Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия

Всё-таки заскрежетали ножки стульев по паркетному покрытию. Это по проходу ковровая дорожка идёт, да такая же тянулась от высоких, резных с позолотой дверей, противоположных тем, в которые входили мы, а сейчас из которых двигался к трибуне Брежнев. Сопровождавшие его лица остались у дверей. А сбоку от трибуны стоял столик, на котором высились пирамиды коробочек. Понято, что внутри них находятся ордена или что там будут нам вручать.

Мы аплодировали до тех пор, пока занявший место за трибуной Брежнев с улыбкой не поднял руку, призывая к тишине. Мы сели, а Леонид Ильич, прочистив горло, довольно чётко (дело до зубных протезов ещё, видно, не дошло) начал говорить:

– Дорогие товарищи! От всей души поздравляю победителей Олимпийских Игр в Мюнхене. Хотел бы выразить огромную благодарность вашим тренерам, наставникам, которые вели вас на долгом, многотрудном пути к олимпийским вершинам, вашим родным, безусловно, о которых сейчас – при награждении государственными наградами – вспоминали ваши товарищи по команде, родным, друзьям, чья поддержка помогала вам двигаться только вперёд – к заветному, самому важному для любого спортсмена олимпийскому пьедесталу. Для кого-то это было уже не впервые, это были не первые Олимпийские игры, не первые триумфы, но нет сомнений, что радость победы для вас так же пронзительна, как и у «золотых» дебютантов. Особенно важна победа наших баскетболистов, на последних секундах игры вырвавших золотые медали из рук доселе непобедимых американцев.

Брежнев неторопливо отпил из стоявшего на трибуне стакана и продолжил:

– Порадовали волейболистки и ватерполисты, также вернувшиеся домой с золотыми медалями. По традиции не подвели представители спортивной гимнастики. Мужчины, правда, выступили послабее, а вот женимы одержали победу в командном многоборье. Как всегда, на вершине Олимпа и представители спортивной борьбы. Особенно хочется отметить третью подряд олимпийскую победу нашего богатыря Александра Медведя. Всего же представители вольной и греко-римской борьбы положили в копилку сборной 14 медалей, и 9 из них с золотым отливом. Не подвели и боксёры. Они завоевали вроде бы не так много, всего три медали, но все три – высшей пробы… Особенно я хотел бы отметить Евгения Покровского.

Он оторвался от бумаги и сразу же нашёл взглядом меня, словно бы заранее подглядел, где я сижу, улыбнулся, я смущённо улыбнулся в ответ. Брежнев кивнул и снова уткнулся в конспект.

– Не только потому, что он выиграл золотую медаль. Но ещё и потому, что, рискуя собственной жизнью, помог задержать на территории Олимпийской деревни опасного преступника. Вот, товарищи, достойный пример советского атлета и гражданина.

Лемешев дружески пихнул меня локтем, я пихнул его в ответ. Брежнев тем временем продолжил свою речь, перечисляя успехи советских спортсменов, и закончил наконец её словами:

– Ваши примеры обладают колоссальной вдохновляющей силой, доказывают ценность физической культуры, спорта, заряжают молодых людей стремлением равняться на вас, делать выбор в пользу активного, здорового образа жизни. Благодарю вас за ваш труд, за верность идеалам олимпийского движения, поздравляю с блестящими достижениями и заслуженными наградами и, конечно, желаю новых успехов, новых выдающихся побед и рекордов во славу Союза Советских Социалистических республик. Спасибо вам большое!

Мы снова встали, аплодируя. Правда, секунд десять спустя из динамиков раздалось:

– Просьба садиться. Для награждения приглашается представитель волной борьбы Александр Медведь. Трёхкратный олимпийский чемпион награждается Орденом Ленина!

Брежнев не стал ничего прикалывать на лацкан, просто взял одну из коробочек, и вместе с орденской книжкой протянул её чемпиону.

Такую же награду получил Валерий Борзов. Турищеву почему-то наградили только Орденом Трудового Красного Знамени. Ну может Орден Ленина через четыре года вручат, она же вроде и в Монреале должна победить в команде.

– Для награждения приглашается олимпийский чемпион по боксу Борис Кузнецов!

