Мой босс - Дед Мороз

— Можно?

— Бери. Тебе идет, — он окинул меня вредным взглядом. — Только, Кирунь, по-человечески прошу, поскорее переодеться во что-то свое.

— Тебе жалко рубашку?

— Нет, мне жалко кровать. Не хочу поломать еще и вторую.

— Гад! — фыркнула я.

На самом деле, было приятно. Мне нравилось, как на меня смотрел Назар — по крайней мере, не приходилось сомневаться в том, что я достаточно желанна. Иногда он буквально поедал меня глазами; порой смотрел спокойнее, но тоже с неугасающим интересом. Полностью лишенная нормального опыта отношений с мужчинами, я, конечно, ни за что не могла поручиться, но ведь, наверное, это хорошо, что я так его привлекаю?

Намереваясь освежиться, я заглянула в нашу с Исаевым комнату, прихватила сменную одежду и отправилась в душ. Смыть с себя последние напоминания о страстном вечере, рассортировать мысли и успокоиться — вот что мне надо. А то скоро поеду мозгами окончательно с этой любовью, а потом в кучу их уже не соберу.

Когда-то мама любила повторять, что влюбленная женщина — это женщина без мозгов. Потом она выразительно смотрела на папу, словно показывала, что если б не влюбилась, то ни за что б за него замуж не вышла. Папа же дополнял, что его разум тоже был непонятно где, но точно не в голове, потому что жена у него тоже не идеал. Но — любит. До сих пор любит.

Мама такого уточнения не делала.

Катька вообще твердила, что она влюбляться никогда не планирует. Ей, мол, главное работа, а не отношения, она хочет карьеру построить, делом заняться, а все чувства подождут. Я ее прекрасно понимала, но сейчас очень сильно захотелось перезвонить сестре и попытаться убедить ее в том, что отношения — это прекрасно.

Может быть, Катя поверила бы мне, своей сестре? Не сказать, что у нас с ней были такие уж идеальные отношения, но не самые плохие на свете точно. Сестра у меня хорошая; я прекрасно знала, что ей можно доверять, и не сомневалась в ее надежности.

Впрочем, мы, к сожалению, сейчас мало общались. Я практически полностью отсекла себя от семьи, а Катя все еще жила с родителями. Набрать сейчас ее почти наверняка означало услышать на заднем плане и мамины команды. Она всегда пыталась направить своих бестолковых дочерей на путь истинный, даром, что мы с Катериной всегда были куда разумнее ее самой.

…Душ сыграл свою немаловажную роль. Я все-таки смогла привести тот хаос, что творился у меня в голове, в сравнительный порядок, и чувствовала себя вроде как получше.

Назар, не став меня дожидаться, уже развел активную деятельность по сборам. Сейчас он гремел на кухне лотками — собирал еду нам в дорогу. Я даже примерно не представляла, сколько может понадобиться времени для того, чтобы добраться из Карпат во Францию. Наверняка ехать едва ли не сутки! И это если без остановок. Так что да, еда нам была нужна.

— Ночевать, возможно, придется в машине, — крикнул Исаев. — Я сейчас схожу, часть вещей закину в машину и вернусь! Ты пока чемоданы собери!

— Хорошо, — согласилась я, с удивлением наблюдая за тем, как он носился туда-сюда, быстро упаковывая то, что мы успели разобрать за десять дней.

Вещей действительно было слишком много для одного похода, а Назар своей спешкой умудрился заразить и меня. Пока он ходил к машине и возвращался обратно, я успела из лениво-сонной превратиться в какую-то белку в хорошо раскрученном колесе и быстро собирала все вещи, отчаянно пытаясь понять, ничто ли не укрылось от моего внимания.

— Почти готово! — крикнула я ему, не тратя время на то, чтобы спуститься на первый этаж и сообщить это лично. — Сейчас иду.

Назар, успокоившийся благодаря свежему воздуху, все-таки поднялся ко мне; он с удивлением взглянул на разворошенные чемоданы и на разбросанные вещи и, вздохнув, взялся мне помогать.

— Оно и видно, — спокойно протянул мужчина, — что ты очень редко путешествуешь. Совершенно никакой организованности при переезде.

Я только раздраженно пожала плечами. Никогда не испытывала особой страсти к путешествиям. Увидеть мир — оно, конечно, хорошая затея, но вся ее прелесть в том, чтобы смотреть на этот мир сытыми глазами и хотя бы иметь куда возвращаться. В мою идеологию не вписывалось просаживание денег на отдых, курорты и все прочие странные занятия.

— В последний раз с вещами я путешествовала из родительской квартиры на съемную, и после этого никаких масштабных транспортировок в моей жизни не случалось, — пояснила я.

— А ты хотела бы где побывать?

Я неопределенно пожала плечами.

— Хотела бы для начала нормально стоять ногами на земле, — твердо промолвила я, решив, что все фантазии сейчас лучше отбросить в сторону. — Найти нормальную работу, разобраться со всеми проблемами. Переехать куда-нибудь. А тогда уже думать о странах.

— А если бы ты жила в хорошем доме, получала отличную зарплату, и все остальное у тебя в жизни уже было бы отлажено? Тогда ты бы путешествовала?

— Ну, тогда не вижу причин отказывать себе в удовольствии. А что?

— Ничего. Просто интересуюсь, — легко улыбнулся он.

Я в ответ лишь вздохнула. На самом деле, в путешествиях я не видела совершенно ничего дурного — просто у меня как-то возможности всем этим заниматься не было. Хотелось найти свой уголок в этой жизни. О том, чтобы искать вместе с уголком еще и более-менее надежного человека, я даже не задумывалась. Калейдоскоп постоянных проблем упорно вытеснял собой все подобные мысли. Я не была романтиком — и, наверное, даже гордилась этим.

Впрочем, и Исаев в своих романтических жестах вроде приготовления ужина казался человеком практичным. Просто побогаче моего. И я, позволив себе на секундочку отбросить все эмоции в сторону и порассуждать более здраво, подумала, что он, наверное, действительно нормальный мужчина. Странно, что раньше у него ни с кем не вышло толковых отношений. В свою исключительность я нисколечко не верила; смешно было полагать, будто Назар не встречал никого лучше.

— Кир, ты о чем задумалась?

Я взглянула на него, поймала на себе внимательный и вновь голодный мужской взгляд и подумала, что, возможно, те, кто был лучше, ему почему-то нравились меньше.

— Ни о чем. Так, глупости разные, — отозвалась я.

Однажды я действительно решусь произнести короткое «я тебя люблю», и, возможно, именно в сторону этого мужчины. Но пока что ни малейшего желания открываться не было. Чувства, как жемчужина, разрастались где-то в моей плотной ракушке, но раскрываться она в данный момент не планировала.

…Мы наконец-то допаковали чемоданы, благо, в полной тишине, и я задалась другими, совсем не любовного характера вопросами: ничего ли мы не забыли и не потеряли. Исаев внимательно осмотрелся, но, не обнаружив никаких лишних вещей, решительно махнул рукой.