Мой идеальный мир 3

Эйнштейн что-то недовольно пробурчала себе под нос, потом снова заговорила:

— Кристафал, принеси сюда что-нибудь перекусить. Мне ещё долго предстоит тут пробыть.

— Как прикажете. — поклонилась девушка и вышла за дверь. Её оранжевые глаза слабо сверкнули.

К последнему II

Прошло некоторое время, как Бондрюд начал работать учителем для юного дарования. Эйнштейн действительно оказалась самородком в этом мире. Её пытливый ум, да и в целом усидчивый, любопытный характер лишь дополняли способности оной.

В общем, учить такую девочку являлось одним удовольствием. Тем более, ему в этом помогал Карл Густав, человек, что также мог похвастаться неплохими навыками не только в педагогике, но и знаниями своей области. Сам Владыка зари отмечал это для себя. У людей короткая жизнь, но им всё равно удаётся многое узнать, постичь и довести это до некоторого совершенства.

Он и сам когда-то таковым являлся. Но... Существовал предел, который ни один человек в мире не сможет преодолеть нормальными способами. У тебя отведённый срок, время. С каждым годом становишься всё ближе к смерти, а часть навыков, как и знаний, вовсе теряются.

Бондрюд и Карл сидели в гостиной, наслаждаясь спокойствием. Только-только закончилось очередное занятие, а рабочее время подходило к концу.

— Знаете, я рад, что пришёл на эту работу. — заговорил Густав. — Моей первоначальной целью были деньги... У меня с ними были проблемы, но сейчас... Не думаю, что только ради них.

— Интересно. Почему захотел об этом рассказать? — с улыбкой поинтересовался учёный.

— Да так. Под впечатлением от новой ученицы. Эйнштейн... У неё любопытное имя и такой же характер. Никогда не встречал таких детей. Она слишком умна для своих лет. Ха... Куда же так торопится учиться? У неё ведь ещё детство...

— Это её сознательный выбор, разве нет? Думаю, она ни о чём не будет жалеть, когда повзрослеет. — ответил исследователь.

— Хм-м... Какой дальновидный взгляд на жизнь.

— Для меня иного выхода нет.

Густав многозначительно посмотрел в окно. Солнце уже заходило, из-за чего вспыхивали первые огоньки света в городе. Совсем скоро он засияет новыми красками на чёрном фоне.

— Хотелось бы мне быть таким же спокойным и мудрым, как ты. По тебе и не скажешь, что прожил много. — хмыкнул мужчина.

— Мне просто достались хорошие гены.

— Повезло.

В этот момент к ним ввалилась Эйнштейн с какой-то вещицей в руках. Её немного беглый взгляд обнаружил нужные цели, потому она сразу же выпалила:

— Подойдите ко мне! Я хочу кое-что сделать!

— Эйн? — слегка наклонил голову Бондрюд.

— Мы чем-то можем помочь?

Из-за ещё юной и детской натуры у неё периодически происходили такие моменты особой активности. Порой могла предложить что-то крайне странное... Один раз им пришлось выйти на улицу, чтобы вычислять углы с помощью звёзд.

— Быстрее подойдите ко мне. — настояла на своём она.

Делать было нечего, оба выполнили её просьбу. Она показал жестом им пригнуться, чтобы попасть в камеру. Кажется, вот для чего она к ним пришла. Сфотографироваться. Хоть на дворе и двадцатый век, но под влиянием Шиксала развитие технологий скакнуло далеко вперёд. Телефоны и другие гаджеты распространились намного быстрее, чем это было в Прошлой эре.

— За свою жизнь я впервые встретила таких, как вы! Я не хочу забывать вас даже после окончания обучения. — сказала Эйн с лёгкой улыбкой на лице.

— Хах... Мы ещё многому можем тебя научить. — ответил Карл.

Бондрюд положил руку на голову девочки и слегка потрепал её неряшливые волосы:

— У нас будет достаточно времени...

***

Германия, Берлин. Тысяча девятьсот пятьдесят второй.

— Следующий рейс через...

Карл Густав совсем недавно прилетел обратно в Берлин. Он давненько здесь не был, когда только отправился искать новую работу. Спустя столько времени родной город для него значительно изменился, хотя, казалось бы, прошло совсем ничего.

Он шёл по аэропорту и озирался по сторонам, словно деревенщина какая-то. Одно только это место значительно изменилось и совсем не сочеталось с его воспоминаниями.

Туда-сюда ходили люди, слышались голос, на экранах показывали ближайшие рейсы, их точки назначения, будущие отправления и всё такое в духе. А пару лет назад такого ещё не было.

— Н-да. Как-то я не заметил, что мир вокруг меня меняется... — непроизвольно выдал он, останавливаясь у места проверки багажа.

В очереди было достаточно людей, а проверяли по какой-то причине медленно.

— Эй! Давайте быстрее! У меня время поджимает!

— Согласен, мы тут не можем вечность стоять! — поддержал того второй.

Голоса становились всё более громкими и агрессивными. Оно и понятно, тут впервые образовалась такая очередь и каждый хотел как можно скорее выйти в город, чтобы отправиться по своим делам.

Сам Густав также терял терпение. У него машина должна была подъехать через несколько минут, а в итоге его застопорили на выходе из аэропорта. Только он хотел выглянуть из-за очереди, как заметил нечто странное. Прямо перед его глазами проплыло что-то розовое... Какая-то маленькая, едва ли заметная частичка чего-то непонятного.

— Что это... Такое? — заворожился мужчина и потянулся к ней рукой. Его палец коснулся удивительного объекта и не почувствовал сопротивления. Он растворился в пространстве, а затем... Карл увидел тысячи таких же частичек. Его зрачки сузились. До него слишком поздно дошло. В их мире существовало одно объяснение такому явлению. — Х-Хонкай... Хонкай! Здесь Хонкай! — закричал Густав всем горлом, из-за чего привлёк других людей.

Но было слишком поздно. Все частицы начали втягивать в себя всё вокруг. Их гравитационная мощь оказалась огромной, ведь в следующую секунду пол треснул, и кусками поднялся в воздух.

— А-а-а-а-а! — закричал от боли кто-то впереди, когда ему оттяпало руку до плеча.

Разлилась первая кровь.

Карл на время застыл. В округе началась паника, люди бросились в разные стороны. Никто не мог ожидать, что в таком месте появится Хонкай. Почему? Потому что это жёстко контролируется Шиксалом. Они всегда предотвращали вероятные появления тварей в густонаселённых местах или в местах, где возможно скопление людей.

И вот сейчас...

Весь аэропорт треснул, пошёл ходуном. В уши ударил неприятный грохот и звон людских криков. Густав пришёл в себя, когда его кисти уже не осталось.