Мой босс - злой Мороз!
Шрифт:
– Ну-ка перестань, - морщусь и поворачиваю кран. Плещу в лицо ледяную воду. Щёки дико печёт.
Сейчас этот кошмар закончится. Я проснусь, и никакого Мерзавца Викторовича на нашей кухне не будет, и след его простынет, метелью заметет.
Да как он посмел так нагло пялиться на меня при бабуле? Расселся тут, как у себя дома, навонял своими дорогущим парфюмом, а мне проветривать!
– ...в этом костюме похож на актера с обложки журнала, - восторженная болтовня Лики долетает до меня сквозь шум воды.
– А цветы какие принес…не то, что Сережка. Притащился тогда с вялыми гвоздиками.
– Лика, - выключаю
– Что у тебя в голове?
– А что я сказала?
– она хлопает ресницами.
– Сережка тебе на тот день Рождения три гвоздики принес. И они даже не пахли. Зато когда пил чай хвастался, что купил себе виртуальный шлем для этой своей дурацкой стрелялки. Фу! Жмот он!
– Брысь отсюда, - замахиваюсь на сестру полотенцем, и та с визгом подскакивает с бортика. Закрывает рот ладошкой, а глаза блестят, как у чертенка.
Вздыхаю.
Ну разве можно на нее злиться?
– Про Сережу чтобы я больше не слышала, - закрываю тему моего неудачного романа с парнем со старшего курса. Я учусь на заочном, на второй курс перешла. А он уже универ закончил. И наши отношения тоже после того, как я отказалась к нему на дачу с ночевкой ехать.
– Иди помоги бабуле. Не хочу, чтобы она с этим типом наедине оставалась.
– Ревнуешь?
– успевает хихикнуть Лика и пулей вылетает из ванной, когда в нее летит мокрое полотенце.
– Дурочка, - говорю ласково и хватаюсь за расческу. Торопливо приглаживаю волосы и кошусь на флакончик духов на полочке.
Почти кончился, можно и не хранить, побрызгаюсь один раз и выброшу.
Рука уже тянется к пузырьку в форме розы, но вспоминаю нахальный взгляд льдистых глаз и сразу отскакиваю.
– Совсем с ума сошла, ради кого прихорашиваешься, - ругаюсь вполголоса и выхожу в коридор.
В комнате натягиваю уютную выцветшую толстовку и мягкие домашние брюки, собираю в хвост непослушные волосы.
И не могу успокоиться, внутри все бурлит.
Он у нас дома. Сидит на нашей кухне!
И ведь Лика тоже заметила, как этот озабоченный пялился. А я стояла и краснела, шевельнуться не могла. Мне жарко до сих пор. И во рту словно бы снова этот вкус разливается - терпкий, чуть горьковатый. Если кто-нибудь узнает, что было у нас вчера, в его кабинете - умру со стыда.
Невозможно.
Скотина.
Пусть только попробует еще хоть раз в мою сторону глянуть - заработает косоглазие. Он меня уже уволил, терять мне нечего.
С этими мыслями, в полной боевой готовности распахиваю дверь.
– Ох, - вздрагиваю и отступаю, когда вижу в темном коридоре крупную фигуру босса.
– Неужели я такой страшный, Белова?
– Дмитрий хмыкает и делает шаг вперед. Плечом прислоняется к косяку и вытягивает шею, заглядывая в спальню.
– У-у-у. Уже и постель нам расправила?
– Еще раз так пошутите - и полетите с балкона, - задираю подбородок и протискиваюсь мимо него. Я у себя дома, на своей территории и у меня есть силы этому хищнику противостоять.
– Я лучше по лестнице, - подмигивает, снова оглядывая меня снизу-доверху.
– Я как раз уходить собирался, дела нарисовались, - говорит он мне в спину, идет за мной.
– Ты, кстати, бабуле не сказала, что больше у меня не работаешь? Она только что расспрашивала про успехи своей скромницы-внучки, - добавляет насмешливо.
Закусываю губу и торможу.
Резко оборачиваюсь.– А вы что ответили?
– А сама как думаешь?
На его полных губах улыбка, глаза в полутьме коридора кажутся почти черными, и он похож на настоящего дьявола, что раскинул вокруг меня невидимые сети. Стоим напротив друг друга, и где-то далеко брякают чашки, доносится звонкий голос сестры и смеется бабуля.
Черт! Зачем этот мерзавец сюда явился, праздники нам испортить?
Я сама скажу про увольнение, но потом. У бабули от нервов давление повышается, с сердцем плохо. Последние месяцы для нашей семьи и так были трудными, почему хотя бы на Новый год Ба и сестренка не могут чуть-чуть порадоваться?
– Вы…ты…- задыхаюсь от закипающего гнева.
– Зачем вы им растрепали, кто вас просил?! Это не ваше дело!
С лица бывшего босса исчезает улыбка. Взгляд становится холодным, тяжелым. Дмитрий молча оттесняет меня с дороги и идет в прихожую. Там сдирает с вешалки пальто.
– Всегда надо думать головой, Белова, а не тем, что у тебя между ног находится, - цедит он, не оборачиваясь.
– И не слать мужчинам свои голые фотки, если боишься, что об этом кто-то узнает.
– Да ничего я вам не присылала!
– невольно повышаю голос и осекаюсь. Бросаю взгляд в сторону кухни.
– И куда делась та бесстыжая сучка из сообщений?
– Дмитрий распахивает дверь. Уже на лестничной клетке оборачивается. Окидывает меня сощуренным взглядом и усмехается.
– Ничего я ей не сказал, Лена. Сама разбирайся. Мария Степановна, еще раз до свидания!
– весело гаркает он и снова смотрит на меня.
– С наступающим, Белова. Мою почту ты знаешь. Надоест ломать комедию - пиши. От Новогоднего минета не откажусь.
Створка хлопает, послав в меня порцию сквозняка и аромат жареной картошки, что готовят соседи. Стою и хватаю ртом воздух, задыхаюсь, как рыба, выброшенная на берег.
Что он сказал?
Он просто…он…да что б он там в лифте застрял на все праздники, сволочь!
– Лена, иди сюда быстрее!
– зовет сестра, и я, заперевшись на все замки за Мерзавцем Викторовичем, спешу на зов.
В кухне Лика подбородком указывает на притихшую Ба. На столе валяется разорванный конверт, в руках у бабули исписанный лист. Она часто моргает и поправляет очки, глаз не отрывает от письма.
А у меня по спине холодок бежит, и на лбу выступает испарина. Кажется, что бывший босс настрочил свои враки в письме! Специально явился сюда, чтобы наговорить гадостей, а просьба деда - только предлог!
– Что там?
Колени подгибаются, я опускаюсь на табурет. С трудом сдерживаюсь, чтобы не вырвать из рук у бабушки этот проклятый листок. И замираю, когда она поднимает голову, и я вижу выступившие слезы.
– Бабуля, - наваливаюсь на стол. Успеваю схватить чашку с чаем, что грозилась рухнуть на пол.
– Бабушка, ты не верь, он все придумал! Я все расскажу…
– Ох, детоньки, - она вздыхает. Откладывает очки, с трепетом мнет уголки письма. Моего отчаянного вопля Ба словно не слышала, целиком ушла в какие-то свои мысли. Она смотрит на нас с Ликой и смущенно улыбается.
– Даже не знаю, что и думать. Дедушка Димы…то есть Дмитрия Викторовича. Он мой давний знакомый, я вам о нем говорила. И вот он пишет…что все мы приглашены завтра на праздник в их загородный дом.