Мой бывший бывший. Книга 2
Шрифт:
Нет, он не может сегодня выйти на сверхурочную встречу. И завтра тоже. Он вообще сегодня не в Москве и даже не в пригородах.
Где?
Тут следует подробный адрес конного лагеря, с явной надеждой, что Козырь оценит дальность залета и отложит свои срочные задания на потом.
А потом у Ника замирает лицо. И пальцы на руле крепче стискиваются.
Я помалкиваю, жду, пока он договорит, – завершение разговора у Ника больше похоже на принятие неизбежного. При чем по тону, а не по словам.
«Да, хорошо, Эдуард Александрович, я вас понял,
– Что-то случилось? – спрашиваю я, потому что меня все это страшно напрягает.
Ник плотно сжимает губы, косится на Маруську, явно подавляя в себе какое-то крепкое выражение.
– Такахеда, – кратко произносит он так, что фамилия вдруг становится лютым ругательством, – у него там какая-то идея, нужно срочно её обсудить. Срочно! Очень срочно. Козырь же почему-то этому подмахивает. Нет, я понимаю, инвестиции мы получили очень пристойные, но не настолько же, чтобы бегать вокруг этого… Ютаки. Хотя гендиректор всегда прав, и ты этого не слышала.
– И тебе нужно будет уехать? – тихо спрашиваю я, уже до ответа начиная испытывать смутное разочарование. Мне сейчас отсутствие этого мужчины рядом категорически противопоказано. А вдруг я сойду с ума и вечером наберу Ветрова и буду ему в трубку рыдать? Я шучу, конечно, но как известно, в каждой шутке…
Не хватало мне еще одного сна в компании Ветрова. Нет уж. Я хочу, чтобы у меня были крепкие объятия, в которых от этой гадости можно спрятаться.
– Ну уж нет, – недовольно бурчит Ник, раздраженно хмурясь, – я имею право отказаться от таких вот внезапных мероприятий. Я и отказался.
Отважный портняжка. А мне бы решимости не хватило.
– И все хорошо? – на всякий случай переспрашиваю я.
– Ну, как сказать, – Ник невесело ухмыляется, – Козырь приедет к нам сам, сегодня вечером. В компании Ютаки и пары его людей. Устроят переговоры завтра, а после и отдохнут заодно «на природе»…
– Ой…
Интимность наших выходных вдруг начинает разгораться и потрескивать в синем пламени.
Планировался этакий романтично-семейный досуг в кемпинге, получается же то ли корпоратив, то ли тимбилдинг. С переговорами в середине программы.
– Это не все новости, Вик, – Ник явно намерен меня сейчас добить, раз уж я не сплю, – знаешь, почему Козырь решил взять и приехать в наш клуб? Даю подсказку, совсем не из-за меня. Я ему и нужен поскольку-постольку он сам перегружаться не хочет.
– Так почему? – ощущая какую-то глобальную подлянку, переспрашиваю я.
– Потому что Ветров, о чудо, уже находится в том же лагере, – как хирург, сообщающий о необходимости срочной ампутации, приговаривает мой сегодняшний день Ник, – и «раз уж так совпало…»
– Я поняла, – сипло откликаюсь я.
Удивлена ли я? Не очень. Застали ли меня эти новости врасплох? Да тоже нет.
Но как же паршиво проигрывать собственной паранойе.
Не мытьем, так катаньем решил встретиться с Маруськой. И ведь разнюхал же, какие именно у меня планы на выходные. Надо ж мне было в них спалиться.
Самое обидное, из-за
Козыря теперь как в учебнике по истории: «отступать нам некуда, позади Москва».А впереди – Ветров!
Господи, за что?
6. Клуб и кони
– О-о-о!!!
У каждого ребенка своя шоколадная фабрика Вилли Вонки, своя Страна Чудес и свой Изумрудный город. Место, на пороге которого ты замираешь в предвкушении того, что именно тут, не сходя с этого места, ты начнешь знакомство со своей мечтой.
У Маруськи, прижавшейся к оконному стеклу носом и ладошками, любующейся на проезжающие мимо неё полосы поля, на которых – о, боже – пасутся лошадки, живые и настоящие, настолько счастливый вид, что мне сейчас очень хочется крепко обнять Ника, и если бы он не был за рулем, пожалуй, я бы так и сделала.
– Спасибо, – негромко произношу я, стараясь, чтобы эти слова прозвучали искренне. В конце концов, этот мужчина заслуживает моей благодарности.
Надеюсь, он все ощутил в том взгляде, которым я упираюсь в его выбритую щеку.
Ник же без лишних слов ухмыляется. Самый уголок рта приподнял, но как же красноречиво. Все хорошо, мол, всегда пожалуйста.
Осталось только понять, откуда это посасывающее ощущение под ложечкой, будто меня одолевает какой-то невнятный страх. С чего бы страх? Не Ветрова же я боюсь, да?
Или все-таки…
Представить, как он упрется в меня своими бесстыжими глазами и будет промораживать ими насквозь, потому что совершенно точно поймет, зачем я приехала аж на два дня с мужчиной в этот конный клуб.
Уж я-то не маленькая девочка, от лошадок не балдею…
Нет, это не то… Да, ползет по коже легкая мурашливая изморозь от этого представления, есть легкое послевкусие чувства, наверняка знакомого неверным женам, пытающимся разгрести ситуацию с неожиданно вернувшимся из командировки мужем и любовником, спрятанным под кроватью.
Дурь, на самом деле…
Но если меня беспокоит не это, то что вообще?
От глупостей в голове я отвлекаюсь в принудительном порядке, сосредоточившись на проплывающих мимо окна пейзажах. На самом деле, есть, на чем. Домики здесь разбросаны вокруг основного комплекса с конюшнями. И пока мы с Ником едем в поисках, где именно мы сможем кинуть наши кости, сумки и прочие свидетельства собственной бренности, мы проезжаем широкие, даже еще вполне себе зеленые пастбища, несмотря на осень, происходящую вокруг.
Впрочем, день-то как раз сегодня не осенний, солнечный, зря я переживала, что хандра Маруськи все-таки победит и смажет впечатление от посещения клуба с заветными лошадками, – все складывается лучшим образом. И Ник выбрал отличный способ зарекомендовать себя в глазах Маруськи.
Ну, кроме Ветрова, бродящего где-то в окрестностях.
И делового сейшена Козыря и младшего Такахеды, который наверняка украдет у меня завтра Ника на половину дня.
Пофиг.
И на Ветрова пофиг, и на деловую встречу.