрёл гармоничность. Но… Эрик ещё не сказал, что любит её? По его силе, с которой он её присваивал, понятно всё. И всё же… Насколько Лора понимала мужчин, только сильное чувство может заставить мужчину выговорить вслух то, что он чувствует к женщине. Это как скрепляющая клятва — выговоренное вслух. Как заклинание, которое даёт женщине возможность понять и быть уверенной. Но она подождёт. Она так долго ждала, что найдётся мужчина, который разбудит её… Она подождёт его слов.

Эрик вздохнул ей в ухо.

— Твой отец пустит меня в ваши комнаты?

— Я пущу. Ой, я вся встрёпанная.

— Возьми расчёску.

Он вынул из бардачка под панелью расчёску и передал ей. Лора не любила пользоваться чужими предметами, но в эту расчёску вцепилась сразу и принялась приводить волосы в порядок. Это — его расчёска. Этот предмет ухаживал за его волосами, а теперь коснулся её головы… Господи, какие глупости… Она подняла глаза.

— Теперь тебя.

Несколько движений по его густым, хоть и коротким волосам. Какие плотные… Лора наслаждалась, причёсывая его и поневоле обнимая.

— Не хочешь выходить. — Он даже не спрашивал, глядя в её глаза.

— Не хочу, — подтвердила она.

— Быстрей выйдем — быстрей освободимся от дел.

— Знаю, но… Ладно. Тогда побежали.

До этого момента Лора как-то умозрительно воспринимала, что на Сангри середина лета. Но сейчас, когда она вышла из машины, лето будто позволило ей войти в невидимую дымку тёплого металла, вялых от недавней засухи трав, горячего воздуха, пронизанного терпким ароматом садовых цветов, колючей пыли и острыми запахами прогретой дороги.

Она вдохнула тёплый воздух и огляделась. Да, лето проходило мимо неё. Но сейчас оно повернулось к ней лучшей своей стороной. Появился тот, который это лето вернул. Эрик. И светлые дни внезапно стали совсем близко к ней. Будто до сих пор стояли где-то в стороне — забытой пыльной декорацией. А сейчас взяли — и ожили.

Эрик встал рядом и сказал:

— С этого момента мы только работаем. Ночь — наша. Согласна?

— Да, согласна.

Она взяла его за руку и повела к двери. Прекрасно знала, что охранник, сидящий на пульте, проследил её выход и теперь наблюдает, как она вводит в дом человека, уже знакомого ему. Скажет ли сразу отцу про Эрика или сообщит ему позже? Ведь Эрик был в этом доме несколько дней, и люди из охраны должны знать его.

Впрочем, не в этом дело. Главное, что в любом случае есть несколько минут, в течение которых Эрик без помехи со стороны успеет посмотреть комнату Эмиля и разобраться в ситуации — хотя бы поверхностно. Поэтому она зашла в дом спокойно.

Деловым шагом они пробежали наверх, на первый жилой этаж, — и немедленно свернули в знакомый Эрику коридор. Уже по дороге он спросил:

— Вирт Эмиля при себе?

— Вот.

Она осторожно вытащила вирт, с которым обращалась очень аккуратно и который переложила в карман, едва только переодевшись. Всё так же по дороге Эрик немедленно вынул панель из Эмилева вирта и восхищённо покрутил головой.

— Хм, я думал — дилетант. Это совершенно новый вирт, просто похожий на его старый. Поэтому сообщение — единственное. Других на этом и не было.

— Ну, детективы мы оба любили, — задумчиво сказала Лора. Они прошли ещё несколько шагов, прежде чем она спохватилась: — Эрик, прости, я забыла сказать, что вчера нечаянно прочитала сообщение от старшего брата Эмиля. Там было сказано, что семья не даёт денег Эмилю уже три месяца и пусть он больше ни на что не рассчитывает и не пристаёт к семье с дурацкими предложениями и просьбами.

— Лора, а ты не могла бы этому старшему перезвонить, чтобы узнать, что именно просил у семьи Эмиль?

Они вошли в комнаты, и Эрик, не останавливаясь, направился в комнату Эмиля, Лора — за ним. Нисколько не мешкая, он приступил к тщательному обыску, а Лора нерешительно спросила:

— Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас позвонила Тибби?

— Не только сейчас, но и спросила бы его об этом по громкой связи. Я хочу послушать, что он скажет.

— Хорошо. — Лора нашла номер Тибби и вызвала его.

Он откликнулся не сразу.

— Да, Лора, слушаю тебя.

— Добрый день, Тибби, — вежливо сказала Лора. — У меня такая ситуация. Я развожусь с Эмилем и…

— Что?! Ты разводишься с Эмилем?

— Да. Но он пропал со вчерашнего вечера, оставив мне все документы для развода, и я вынуждена спросить у тебя: не звонил ли он тебе вчера? Не говорил ли, куда он может или хотел направиться?

— Он просил очень смешную сумму денег, — после недолгого молчания сказал Тибби. — Причём выразился примерно так: нужна сумма для перелёта с Сангри в среднем классе. Я так понял, что он в очередной раз увлёкся и… Ну, ты же в курсе.

— Спасибо, Тибби, — суховато сказала Лора и хотела было отключить его, но Тибби поспешно сказал:

— Лора, значит, ты собираешься разводиться с ним? То есть ты сейчас свободна?

Эрик не повернулся, но замер. Сначала озадаченная, Лора, глядя на вирт, нахмурилась, а потом спросила напрямую:

— Да, я сейчас почти свободна. Но какое это имеет значение?

— Ну… Я хотел бы пригласить тебя в ресторан. Ну… Поговорить об Эмиле, — неторопливо сказал Тибби, и Лора с огромным изумлением уставилась на вирт. Будто воочию увидела Тибби: большой, грузный мужчина, самоуверенный донельзя, бизнесмен до мозга костей, он сидит, развалившись на стуле или в кресле, широко расставив толстые ноги, и, тяжело дыша, как после длительного бега (давно не был на корте? Опять вес набрал?), с непроходимой уверенностью ждёт, что Лора ответит ему согласием на его столь лестное для неё предложение

А потом Лора развеселилась. Мгновенно припомнился её любимчик из детективов — лейтенант Уиллер, потом, как будто по заказу, плеснула перед глазами картинка из недавнего прошлого: темноволосая девушка, обнявшись с гранатомётом угрожающего вида, сидит на краю вертолётной кабины. Сразу настроившись на нужную, озорную волну, она постаралась сдержать усмешку в своём голосе и довольно смиренно сказала:

— Прости, Тибби, но сегодняшний вечер занят. Мы с подругой собираемся в небольшой ресторанчик. Наверное, ты знаешь такой — «Меткий стрелок». Если хочешь посидеть с нами — приходи. Будем рады компании. — Она успела увидеть перед внутренним взглядом потрясающую картинку: Ингрид и она входят в ресторан, Ингрид заботливо, как ребёнка, несёт к столику своё оружие — под завистливые взгляды всех тамошних мужчин. А за нею она, Лора, в комбинезончике, изящно перепоясанном ремнём, с которого свисает кобура с браунингом.

— А… почему — «Меткий стрелок»? — озадачился Тибби.

— У подруги настроение пострелять, у меня — новенький браунинг, который надо бы испробовать, — нежным голосом послушной девочки ответила Лора. — А где ещё в нашем городе найдёшь ресторан, внизу которого расположился тир?

— Нет, я не буду мешать твоему времяпрепровождению, — всё ещё озадаченно сказал Тибби, — хотя, мне кажется, оно выглядит несколько странным для светской женщины в твоём положении. До свидания, Лора.