Мой ангел-хранитель
Шрифт:
– Ты скорбел?
– Все скорбели. Наш отец…
– Твой отец!..
– трикстер поднял указательный палец, прерывая Бога грома на полуслове, а затем скинул с себя его руку.
– Он сказал тебе, кто мои родители, верно?
– хватаясь за все ещё ноющую спину, поинтересовался маг.
– Мы же выросли вместе, вместе играли, вместе шли в бой, ты забыл все это?
– Тор пытался воззвать к прошлому, где было много хорошего, но только вот Локи уже не помнит этого хорошего, ведь все это было лишь обманной игрой.
– Я помню себя тенью, отброшенной лучами твоего величия, я помню, как ты швырнул меня на дно бездны, того, кто был достоин короны, - в глазах трикстера мелькнула злая обида. Если Тор находит в братском
– И поэтому ты решил погубить дорогой мне мир в отместку за свои унижения? Нет, Земля находится под моей защитой, Локи!
– И у тебя неслыханно хорошо получается её защищать, братец, - залился маг злорадным смехом.
– Люди стадами забивают друг друга, пока ты слюни разводишь. Им нужен кнут, и я могу его взять.
– Сделаешь их своим скотом?
– Ну да, - ответ Локи прозвучал так по-смешному невинно, будто речь идет действительно о стаде парнокопытных, а не о людях.
– Ты упускаешь суть правления, брат, и трон погубит тебя, - возвысил тон громовержец, и Локи, искривив гневное лицо, оттолкнул старшего принца, широкими шагами направляясь к горному обрыву, выкрикивая слова: -Я видел миры, о которых ты и не ведаешь! Я вырос, сын Одина, хоть и в изгнании, я узрел истинную мощь Тессаракта, и, завладев им… - Локи не успел договорить, грозный брат вновь перебил вопросами:
– Кто его тебе показал? Какой царь тобой правит?
– Я сам царь!
– завопил Локи, и Одинсон с еле сдерживаемой яростью крепко схватил брата за костюм, тряся его тело, словно стараясь выбить из его разума всё это тщеславие и безграничную горькую обиду на всех и вся, все эти мечтания о завоевании мира.
– Не здесь! Забудь о Тессаракте, забудь об отравляющий разум мечте!
– кричал он в лицо магу.
– Вернись домой…
Губ Локи коснулась грустная улыбка, а глаза то ли от сильного ветра, то ли от произнесенного давно забытого слова “домой” заблестели от слез.
– У меня нет дома, - эти слова он выговорил сквозь себя, вновь запирая свое сердце от любых чувств, от любых воспоминаний, храня и лелея в нем лишь обиду, лишь зло.
– Нет, брат. Неужели ты забыл о матери, о Сигюн?
– в голубых глазах громовержца мелькнула надежда на то, что младший брат одумается. Но Локи лишь подавил едкий смешок.
– Решил меня разжалобить? Ты зря тратишь время, Тор. У меня никогда не было матери, - слова трикстеру дались тяжело, но гордость лилась через край.
– А что касается Сигюн: так она уже давно здесь, со мной.
– Что? Где она? Что ты с ней сделал?!
– Тор схватился за Мьёльнир, занося его вверх, готовясь нанести безумному брату сокрушительный удар.
– А вот это уже не твое дело!
– прошипел маг в ответ, злостно сверля Тора изумрудными глазами.
– Если ты посмеешь причинить ей боль, клянусь, ты не доживешь до Суда, - пригрозил Бог грома, пытаясь совладать с желанием разнести брату голову.
– Суда?
– трикстер рассмеялся.
– Ты так уверен, что я вернусь в Асгард? Что ж, для этого мне нужен куб, но его увезли, и я не знаю куда, - с невинным лицом заявил он, пожимая плечами.
– Слушай внимательно, братец… - кто-то очень быстрый сшиб Бога грома с ног. Локи стоял в недоумевающем оцепенении, когда его сильного братца что-то уронило и потащило за собой.
– Я слушаю, - сказал он в воцарившейся на миг тишине, которую только что разрезал своими нравоучениями разгневанный Тор.
