Мой ангел-хранитель

– Эта пещера тайн. Я часто любил забегать сюда в детстве, это пещера, стены которой умеют хранить тайны.

– Какие тайны?
– Сигюн встала рядом с супругом у входа в пещеру.

– Любые, Сигюн.
– Локи ведет девушку внутрь.

Снаружи пещера показалась Сигюн маленькой, невзрачной, но, войдя в неё, девушку поразили её размеры, высокие потолки, широкие, гладкие стены, на которых мирно горели факела. Среди этих каменных лабиринтов, которые открылись перед Сигюн, можно было легко заблудиться.

– Заблудиться невозможно, - раздался голос мужа, который в очередной раз прочитал мысли супруги, - здесь можно спрятаться, и никто никогда тебя не найдет.

Сигюн обернулась на его голос, но самого Локи не увидела. Она испуганно стала озираться по сторонам. Спустя секунду на стене проскользнула его высокая тень, а позже маг появился в одном из проходов, с насмешкой наблюдая за пугливой супругой.

– Видишь, а ведь я все это время стоял рядом с тобой, - сказал он, подавая Сигюн руку.

– Как ты это сделал?
– дева облегченно улыбнулась с толикой восхищения.

– Это сделал не я. Смотри, Сигюн, - Локи вытянул руку вперед, и в его ладони показался металлический кинжал, рукоять которого обвивала изумрудная змея. Колдун коснулся острием каменной стены, а затем вывел на поверхности имя девушки. Сигюн тщательно следила за его действиями, а когда Локи закончил, написанное имя растворилось, словно его не было никогда.

– Держи, - он передал кинжал принцессе, и та несмело приняла его. Подойдя к стене, она начертила имя супруга, которое в свою очередь тоже пропало.

– Наши имена были связаны очень давно судьбоносными девами. Теперь стены этой пещеры заклеймены нашими именами, и в случае опасности ты сможешь укрыться здесь от всего мира. Тебя не сможет увидеть даже Хаймдалль, - Локи провел ладонью по гладкой стене, где только что красовались имена, он одними губами прошептал короткое заклинание, различить которое Сигюн не смогла.

– А разве ты не укроешься здесь вместе со мной в случае опасности?
– девушка заглянула в сияющие глаза колдуна, а он горько усмехнулся.

– Я приду сюда, чтобы забрать тебя, - он коснулся тонкими пальцами щеки девушки.

– Зачем ты мне все это говоришь?
– Сигюн недоумевающе хлопала пушистыми ресницами.

– На будущее, любимая, на будущее, - невинно скосился маг на супругу.

– Пообещай, что с тобой ничего не произойдет, - попросила девушка, пристально глядя на супруга. Какой же неутомимый интригант…

– Обещаю, - отозвался он, а потом опустил глаза, замечая, что в руках Сигюн все ещё красуется кинжал.
– Ты бы отдала мне эту штучку, не хорошо принцессе за пазухой острый предмет носить, а хотя для безопасности не помешает.

Сигюн рассмеялась, отдавая супругу змеиный кинжал. Локи поглядывал на улыбающуюся девушку игривыми, лукавыми глазами, в которых всегда танцует блик безумия. Звонкий и беспечный смех возлюбленных навсегда запомнят стены тайной пещеры.

После посещения необычной пещеры они гуляли до поздней ночи, лежали на мягкой траве широких полей под ночным куполом неба и разглядывали блестящие звезды. Но следующее утро вновь началось с одиночества.

Локи каждый день уходил рано утром и возвращался вечером, а то и ночью. Во всю шла подготовка к коронации Тора, поэтому Локи, как младший брат и младший сын царя, был обязан принимать участие в “цирке”, как он сам это называл. Его ночные приходы ни всегда были сопровождены теплыми объятиями. Кроткий поцелуй в губы - все, на что был способен принц по возвращению. Сигюн не смела требовать большего потому, как все, чего она хотела - вновь увидеть его, взглянуть в его глаза, просто иметь счастье, чувствуя его рядом. Пусть он не скажет ни слова, пусть не посмотрит, а лишь сухо прикоснется - этого было достаточно. И вместе, глубокой ночью, они утопали в сладких объятиях друг друга. Она, засыпая, чувствовала, как к её коже прикасаются его руки, а губы замирают на её щеке. Не хотелось разрывать это кольцо рук, не хотелось даже шевелиться.