Кузя подскочил, как на пружинке, двинувшись к небольшому возвышению, на котором проходила церемония награждения. Ему вручили орден «Знак Почёта». Следом отправился Лемешев – и тоже орден «Знак Почёта». А дальше объявили меня:

– Олимпийский чемпион по боксу Евгений Покровский награждается Орденом Трудового Красного Знамени. Таким образом отмечен не только его спортивный, но и гражданский подвиг.

– Поздравляю, Евгений! – сказал Брежнев, пожимая мне руку под вспышку фотоаппарата.

Интересно, в курсе ли он, что я из будущего? То есть моё сознание… Доложил ли ему Судоплатов или те, кому докладывает Павел Анатольевич? Так и не скажешь, не подмигивает заговорщицки, ведёт себя вроде как обычно.

Возвращаюсь на своё место. Даже как-то неудобно перед товарищами по сборной. Им «Знак почёта», а мне вон сразу «Знамя». Тем не менее на лицах Кузи и Славы читалось одобрение, ещё и похлопать меня по плечам успели, когда садился на свой стул.

А вскоре нас попросили встать, десятки проворных молодых и не очень мужчин моментально убрали стулья, а вместо них поставили столы буквой «П». Другие не менее проворные мужчины с чёрными бабочками на воротниках белоснежных сорочек тут же накрыли их белоснежными скатертями, на которые были водружены бутылки с «Советским» шампанским, коньяком, вином, водкой «Столичной» и «Зубровкой». А уж от обилия закусок глаза разбегались. В волованах из слоеного теста были поданы салат из камчатского краба, салат из печени трески, салат «Столичный». Лежали на блюдах бутерброды с чёрной и красной икрой, галантины из куриного филе с брусничным соусом и хреном, буженина с чесноком, вырезка, индейка, бараньи язычки, заливное из языка, курицы и ветчины. Была и осетрина в сметане с грибами, луком, картофелем. В вазах лежали яблоки, груши, мандарины, виноград. Причём фрукты лежали целиком.

Да-а, недаром «эпоху застоя» называли «эпохой застолья». Брежнев сел в центре длинного стола, по правую руку от него расположился председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР Сергей Павлович Павлов. За нашими спинами рассредоточились те самые официанты с бабочками, которые вежливо интересовались, кому что налить и ждали, когда освободятся тарелки, чтобы подать следующее блюдо.

Девушки предпочитали шампанское, а кто-то, я заметил, вообще попросил налить минералку. Я же выбрал коньяк. Но пока не пили и не ели, ожидая, когда генсек произнесёт тост. Наконец Леонид Ильич, которому один из официантов, больше смахивающий на телохранителя, предварительно налил «Зубровки», поднял рюмку и, не вставая, просто сказал:

– Дорогие друзья! Давайте выпьем за вас, за ваши будущие успехи!

Мы и выпили. А потом только и слышался звон ложек, вилок и ножей. Для начала подали раковый суп, затем жюльен в кокотницах. Ну и на салаты народ налегал для разминки. Люди-то всё молодые, здоровые, с хорошим аппетитом… Это вам не сидящие на диетах кремлёвские старцы.

Брежнев сидел с нами минут тридцать, после чего извинился, сказав, что его ждут дела государственной важности, а нам пожелал приятного аппетита. Павлов вышел вместе с ним. Я же только потянулся за куском осетрины, как услышал над ухом:

– Евгений Платонович, пройдёмте.

– Куда это? – обернулся я к невзрачному мужчине неопределённого возраста.

– В соседнее помещение. С вами хотят поговорить. Потом вернётесь обратно.

Как-то неприятно засосало под ложечкой. Сидевшие рядом Кузя и Слава вопросительно посмотрели на меня, я в ответ только пожал плечами.

Помещение оказалось не совсем соседним, пришлось миновать небольшой зал, после чего мы остановились у двери, куда сопровождающий уже не пошёл. Внутри я обнаружил своего рода курительную комнату и Брежнева с Павловым. Они сидели в креслах, Леонид Ильич расположился более вальяжно, курил «Новость» – пачка сигарет лежала рядом на столике.