Позже трикстер оглянулся назад, наблюдая за тем, как в темном перелеске соперником против Тора стал Железный человек. “Забавно, - подумалось магу”. Он присел на камень, следя за их бойней. Он даже и не думал, что за право взять его в плен будут биться сразу двое. Улыбка заиграла на его тонких губах, и он с интересом смотрел за происходящим. Однако, глумливые мысли его быстро оставили, как
только он вспомнил о Сигюн, которая осталась в самолете, которая теперь без его защиты, совсем одна, в плену жалких людей. Он должен как можно быстрее попасть на базу, куда отвезли Сигюн и его скипетр. Пока Тор и Старк сшибали высокие деревья, ломали друг другу руки, бились головами, волокли друг друга по земле и мерились оружием, Локи продумывал план своих дальнейших действий. Сейчас все шло так, как должно было идти - ему нужно было сдаться, чтобы, так сказать, самолично увидеть обитель врага. Он продумал все до мелочей и теперь ждал нужного времени.Внезапно конфликт между смертным и Богом приостановился по велению взлетевшего щита.
– Закончили!
– послышался уверенный голос, и с высокого камня спрыгнул бравый солдат.
– Что тебе нужно здесь?
– обратился он к Тору.
– Забрать Локи и положить конец его козням, - пробасил громовержец.
– Его будет судить Асгардский Суд.
– Вначале пусть отдаст Тессаракт, а потом можешь забирать, - вмешался Старк, но Тор лишь смирил его свирепым взглядом.
– В таком случае, опусти молот, мы хотим одного и того же, - следуя словам Капитана, Одинсон умерил свой пыл, опустил оружие и осмотрелся вокруг, видя какой погром они устроили в темном лесу.
– Нам пора. Самолет уже доставил на базу его девицу, и сейчас вернулся за нами, - сообщил Стив, закрепляя свой непробиваемый щит на руке.
– Девицу?
– переспросил Тор, вспоминая слова Локи о Сигюн. Неужели он не соврал о том, что она вместе с ним? Вместе с ним творит зло…
Его руки за спиной, походка равномерная и уверенная, словно не солдаты его ведут в клетку, а личная свита охраняет от врагов. Его взгляд гордый, как у волка, и хитрый, как у лисы, вроде улыбается, а вроде серьезен. Невозможно разгадать эту маску, что скрыла истинные чувства его раненного сердца. Он идет мимо комнаты и за стеклянным окном видит доктора Беннера. Мужчина с черной шевелюрой, в сиреневой рубашке, в очках, надвинутых на нос, с внимательным взглядом, что вначале устремляется на изучение приборов, а потом отвлекается, завидев проходящего мимо комнаты Бога лжи. Что-то необъяснимое накрывает ученого, словно волна безрассудства и безумия, исходящая от инопланетянина. Локи сверлит его взглядом, приветливо улыбается, хотя улыбка выходит ехидной. Он увидит в глазах доктора некий страх и удивление. Да, Локи знает о нем все, знает о его слабости, знает, что нужно сделать, чтобы обратить этого человека в разрушительного монстра, сметающего все на своем пути. Беннер чувствует, как холодный взгляд, словно нож, режет его изнутри, и он снимает очки и массирует веки, словно приводя зрение в порядок. Локи с довольным лицом скрывается за стеной.
Следующая комната, которую он минует и за стеклом которой видит своего ангела. Сигюн не отводит от него взволнованных глаз, прослеживает его шаги и слышит, как сердце рвется в груди. Его куда-то уводят от неё, и ей становится страшно. Страшно не от того, что его нет рядом, а страшно за него.
“Все будет хорошо. Ничего не бойся.” - в её голове отчетливо прозвучал родной голос, и она еле заметно кивнула ему в ответ, закрыла глаза, унимая бешеный стук сердца, уравнивая дыхание. Вновь её чувства были застланы безразличием.
Они вместе попали в плен и вместе выберутся из него, пряча под своими личными масками свои истинные чувства.
– Куда его ведут?
– спросила Сигюн у рыжеволосой шпионки, что сидела рядом и заполняла какие-то бумаги.
– В стальную клетку, которую не сможет пробить никто и ничто, - отвечает вдова, складывая листы в папку.
– Что вы будете делать теперь?
– Я бы на твоем месте уже боялась, - с насмешкой ответила землянка, а потом направилась к выходу, плотно закрывая за собой тяжелую дверь. На выходе её встретили двое крепких мужчин с оружием.