Но он снова уходил и снова возвращался. Каждый день, однако, был непредсказуем рядом с ним. Сегодня он обнял, а завтра оттолкнул, накричал, сорвался на бедную девушку безо всякого повода. И такое бывало. Вспыльчивый принц никогда не объяснял четких причин своего гнева, лишь твердил, что ненавидит брата, ненавидит отца. Сигюн отчасти понимала, что Локи является в семье обделенным сыном, на счет которого ничего не перепало. Трон достается Тору, а Локи остается ни с чем. Иногда девушка случайно попадала на ссоры между Локи и Одином, но никогда не расспрашивала мужа об этом, видя, что ему тяжело, она просто старалась быть рядом, когда ему было необходимо и не попадаться под горячую руку, когда Локи был зол.

За все то время, что она провела в Асгарде, она ни разу не видела Одина и Локи хотя бы за простецким семейным разговором, а что касается Тора… Он безгранично любит брата, и это очень легко увидеть по его искренним глазам, которые всегда сияют при встрече, ну а поскупиться на крепкие объятия Тор и вовсе не способен. Пусть даже бедный Локи всегда косит взгляд на старшего принца, Тор, пропуская это из вида, по-прежнему выглядит веселым и беззаботным. Даже и не скажешь, что этот мальчишка вот-вот станет королем Асгарда.

Гнев мага сменялся на задумчивость. Нет в этом мире ни одной лазейки, которая привела бы Сигюн к его мыслям. Локи был скрытен, однако, внешне оставался прежним: змеиная улыбка, изумрудные глаза, в которых горели тысячи огней, привлекая и заманивая к себе. Это были не глаза, а омут, самый глубокий на свете, в котором можно утонуть, даже не успев крикнуть на помощь. За такое короткое время Сигюн научилась распознавать характер мужа: перед бурей всегда затишье. И Сигюн боялась больше всего именно этого затишья. В такие моменты Локи становился непредсказуемым, это даже хуже, чем если бы он сразу дал знать, что у него, мягко говоря, плохое настроение. Его не простой, вспыльчивый характер являлся настоящим препятствием для девушки, которое она иногда могла успешно преодолевать…

В последний день перед коронацией Локи явился усталым. Была уже поздняя ночь, и Сигюн, не дождавшись мужа, спокойно спала, укутавшись в одеяло, подложив под подушку ладони. Уставший принц рухнул на кресло возле стола, опрокидываясь на спинку и вальяжно расставляя ноги. Отсидевшись пару минут, он поднял голову и посмотрел на супругу, которая, по всей видимости, крепко спала.

По тонким губам трикстера пробежалась ухмылка, а хитрые глаза не могли оторваться от спящей женушки. Позже принц заметил на столе бутылку вина, которая осталась от недавнего ужина. Он, не спеша, открыл её, а затем наполнил бокал бархатным напитком. Сладковатое, с небольшой горчинкой вино растеклось по телу теплой волной, и принц, наслаждаясь этим ощущением, вновь откинулся на спинку кресла. Так он осушил весь свой бокал. Вино ударило в голову, состояние стало куда более развязным, некая жажда воцарилась внутри Локи. Усталость улетучилась, будто её и вовсе не было. И трикстер был доволен - ведь именно такого состояния он хотел добиться. Десятиминутный отдых, бокал вина, и… такая желанная Сигюн, с которой муж не спускал глаз почти все то время, что потягивал напиток.

День был изнуряющим, потребовал много сил. Завершающий день подготовок к коронации, когда все готовы, а особенно Локи. И теперь не мешало бы немного расслабиться, к тому же к жене он не прикасался почти всю эту мучительную неделю.

Локи спешно снял с себя костюм, небрежно кинул его на кресло и направился к кровати. Устроившись рядом с женой, Локи не переставал любоваться ею. Даже во сне она выглядела словно солнце на небесах. Отблеск мирно горящей свечи танцует на её щеках, вырисовывает на её коже замысловатые узоры, касается розовых губ.