Мой бывший предатель

— Как ожидаемо, — я прикрываю глаза. — Так и знала, что ты сразу судом угрожать будешь.

— Потому что ты не отвечаешь нормально. Не признаёшься, что Кирилл…

— Да!

Я рявкаю, разворачиваюсь. Привстаю на носочки, задираю голову. Вновь, по привычке, стараюсь быть с мужчиной на равных.

Он ведь всё равно знает.

Врать больше не получится.

— Да! — тихо кричу ему в лицо. — Ты стал донором, поздравляю! Ничерта от тебя не требую. Сделала всё так, как ты говорил. На тебя не записала, алиментов не прошу. Я выполнила свою часть сделки. Выполни и ты. Исчезни из моей жизни!

Прошу хрипло. Мой голос дрожит, глаза жжёт. Я чувствую, как голосовые связки спазмами сводит.

Изо всех сил стараюсь не разрыдаться, но потом отпускаю себя. Пусть. К черту. Хочет? Пусть смотрит, как мои глаза заволакивает пеленой.

— Ты сказал мне избавиться от ребёнка, — напоминаю. — Ты отправил… Нет у тебя сына, Савва. Он остался в больнице, куда ты меня на аборт хотел затащить.

— Я, кхм, — прокашливается. — Я не тащил, Мара.

— Серьёзно? Мне почудилось? Не было такого разговора?

— Был. Я сказал, но… Я рекомендовал тебе его сделать. Сказал, что не буду… Силком я тебя не вёл в кабинет. Финальный выбор был за тобой. Если бы я хотел убедиться, я бы всё контролировал.

— Очень благородно. А ты не хочешь объяснить с чего вдруг ты поменял решение? Мы планировали беременность! Мы чертовы тесты проходили. Это не случайный залёт…

— Случайный. Но… Черт.

Савва начинает расхаживать по квартире. Матерится грубо. Оттягивает воротник свитера, ерошит волосы. Словно ему необходимо чем-то руки занять.

— У меня сын есть.

Произносит растерянно. Снова произносит, смакуя каждое слово. На бледном лице появляется смазанная улыбка.

Которая тут же сменяется злобой. Замирает.

— Я хочу сделать тест ДНК, — заявляет решительно. — Убедится, что это не очередная попытка… То есть… Твою мать.

— Что? Я правильно угадала? — скрещиваю руки на груди. — Ты решил, что я вдруг залетела от другого? К этому была ремарка про попытку повестить на тебя ребёнка?

Савва лишь челюсть сжимает, подтверждая мои догадки. Невероятно. Серьёзно?

Боже.

Я кусаю губу, подношу кулак ко рту. За кашлем пытаюсь нервный смех спрятать, но получается плохо.

— Ты решил, что я пошла налево и поэтому выбросил меня как ненужную вещь, — хмыкаю. — И это всё… Из-за каких-то догадок? Черт тебя дери, Дубинин, это вершина кретинизма.

— У меня были причины.

— А мне плевать. Два года назад ты мог прийти ко мне с обвинениями. Разобраться. Дождаться результатов, к примеру. Но ты сразу всё перечеркнул! Ты… Мне плевать, что там у тебя было. Сколько любовниц беременных и…

Я задыхаюсь. Жадно хватаю губами воздух, стараясь справиться с эмоциями. Меня рвёт от них, разрезает сердце.

Я. Изменила!

Я!

Я любила Дубинина, чуть ли не как Божеству поклонялась. Он был для меня всем. А после…

После изменил. И заподозрил в том, что сам творил. А вместо разборок — просто к черту послал. Вот так?

Из-за чего? Домыслов? Каких-то сплетен? Кто-то обговорил меня, подставил?

Но это ведь неважно. Он поверил не мне. Савва даже не дал шанса объясниться. Потому сейчас — шанса не получит он.

— Не было, — качает головой.

— Что?

— Не было любовницы тогда. Я даже не помнил, что этого сказал.

— Ну, поздравляю. Просто сам всё разрушил.

— Мара, дай мне объяснить…

— Нет! Проваливай! Ты отказался от нас, так что иди-ка ты на…

— Мам?!

Сонно зовёт сын, заставляя меня оборваться. Резко оборачиваюсь, видя Кирюшу. Сын прижимает к себе игрушку, медленно хлопает ресницами.

Я кричала шёпотом, не должна была разбудить сына. Но после насыщенного эмоционального дня — сон не очень крепкий.

— Мам. А это кто?

Глава 29

Я отмечаю, как дёргается Савва. В статую превращается, сканирует взглядом моего сына. Изучает, как при первой встрече меня исследовал.

Дёргается, будто приблизиться хочет… И я выхожу из секундного ступора. Оказываюсь рядом с сыном, к себе прижимаю.

— Никто, — произношу хрипло. — Это никто, зайчонок.

— Друг? — обхватывает меня за шею. — Да?

— Ага. Старый друг.

Тот случай, когда с такими друзьями — врагов не нужно. Но я вспоминаю, что именно так сказала сыну. Когда Савва нас в парке поймал.

Удивительно, что Кирюша запомнил. Обычно люди ему не так интересны, чтобы запоминать.

— Дядя меня держал! — охает малыш.

Сильнее цепляется в меня ручками, прижимается. Дрожать начинает, вспоминая больше. Ох, поэтому и запомнил Савву.

— Дядя тебя больше не тронет, — произношу я уверенно. — Он уже уходит. Пойдём спать?

Сын сонно трёт глазки, просит попить, а после соглашается уйти. Я бросаю Дубинину лишь одну фразу, прося уйти.

— У меня сын проснулся. Имей совесть, Савв, просто оставь нас в покое.

Дубинин ничего не отвечает. У меня такое впечатление, что он до сих пор в шоке. Но его моральное состояние меня не волнует.

Как и многое другое. К примеру, мне действительно плевать, что именно Савве рассказали, что он меня бросил и на аборт отправил.

Раньше терзало, конечно. С пометкой «где я была плохой женой». Где не дотянула в очередной раз.

Но этого мне достаточно. Нет желания копаться дальше. Буду спать спокойно, пусть Савва сам себя топит.

Куда больше меня интересует другое. Как это всё будет дальше. Савва решит обосноваться в нашей жизни? Попытается сблизиться с Кирюшей?

— Мам, а почему друг тут? Ночь.

— Он приехал спросить у меня кое-что важное, — шепчу малышу. Рвано выдыхаю, когда слышу хлопок двери. — И уже ушёл.

— А что?

— Поговорить хотел. Не смог ждать утра. Так бывает, не обращай внимания. Сказку послушаешь перед сном?

Кирюша радостно кивает. Приключения рыцаря его заботят куда сильнее, чем какой-то странный мужчина на кухне.